1
Что на тебя нашло? — спросил Артём, и он был единственным, кто задал этот вопрос. Остальные спрашивали о другом. Как ты мог промазать по пустым воротам? Как ты мог повестись на провокацию и устроить драку на поле?
Итог для него — красная карточка. Итог для команды — они проиграли и заняли позорное второе место.
— Мне надо позвонить, — сказал Андрей и потёр правое запястье. Боль была несильной, но всё равно доставляла определённые неудобства. Артём предлагал ему обратиться в травмпункт, но Андрей только рассмеялся в ответ. Травмпункт? В этой деревне? Смешно. Артём ответил, что они находятся не в деревне, а в селе численностью населения почти десять тысяч человек. И это не просто село, а районный центр, поэтому травмпункт тут точно есть. А потом он добавил фразу, после которой Андрей негромко застонал и привалился затылком к кирпичной стене спортивного комплекса.
— И городские мальчики проиграли… деревне, как ты это называешь, со счётом три два. Ну, городской мальчик? Какие ощущения? Хорошо следить за игрой со скамейки запасных? Понравилось?
— Слушай, хоть ты мне мозг не выноси, — попросил Андрей, — и так тошно.
— Нет, Романов, я хочу, чтобы до тебя получше дошло, на ком лежит ответственность за проигрыш.
— Я тебе сейчас врежу, — устало сказал Андрей, — что я должен теперь сделать? Думаешь, я сам ничего не понимаю?
— Уже врезал одному. Спроси у пацанов, как играть без нападающего. Спроси. Я уже молчу про твой недогол в пустые ворота.
— Отвали от меня! — огрызнулся Андрей, — отвали. Мне надо позвонить.
— Не пойму, тебе всё равно?
— Ну, как мне может быть всё равно? — заорал Андрей, — я подвёл комнату! Я промазал по пустым воротам! Я устроил драку на поле! Я получил красную карточку! Как думаешь, мне всё равно? Твоё мнение? Тренер меня убьёт! Он не будет выбирать выражения, как ты сейчас! Он просто размажет меня по стене, а потом выкинет из сборной! Как думаешь, мне всё равно? И самое главное — я подвёл всех!
— Не пойму, ты сейчас истерику передо мной разыгрываешь? — не повышая голоса спросил Артём.
Андрей замолчал, глядя на лениво плывущие по небу облака. Это странным образом успокаивало. Облака, пламя костра, течение реки… спокойное и размеренное или, наоборот, тревожное и грозное, беспощадное. Как жизнь. Как чувства.
Как ложь.
— Артём, мне надо позвонить. Мне очень жаль, что я подвёл всех. Если меня не выгонят из команды, я уйду сам, я всё понимаю. Но сейчас мне надо позвонить.
Артём не стал уточнять, что случилась. Или ему было всё равно, или он понимал, что Андрей не ответит, пока сам не разберётся с проблемой.
— Иди. Звони, — сказал он с видом человека, который исчерпал все возможные аргументы, но не потому, что их нет, а потому что устал биться головой о стену. Ты меня разочаровал — вот что было во взгляде Артёма.
Я сам в себе разочаровался, — подумал Андрей, и вот это было гораздо хуже.
2
Он увидел два пропущенных от мамы, но решил, что это подождёт. Ему нужно было поговорить с другим человеком. Поговорить с человеком, которого до сегодняшнего дня Андрей считал частью своей жизни.
Или всё по-прежнему, а сообщение, которое он получил утром — это всего лишь чья-та глупая шутка?
Но Андрей не верил в это. Кто бы стал шутить такими вещами, а главное — зачем?
Её голос звучал виновато. Или ему это показалось, потому что он хотел, чтобы голос звучал виновато? Потому что он должен был звучать виновато, учитывая то, что она сделала?
если она это действительно сделала
— Это правда? — спросил Андрей, — ты понимаешь, о чём речь. Да или нет?
Лиля молчала, но это и был ответ. Андрей закрыл глаза и прислонился лбом к стеклу. Как будто почувствовав угнетённое состояние парня и его неспособность сопротивляться, боль в запястье накинулась с новой силой. Она вгрызалась в него своими острыми зубками, насмехаясь и ликуя. Только сейчас к этой боли — физической — добавилась другая, ещё более мучительная.
Андрей взял бутылку с водой, но вода оказалась тёплой. Всё правильно. Он поставил машину в тень, но воздух в салоне прогрелся до температуры окружающей среды. Футболка и волос были влажными от пота. Можно было бы завести двигатель и включить кондиционер, но Андрей так и не заправил его, забрав машину из ремонта.
— Как всё прошло? — спросил он Лилю, чувствуя какую-то холодную отстраненность. Теперь, когда он всё знал, на место потрясения и злости пришёл холодный расчёт.
— С тобой всё в порядке? Как чувствуешь себя?
— Андрей, — прошептала девушка и расплакалась. В голосе слышалось явное облегчение. Не сожаление о том, что она сделала, а облегчение. Она подумала, что он простил её, что всё осталось по-прежнему.
— Да. Всё хорошо. А ты…
— Точно всё хорошо? — он открутил крышку и сделал глоток. Вода показалась отвратительной, с привкусом пластика.
— Точно. Ты…
— Лиля, я не знаю, что сказать. Позвонил, чтобы узнать, правда это или нет.
— Так получилось…
— Само получилось? Ты к этому не имеешь никакого отношения, да? — он закрутил крышку и бросил бутылку на заднее сидение.
— Андрей, прости.
— Нет, — сказал он.
— Что… Что это значит?
— Это значит, что мы расстаёмся. Я заеду, чтобы забрать вещи.
— Так нельзя! — закричала Лиля, — ты в своём уме! Как ты можешь?
Андрей увидел Артёма. Он вышел из здания спортивного комплекса и направился к машине. Вид у Артёма был подавленный и слегка растерянный. Он как будто изо всех сил пытался осознать что-то, но получалось пока не очень.
Что ещё? — устало подумал Андрей. Артём поравнялся с его машиной и остановился, чтобы докурить.
— Ты не можешь вот так просто бросить меня, — говорила Лиля то ли со злостью, то ли с отчаянием, Андрей не понял.
— А чего ты ждала? Давай начнём с того, что ты вообще скрыла это всё от меня.
— Я посчитала, что так будет лучше.
— Для меня?
— Да.
— Лиля, избавиться от ребёнка — это не зуб вырвать. Такие вещи нельзя скрывать, — закричал Андрей, — мы с тобой… Мы не просто встречались, мы жили вместе!
— Почему жили? Мы и сейчас…
— Ты можешь уловить суть того, что я говорю, нет?
— Только не говори, что ты хотел этого ребёнка! —теперь Лиля тоже кричала.
— Я говорю тебе о том, что такие вещи нельзя скрывать! Я имел право хотя бы просто знать! Хотел — не хотел. Ты не дала мне возможность понять, хотел или не хотел. Вот сейчас буду думать, — с издёвкой добавил он.
— Андрей, пожалуйста…
Артём выбросил сигарету и сел в машину, повернулся к Андрею.
— Извини, я была неправа, — говорила Лиля. Теперь Андрей был уверен в том, что она плачет, но ему было всё равно.
— Слушай, пришёл Артём. Всё потом.
— Андрей…
Он прервал связь и повернулся к Артёму, готовясь услышать что-нибудь типа «ты подвёл команду из-за девчонки? Ты вообще в своём уме?»
Но Артём сказал другое. Андрей выслушал его молча, потрясённый и окончательно сломленный тем, что случилась.
Его нежелание принимать очевидное снова и снова разбивалось о сочувственный, но твёрдый взгляд Артёма; взгляд, который говорил: да, это всё правда.
— Ты вообще как? — спросил Артём.
— Я не знаю, — ответил Андрей, и это было правдой. Где-то в глубине души он всегда знал, что рано или поздно это случится. Однажды брат уже резал себе вены, но в тот раз Андрей оказался рядом.
но я не мог быть рядом всегда. физически не мог
И не хотел, если уж на то пошло. Он любил брата, но не настолько, чтобы жить его проблемами и всегда быть рядом, чтобы помочь справиться с очередной затяжной депрессией.
— Это был не несчастный случай, — сказал Андрей, — это было с@моубийство.
— Почему так решил?
— Знаю. Были предпосылки, — он подумал о девушке брата и со злостью сжал кулаки. Запястье тут же отозвалось довольно-таки ощутимой болью.
ты причиняешь боль мне, я причиняю боль тебе
— Я не хотел обращать внимания, — закончил Андрей свою мысль. — но если подумать…
— Ты и не должен был. У него есть… У него были родители.
Андрей устало потёр глаза, пытаясь выстроить последовательность своих действий. Что он должен был сделать в первую очередь? Позвонить маме? Позвонить маме.
— Позвоню маме.
— Не стоит сейчас.
— Почему?
— Им нужно сейчас решить все вопросы с похоронами, а ты…
— А я буду их отвлекать, всё понятно. Она сказала?
— Ну… Да.
Андрей привык к этому, и ему было всё равно. Отчим вообще всю жизнь винил его в том, что Андрей лучше брата. Лучше во всём: в учебе, в умении сходиться с людьми, в футболе. Хотя… Не винил. Упрекал. Всё правильно, Давид был его родным сыном, Андрея же он даже усыновлять не стал, оставив ему фамилию настоящего отца. Мама не возражала.
ты что, не мог объяснить брату, как решить эту задачу?
ты что, не мог помочь брату перевести этот текст?
ты что, не мог помочь брату выучить этот стих?
Ты что… Ты что… Ты что…
И Андрей как-то забывал, что брат был младше всего на два года, воспринимая Давида как абсолютно беспомощного подростка.
— Романов? — осторожно позвал Артём.
— Я в норме. Надо ехать.
— Я поеду с тобой, подожди только минут тридцать.
— Хорошо.
— Заедем в гостиницу? Надо хоть душ принять.
Андрей молча кивнул, потом спросил:
— Как думаешь, тут можно заправить кондиционер?
— Думаю, можно.
— А по цене, интересно, дороже, чем в городе или так же?
— Понятия не имею. Узнаем.
Боль в запястье усилилась, но Андрей решил не обращать на неё внимания.
(продолжение 👇)
Ссылка на подборку «Ошибка»
_______________________________________
Ссылка на подборку «Лето: 1998»
Ссылка на подборку «Разбитое отражение»