- Э...
Я не разглядел его лицо, да было ли оно. Зато у него была шляпа и асимптота.
Зачем вам...
- ...я хотел спросить, зачем вам асимптота, но вместо этого выдавил –
- ...шляпа?
Чертова шляпа, почему я спросил – шляпа, я же про асимптоту хотел спросить.
- ...чтобы носить её на голове, зачем же еще?
Шляпа тем временем вспорхнула с головы и начала кружиться по улице, вспархивая и ныряя вниз.
- А зачем вам асимптота? – не выдержал я.
- Ну как же? – казалось, он возмутился, - чтобы шляпа не упала!
- И... – понимаю, что выгляжу полным дураком, но все-таки спрашиваю, - какая связь между шляпой и...
- ...да самая прямая, как вы не понимаете? Шляпа пытается коснуться земли, но не может, потому что её отталкивает асимптота!
Начинаю понимать, вот оно что. Присматриваюсь к своему собеседнику, который придерживает на поводке осень, настораживаюсь. Тут, главное, вовремя понять, что за осень – или молодая, шустрая, еще из первых чисел сентября, которая бросится на меня, сверкая последними солнечными днями, собьет с ног, изваляет в листве, - или старая почтенная осень, седая от снега, припорошившего землю в ноябре. Мне везет, осень оказывается почтенной, старой, бесконечно старой – это даже не ноябрь, это последняя ночь ноября, последние даже не часы – минуты, за которыми наступит зима. Изумленно замираю, жду – мне не доводилось видеть, как умирает осень, я хочу увидеть смерть осени, хотя это будет печальное зрелище.
Минуты идут, осень все так же смотрит на меня единственным глазом полнолуния.
- Вам нравится моя осень? – спрашивает он.
- Э... она... м-м-м...
- Что она?
Еле выжимаю из себя:
- Старая.
- Да, старая моя добрая осень...
- Она...
- ...что она?
Понимаю, что за такие вопросы можно получить по лбу, и все-таки спрашиваю:
- А... она же старая... она же должна умереть...
- Прямо-таки должна?
- Ну... – чувствую, что краснею, - не должна, но... все осени... умирают...
- Все, да не все... это особенная осень... Я же говорил, что у меня есть асимптота?
Начинаю понимать, восхищаюсь проницательности владельца осени, так и не спросил его имя.
- Вот оно что... осень, бесконечно ползущая к своему финалу...
Смотрю на осень, она обреченно смотрит на меня, и даже куда-то сквозь меня, по ту сторону недостижимого, в то время, когда оно растворится в зиме, станет чем-то другим, если станет...
Вежливо откланиваюсь, смотрю на его асимптоту, выискиваю вокруг неё координаты и саму параболу, наклоняю систему координат, сам не знаю, зачем, парабола же тоже наклонится, или я арифметики не знаю...
Жду.
Смотрю им вслед.
Шляпе, человеку и осени.
Шляпа вспархивает с головы, делает круг над площадью, опускается к земле, к земле, ближе, смотрю во все глаза, неужели коснулась, неужели получилось...
- ...осень! осень! – он бросается за осенью, которая срывается с поводка, бежит куда-то в никуда, куда убегают все осени после того, как кончаются...