Юрий Мудров // Мир Музея. 2018. N 9. С. 2.
Одно из крупнейших купольных сооружений мира — Исаакиевский собор, возведённый по проекту Огюста Рикара де Монферрана в память об императоре Петре I, — задумывалось самодержцами не для тихой службы, а для прославления сильного государства.
Грандиозный храм изначально был имперским заказом, олицетворением политического триумфа монархии, финансировавшей строительство самой дорогостоящей церкви XIX века. Ныне существующий Исаакиевский собор — четвёртый по счёту в Санкт-Петербурге, посвящённый святому, в день поминовения которого (30 мая по старому стилю) родился Пётр I. Построить предшествующий ему третий собор Екатерина II поручила Антонио Ринальди. Если бы итальянский зодчий воплотил свой замысел, то храм мог бы стать лучшим его творением в Санкт-Петербурге, но строительство шло медленно, Ринальди покинул Петербург, и завершал собор другой итальянец — Винченцо Бренна, значительно исказивший задуманное предшественником.
Кто строил Исаакий?
В 1809 году объявили конкурс на создание нового собора с учётом требования Александра I оставить алтари предыдущего храма. Однако все зодчие, во избежание неравномерной осадки нового собора, предлагали снести их, поэтому царь не одобрил ни один из проектов этого и последующих конкурсов. В 1816 году он повелел инженеру Августину Бетанкуру подобрать архитектора для перестройки Исаакиевского собора. Выбор пал на только что приехавшего в Россию из Франции Огюста Рикара Монферрана. Монферран трудился над проектом в течение всего 1817 года и создал 24 эскиза в различных архитектурных стилях. Для сохранения трёх уже освящённых алтарей он предложил соединить в здании старые и новые части, что редко даёт положительный результат. Тем не менее 20 февраля 1818 года Александр I утвердил проект, и возведение собора началось. В основном оно происходило в правление Николая I, курировавшего процесс строительства вплоть до личного инспектирования объекта.
В 1818 году приступили к разборке западной части старой церкви, а в июле 1819 года под будущее сооружение заложили памятную доску. Но Монферран, не знавший особенностей северных болотистых грунтов, не мог решить проблему создания фундамента, способного выдержать колоссальную постройку. Понадобился огромный опыт Августина Бетанкура, который давал своему протеже чёткие указания. Чтобы свести к минимуму последствия будущей неравномерной осадки, было решено заложить под храм сплошной фундамент на свайном основании. Просмоленные сосновые брёвна длиной 6,5 метров и диаметром 26 – 28 сантиметров для укрепления грунта забивали в котлован на расстоянии равном диаметру сваи. Кроме оставшихся от фундамента предыдущей церкви почти 13 тысяч свай, под новую несущую конструкцию дополнительно забили ещё около 11 тысяч. Промежутки между ними заполнили утрамбованной землёй. На сваи в два ряда уложили гранитные плиты, а сверху — кладку из бутовых камней, скреплённых цементом. В результате общая высота фундамента собора без учёта свайного основания составила более семи метров.
В 1821 году, в связи с поступавшими в адрес проекта Монферрана критическими замечаниями, император учредил специальный комитет, пришедший к выводу о невозможности перестройки третьего Исаакиевского собора без доработки проекта. В 1824 году был объявлен конкурс, в котором Монферран участвовал на общих основаниях, приложив все усилия к «исправлению» своего первоначального замысла, и в марте 1825 года его работа снискала высочайшее одобрение.
Всё это время в Финляндии в каменоломнях Пютерлакса на берегу Финского залива заготавливали монолиты для колонн собора из высокопрочного камня — гранита. Как и многие архитекторы Петербурга, создатели собора применяли рапакиви (от фин. «гнилой камень»), достаточно легко поддающийся обработке. На одном из заводов петербургского промышленника Чарльза Берда построили баржи для перевозки гранита. Каждую из них два парохода буксировали до Сенатской площади Петербурга, откуда по рельсам доставляли на строительную площадку. Блоки стилобата, а также колонны шлифовали и полировали, что в известной мере предохраняло камень от атмосферных воздействий и давало хороший внешний эффект.
Колонны портиков, вопреки сложившейся практике, установили до возведения стен храма. Поднимали их с помощью особых лесов высотой 22 метра с 16 горизонтальными чугунными воротами (кабестанами) с рычагами, каждый из которых приводился в движение восемью рабочими. В портиках такие леса соорудить было бы невозможно. За подъёмом первой из 48 колонн 20 марта 1828 года наблюдали Николай I с семьёй и многочисленные иностранные гости. Столб высотой 17 метров и массой около 114 тонн, обшитый войлоком и циновками, обвязали прочными корабельными канатами. При помощи деревянных катков вкатили его в один из пролётов лесов и закрепили концы канатов через систему блоков на кабестанах. По сигналу 128 человек начали вращать кабестаны, и гранитный монолит за 40 – 45 минут был поднят. Последняя колонна заняла своё место 11 августа 1830 года.
Всего же в Исаакиевском соборе 112 гранитных колонн различной величины. Из двух 16-колонных портиков главный обращён на север, к Неве, противоположный — к Исаакиевской площади. Таким образом, оба входа в храм оказались боковыми по отношению к алтарю, снаружи отмеченному восьмиколонным портиком, симметрично повторяющимся с запада.
Следующим этапом строительства, длившимся до 1836 года, стало возведение стен. По мощи выложенных из кирпича и гранита, соединённых коваными железными связями стен (толщина северной и южной достигает пяти метров, западной и восточной — два с половиной метра) Исаакиевский собор превосходит все другие сооружения города. Впечатление монументальности здания дополняет его облицовка тяжёлыми мраморными плитами.
Спокойные, гладкие плоскости фасадов собора прорезаны арочными окнами с массивными наличниками и волютами. Их проёмы, стремясь усилить впечатление грандиозности своего творения, Монферран увеличил более необходимого. На трёх сторонах собора (за исключением восточной) находятся величественные наружные двери с бронзовыми барельефами, отличающиеся строгостью композиции и совершенством художественного исполнения.
В 1837 году приступили к сооружению купола. После возведения его основания на 43-метровую высоту по наклонному настилу внутри здания подняли 24 гранитные колонны массой более 60 тонн каждая. Архитектор Исаакиевского собора талантливо применил опыт Кристофера Рена, создавшего трёхчастную кирпичную структуру купола собора Святого Павла в Лондоне.
Купол Исаакиевского собора облицован медными листами, позолоченными «огневым способом» — их трижды покрывали амальгамой из золота и ртути, которую выпаривали, нагревая листы над жаровней, что сохранило позолоту без повреждений на протяжении более полутора веков. Позолоченные главы храмов встречаются достаточно часто, но купол Исаакиевского собора по своим размерам единственный в своём роде не только в России, но и в мире.
Освящение главного храма Российской империи свершилось 30 мая 1858 года при огромном стечении народа. На нужды кафедрального собора ежегодно отпускалась из казначейства крупная сумма, так как его содержание и квалифицированный ремонт требовали больших затрат. Указом от 22 октября 1864 года Александр II передал здание в ведение Министерства путей сообщения, 28 января 1871 года — Министерства внутренних дел, где оно и находилось до 1917 года.
Исаакиевский собор, проектирование которого совпало с расцветом классицизма, а последний этап строительства пришёлся на его позднюю фазу, стал одним из самых больших и интересных сооружений, завершивших целую эпоху русской художественной культуры.
Строительство Исаакиевского собора продолжалось с 1818 по 1858 год и по своему размаху превзошло подобного рода мероприятия не только в Петербурге, но и во всей России. За 40 лет в нём приняли участие почти 500 тысяч человек: каменотёсы, плотники, камнерезы, лепщики, кузнецы, скульпторы, живописцы...
Хотя основная часть строительных работ в Исаакиевском соборе завершилась в 1843 году, ещё ранее началось его художественно-декоративное оформление. Оно должно было нести в себе основную идейную и тематическую нагрузку, подчёркивая мысль о консолидации Православной церкви и российской монархии и о почитании русских царей как помазанников Божьих.
Декор храма
Фасады храма приобрели особую выразительность после украшения их монументальной пластикой. Расположение скульптуры соответствует основному членению масс здания, выделяет его части или объединяет их, зрительно смягчает перепады между ними или усиливает художественную значимость отдельных элементов. Выразительные фигуры евангелистов и апостолов на вершинах и у нижних углов фронтонов сглаживают контраст между вертикалью купола и горизонталью нижнего регистра постройки.
Силуэт собора обогащают статуи ангелов со светильниками на углах здания. Служа переходом от основного объёма к барабану главного купола, они сообщают облику храма законченность. Линию пилястр продолжают изображения ангелов, как бы выступающие из плоскости аттика. Акцентируя углы сооружения, они усиливают звучание архитектурных форм. На балюстраде собора, над каждой из колонн барабана, установлены фигуры ангелов, подчеркивающие его стройность и устремлённость ввысь колоннады, объединяющие последнюю с ритмически членящимся ребристым куполом. Чётко выделяющиеся на фоне неба абрисы скульптур связывают собор с окружающей его воздушной средой.
Особую декоративность Исаакиевский собор приобрёл благодаря огромным многофигурным горельефам во фронтонах портиков, отлитым в бронзе заводчиком Ч. Бердом. Это «Воскресение Христа» (северный фронтон), «Встреча Исаакия Далматского с императором Валентом» (восточный фронтон) французского ваятеля Ф. Лемера, «Поклонение волхвов» (южный фронтон) и «Святой Исаакий Далматский благословляет императора Феодосия» (западный фронтон) выдающегося русского мастера первой половины XIX века И. П. Витали.
Из-за значительной тяжести скульптуры впервые в отечественном зодчестве прибегли к особому методу крепления: массивные композиции заключили в металлическую арматуру, которая препятствовала их смещению, нейтрализовывала нагрузку на карниз и предотвращала разрушение мраморной облицовки.
В убранстве интерьера храма сказалось стремление к синтезу разных видов искусств. Высочайшее мастерство русских умельцев демонстрируют отличающиеся исключительным совершенством камнерезные работы. Стены собора облицованы разными сортами мрамора: как отечественного из Северного Приладожья и окрестностей Петрозаводска, так и привезённого из Италии и Южной Франции. Пол внутри собора выложен плитами светло- и тёмно-серого рускеальского мрамора. Нарядная розетка в центральной части под куполом — из розового тивдийского мрамора, широкий плинт цоколя — из аспидного сланца. Стены облицованы мрамором серавеццо и тивдийским мрамором, из которого выполнены и многочисленные каннелированные пилястры коринфского ордера, определяющие основной тон декоративного решения интерьера, и астрагал фриза, проходящего на уровне золочёных капителей пилястр.
Для облицовки главного и малых иконостасов, отделки ниш пилонов и деталей балюстрады перед главным иконостасом применён белый каррарский мрамор. Жёлтый сиенский мрамор в виде крупных прямоугольных плит в обрамлении зелёного генуэзского мрамора декорирует четыре центральных пилона. Такой же жёлтый мрамор использован в меандровом орнаменте на стенах, во фризе над иконами первого яруса главного иконостаса. Зелёный генуэзский мрамор украшает устои в арках боковых нефов, из него выполнены вертикальные детали в облицовке стен и в обрамлении трёх больших дверей собора. Красный гриотто образует фон надписей во фризах над большими дверями и надписей в пилонах.
Исаакиевский собор замечателен тем, что в его убранстве присутствуют минералы, редко встречающиеся в интерьерах, как, например, так называемый шокшинский порфир (от греч. «пурпурный»), месторождение которого находится на берегу Онежского озера. Плитами шокшинского порфира выложена солея перед главным иконостасом, из него же — ступени, детали цоколя и облицовка внутренних сторон главного иконостаса, а также фриз большого антаблемента внутренней части храма.
В декорировке собора использован исключительно красивый по цвету малахит, окраска которого колеблется от светло-бирюзового до тёмно-зелёного. Он происходит из Меднорудянских залежей, принадлежавших известным заводчикам Демидовым.
Бадахшанский лазурит в интерьере Исаакиевского собора по качеству считается лучшим в мире. Этот добываемый в Афганистане камень не только очень красив — его цвет необыкновенно устойчив и не теряет своей силы даже при нагревании свыше 1000 °С.
