Уснуть я в тот день не могла долго. Как спать то, если вдруг нечаянно осознала , что дочь, которую у тебя конфисковали два месяца назад, тебе не собираются отдавать, ни завтра, ни послезавтра. А может и вообще. Да, дней через десять опять опекунская комиссия, но что она изменит? Практика показывает, что ничего. Придут, поглазеют на квартиру, и опять накатают целый список предписаний. А ничего, что во всех предписаниях одно и тоже? Уже все давно исполнено, а результата все нет. Что делать? Что делать? Может самостоятельно стырить Ирку, если Витька не согласился? Ведь можно придумать все и без его участия.
А Витька? Он правда трус? Но что такого страшного в том, что я предложила? Тем более ему? Работает у черта на куличках, прописки нет, да и кто его искать будет? Боится, что прямо у калитки милиция его поймает? Вряд ли. Все таки мама наверное права. Только передо мной этот товарищ выкаблучиваться может и все. Все остальные являются для него страшными персонажами. Когда квартиру занимали , не пошёл помогать, сейчас тоже всяких страстей наговорил, лишь бы не участвовать в мероприятии. Вот как понимать этого товарища? Или не надо его понимать?
А если признаться честно, я сама забила себе голову всякими не нужными вещами. И можно догадаться зачем. Я не хотела запускать в голову одну главную мысль, мысль о Диме. А прошедшие события показывали, что в случае с опекой, Дима, мой единственный выход. Но я боялась. Ведь сколько времени прошло? Столько всего изменится может. На фига Диме за стенами психушки одноногая, измученная девка, если стоит щелкнуть ему пальцами, к нему очередь выстроится. Я хорошо запомнила Диму красавца, который присутствовал на последней нашей встрече.
Боялась я ему звонить. Хотя понимала, что надо. Или все таки подождать до очередной опекунской комиссии, чтобы стопроцентно быть уверенной в том, что это не комиссия, а фарс? Опять же , если буду ждать, еще упущу пару недель времени. Ну вот что мне делать? Что делать? И на этом я заснула, воспаленному мозгу нужен был отдых. От всего, от дум, от приключений, от разочарований. Мне даже не снилось ничего. Я спала, как будто меня маком опоили, как в детстве, как легла в одной позе, так и проспала в ней всю ночь, и проснулась так же.
А проснулась я от того, что на краю дивана сидела мама.
- Ну что надумала то? Витя то сбежал, нет на него надежи!
- Это надо обсуждать в семь часов утра, другого времени нет?
- Уже не семь, а восемь тридцать. Давай уже реши что нибудь
- А что, много вариантов? Реши что нибудь. Все и так понятно
- Да, вариант у тебя один. Так иди тогда и звони. Давай уже ускорь этот процесс
- Мама, он днем работает!!! Он хирург!
- А что ты так уверена? Может он дежурил сегодня ночью и теперь спит дома?
- Мама, блин! Дай мне хотя бы настроится на разговор!
- А что там настраиваться то? Позвонила, спросила, и иди в гости.
- Вот так меня там и ждали в этих гостях!
- Ждали, ждали. Не нужна бы была, телефон бы не давали!
- Короче, отстань. Настроюсь к вечеру , позвоню
- Может ты рассчитываешь на то, что я вечером уйду? Даже не мечтай. Пока Ирку не заберем из этой тюрьмы, не отстану.
- Мама, успокойся. В семь часов пойду и позвоню, не накручивай ни себя ни меня.
А меня не надо было накручивать. Я и так тряслась, как осиновый лист. Боялась я и звонить ему, и встречаться с ним. Потому что реально понимала, что этот юноша мне нравится. Здесь, на свободе. Куда заведет меня эта симпатия? Но звонить придется, мать права, это единственный вариант .