Выкладываю продолжение интервью с Олегом Тимофеевичем Безродным, записанном в 2014-м. Поздравляю с ещё одним наступившим праздником - днем Строителя. Вчера же был и День физкультурника. И в контексте этих красных дней календаря нижеприведенный материал особенно интересен.
В начале нулевых на одном из мероприятий, посвященных трагедии казачества в начале ХХ века я познакомился с Олегом Тимофеевичем Безродным, ныне Президентом НКО Ассоциация "Рустайм", а тогда советником Президента МОО "Офицеры России" по Международным делам. Вместе со знаменитыми генералами Варенниковым, Моисеевым, Лезжовым, Олег Тимофеевич стоял у истоков этого движения. Кроме того, он стал автором проекта по освоению российских окраин, после потрясений 20-го века, пришедших в упадок. Работа над замыслом началась в Советское время.
Возможность превращения огромных просторов в санаторно-оздоровительный пояс Безродный обсуждал еще с китайскими курсантами в летном училище в 1950-х. Проехав, от Кавказа до Москвы, а далее по Транссибу до Забайкалья юный кубанец, в прямом смысле слова спустившийся с гор, был поражён огромным пространством. Его безумной красотой и... необжитостью. Впечатление только усиливалось с небесных высей, в которые лётчик Безродный поднимал своего крылатого "коня". Впоследствии это вылилось в идею целой программы, названной "Золотой тракт". Её авторами предлагалась строительство стратегической магистрали с системой сопутствующей туристической инфраструктуры и новыми (или реанимированными старыми) населенными пунктами. Первопроходцами в заселении которых могли бы стать офицеры в отставке со своими семьями.
На рубеже 90-х-2000-х появился своего рода пилотный более локализованный вариант этого замысла - проект "Русский простор" (или "Сочинский тракт"), ядром которого стала "Апшеронская долина", в рамках которого предлагался свой план развития Юга России. Единомышленников у "Долины" было немало - среди военного командования, застройщиков, отечественных и иностранных предпринимателей, учёных, отдельных представителей местной администрации и казачества. Особенно после того, как Российская Федерация разобралась с угрозами на Кавказе и начала готовить Олимпиаду в Сочи.
Нашему архитектурному бюро Творческая Мастерская "Лозинский и партнёры", имеющему большой опыт проектирования жилых и курортных объектов в южных регионах России и Европы, в начале 2010-х Олег Тимофеевич предложил как специалистам поучаствовать в разработке замысла. Это конечно вызвало в мастерской позитивный отклик. Но программа запущена так и не была, хотя тогда казалось, что возможность её реализации была близка. Последовавшее позднее присоединение Крыма и строительство трассы "Таврида", необходимость импортозамещения, развития внутреннего туризма, разворот на Восток, вопросы безопасности в Причерноморье и Приазовье могли бы актуализировать "Золотой тракт", но... Причины, по которым такого рода идеи на постсоветском пространстве хоронятся, известны всем.
Что касается участия наших архитекторов... Мой отец, как профессор МАРХИ, прошлом году предложил своим студентам в качестве учебного задания подумать над проектами небольших населенных пунктов в Краснодарском крае в рамках "Апшеронской долины" Олега Безродного. Тем более, что вместе с учащимися и преподавателями сейчас работаем над Концепцией развития Керчи, которая была поддержана Крымской Академией наук и включена в проект эко-технопарк "Киммерия", во многом схожим с "Золотым трактом". Задумывался он крымскими учёными совместно с белорусскими и российскими коллегами еще до украинского майдана. Суть в прокладке шоссе через Тамань, Крым и юг Украины в Европу, вокруг которого предлагается выстроить (возродить) систему здравниц, небольших населенных пунктов, хозяйственных и заповедных зон.
(Кстати, о науке. Герой этой статьи в своё время поддерживал многих известных ученых, которые иной раз оказывались под прессингом советской бюрократии, со многими работал, дружил. Среди них академик Капица-младший; известный по озвучке телепередачи "В мире животных" Дроздов, и главный архитектор РАН Платонов. Последнему он содействовал в реализации реконструкции Площади Гагарина в Москве и других работах. Главным делом жизни Юрия Платонова стала "Двуглавая столица России" - так и не воплощенная идея "линейного города" - вдоль шоссейной и железной дорог "Москва - Санкт-Петербург". Это было своего рода развитием темы новой системы расселения по оси Транссибирской магистрали, предложенной архитектором профессором Ильёй Лежавой. Данная концепция также по смыслу сильно пересекается с мыслями Безродного и до сих имеет своих последователей в архитектурно-строительном сообществе)
Ну, а ваш покорный слуга всё это фиксировал в кинодокументальную летопись. Параллельно у меня шли съемки деятельности Олега Тимофеевича по продвижению замысла в "Рустайм", которую организовал видеотдел Ассоциации, а прошлым летом была организована киноэкспедиция на Кубань.
Так что, хоть и до воплощения "Золотого тракта" не дошло и не факт, что когда-нибудь теперь дойдёт, мы делаем то, что можем. Поскольку это созвучно нашему видению развития страны, которое заключается в понимании необходимости стратегического, комплексного и чуткого подхода на уровне государства к вопросу обживания наших территорий. Катастрофически много было упущено и разрушено. Что ж, может быть, встав у последней черты, мы хотя бы начинаем думать в правильном направлении. Признаком этого станет в том числе, востребованность высококлассных компетентных профессионалов и энтузиастов своего дела разных поколений, готовых реально отдавать свои силы для процветания России.
Когда я брал интервью у Олега Тимофеевича - в год векового юбилея начала Первой Мировой войны - многим было еще непонятно насколько переломная эпоха нас ждёт. Катализатором потрясений вновь стали события на историческом юге России и на Балканах. По прошествии 9 лет ещё острее встает вопрос - насколько наша страна подготовлена к эпохе перемен, той самой из китайского проклятья? Извиняюсь за долгую и пафосную преамбулу. Итак, вот текст продолжения нашей беседы с Олегом Безродным в год Культуры:
---
- Возможно ли сейчас адекватно заинтересовать человека культурой земледелия? И чтобы это взаимодействовало с культурой экологии?
О. Т. Этот вопрос перекрывает всю предыдущую беседу, потому что то всё прошло и бесповоротно. Что можно сделать сейчас? И это просто сделать. И у меня уже на этот счёт болтается программа, которая призывает этот вопрос решить. Россия в силу большевистской риторики «всё отнять и поделить» в конечном счёте, деградировала. Деградировал сам труженик, потому что собственность была проклята. Те, кто за неё держался – пострадал. Никогда в жизни даже в самую отчаянную голову ни Чингиз-хана, ни Наполеона, ни псов-рыцарей не приходила идея отнять у русских хлеб. Это было невозможно. Сделать русских голодными – такого не могло случиться никогда, потому что хлеб и Россия – это синонимы... В 33-м моя прабабушка умерла в 113 лет… От голода, на Кубани.
Ещё когда был Андропов, мы приняли в 1982 году продовольственную программу. Всем министерствам и нам – разведке – дали задачу принять в этом участие. Я оказался единственным человеком, который сформулировал это вменяемо и с этим документом Крючков бегал к Андропову, а Андропов к Брежневу. Я предложил землю перемерить всю, разбить её по категориям, выделить те, которые просто так в ручном варианте использовать нельзя, например, в тундре.
(Тундра – это вселенский инкубатор - туда прилетают миллионы птиц чтобы вывести потомство. Это человек трогать не должен… Там всё загажено. Охотятся летом... Это табу! Американские индейцы в период инкубации даже не ходили в лес, и казаки всё это отслеживали по циклам, и калмыки. Таёжные районы – это районы пушнины, древесины, рыбных нерестилищ. Там нерестятся. Мы всё загадили. Мы лес валим, он тонет, реки заболачиваются, рыба не может пробиться…)
Так вот я написал: землю перемерить, разделить на категории, оценить и исходя из её общей стоимостной массы баланса поделить между всеми гражданами страны. Это твой национальный фонд. Но ты культурный человек, ты не бежишь в кабак с ним. Ты начинаешь его использовать, ты вкладываешь этот потенциал. Для того, чтобы когда он заработает, ты начал получать ренту.
У нас в настоящее время общество деклассировано. У нас ни по одному какому-то фундаментальному признаку оно не объединяется. Единственное, вокруг какого вопроса все сейчас сбиваются – это бабло. Все хотят быть богатыми. Но богатство не может быть «отнято и поделено». Процесс вступления в клуб богатых людей может быть реализован на нашей территории буквально при жизни одного поколения. Что я предлагаю? Взять такую категорию людей, как казаки. Они легко организуются. Это единственная реликтовая общность российских людей, сохранившая свою привязанность к земле. Не только территориальную, но и духовную. Нужно человека вернуть на землю. В стране сейчас 10 кв. км на человека. Ещё при советской власти была 1,2 га чернозема. У китайца на крыше растёт рис – нет другого места – и это страну делает благополучной…. Я сам видел.
Тут возникает сиротская иногда риторика: ну как заставить всех работать? Кто-то не хочет, сопьётся. Первое – не нужно работать всем. Землёй занимаются только те люди, которые для этого рождены. Это призвание. В Америке всего 5 миллионов человек (три процента) занимается сельским хозяйством. Но кормят весь белый свет. Почему?.. Один человек работает на 500 га, ему дают трактор 15-сильный и несколько подвесных агрегатов, в зависимости от характера земли.
(Кто бы мог подумать тогда, что фермерскую и промышленную Америку, которую мы знали, так быстро "отканселят", а Россия станет производить и продавать в США роботизированные комбайны, став первым в мире экспорером зерна... Чудны дела твои, Господи! - прим. автора)
Землю ни в коем случае в России продавать нельзя. Сразу возникают негативные формы её получения, добычи, сбагривания. Земля остаётся в государственной собственности. Но каждый человек, который хочет иметь с землёй дело, получает её в пользование, как это получали казаки. Но то время ушло. Поэтому надо взять подбрюшье нашей страны, тысячу километров от Чёрного моря до Тихого океана, и на ней развернуть вот эту всю культуру. Теперь актив. У нас семь с половиной миллионов семей офицеров. У нас полтора миллиона человек не имеют жилья. Среди только "афганцев" более 130 000 нуждается в улучшении условий.
Там вымерло население. Мы должны туда переселить людей. Мы всю пригодную для хозяйства землю объединяем в единый комплекс и на нём решаем все продовольственные программы. Это производство кормов, мяса, мёда, рыбы, птицы. Мы переселенца-офицера обеспечиваем землёй в ПОЛЬЗОВАНИЕ. Не для огорода. Каждому в этом производственном комплексе выделяется 20 соток – рента. Его собственный участок – 5 соток, это место постройки. Оно незыблемо. У нас там зелень круглый год. Эта земля призвана приносить до 600 процентов прибыли! Земля работает на содержание, всякие социальные начисления и 25 % человек получает как прибыль от этой ренты. И ему необязательно на земле работать. Он станет либо охотоведом, либо коневодом, либо рыбоводом... Рук не будет хватать!
Населённые пункты должны быть с предварительной ориентацией на какой-то экономический фактор: если речь идёт об индустриальном – это производство сельскохозяйственной продукции и её переработка и поставка. Если это привязка к туристическому – то речь идёт о привязке к каким-то источникам, красотам Алтая, Байкала, Урала. Наш Апшеронский район в 30 км от моря. Это туристическая зона, предгорья, минеральные источники. Мы граничим с Сочи и с Красной Поляной...
Дальше Олег Тимофеевич разворачивает карту России, расчерченную цветным карандашом.
О. Т. Нужна дорога, как магистраль, системообразующий фактор. Если начинать с Запада - она проходит с причерноморской низменности и переходит в каспийскую низменность. Мы выходим на Атлантику по двум каналам через замкнутые водоёмы Черного моря и Балтийского. На Дальнем Востоке там вообще береговая линия связана с учётом океанического пространства. Тихий океан - это основной центр экономического развития мира. Туда выходят две Америки, Австралия и весь юго-запад и восток Азии. Это три четверти населения мира. Это РЫНОК. Если мы эту дорогу не проложим, то окажемся в рамках московского царства. Потому что миру нужно проложить дорогу между Новым и Старым светом. Сама дорога превратится в туристическую индустрию, в системообразующий фактор, станет прилавком. Мы будем стоять на этой стороне, а весь остальной мир из 17 стран на той. Это должна быть международная концессия.
Примерно 15 000 000 машин будут там проезжать. Я когда спросил англичанина, который подписал с нами договор: «Ты согласен?» Он говорит: «Олэк, если ты мне один раз в год позволишь накормить 15 000 000 за один доллар, я уже согласен».
- А кто ещё этим заинтересовался?
О. Т. Все благоразумные люди. Немцы, сербы, китайцы, американцы, французы, швейцарцы, итальянцы, австрийцы. Они рыдали, уезжать не хотели. Итальянцы, швейцарцы и австрийцы хотят в Апшеронской долине заняться железной дорогой, немцы – делать настоящий «первозданный» паровоз с трубами. Он едет, пыхтит.. По бокам поезда мчатся черкесы. Аттракцион! Сейчас у нас армяне (ни в кем случае не обобщаем это по отношению ко всем армянам, особенно коренным жителям Краснодарского края, но что было, то было.) вырубили лес, разобрали рельсы, сдали на металл. А эта железная дорога выручила нас во время войны, мы по ней продовольствие получали с неоккупированных районов Кавказа. Немцы там не прошли через наши укрепления… Китайцы готовы создать свою систему профилактики. Всех инвалидов, раненых они будут лечить. Англичане говорят: «мы сделаем гольф-клуб международного класса, клуб военных атташе». Люди, сделав санаторный комплекс, начинают создавать рабочие места. Это обслуживание, врачи, водители, охотоведы, гиды, люди, которые будут рассказывать о культуре и освоении края. Но у этого всего кроме инициативы, должна быть поддержка высшего административного руководства.
- Поскольку ваши поселения будут пограничной зоной, будут ли они нести в том или ином виде оборонную функцию? Вы ведь собираетесь поселить туда военных.
О. Т. Нет. Просто их первыми туда заселяют. Это традиционно так. Конечно, таможенная служба, пограничная, пожарная, экологическая - всё будет вмещаться в эту систему. Я видел по телевизору: один афганский боевик выступал: «американцы уйдут от нас, мы придём к русским! Тогда им небо с овчинку покажется». А вот пока они не пришли, это нужно сделать. Потому что потом нам не дадут.
Поэтому поселенцы будут сами оборонную функцию нести. Она заложена в плане организации. Она генетически обусловлена. Был институт «казуни». Казак призывался с 20-ти лет. А два года до этого он был «казуней» - дежурным при правлении. Где-то пожар, где-то конокрад… И уже на службу он шёл подготовленным человеком, прекрасно держался в седле, умел видеть и слышать, действовать сообща. И так же у нас будет. И армия оттуда будет комплектоваться. Воин должен быть профессионалом. А не то, что мы ловим в подъездах отказников. Бомж не может быть военным. (опять же, приятно знать, что сейчас у нас по-другому, увы этим не могут похвастаться соседи "козацкого роду") У нас будут обязательно проходить службу кадровую. Но она их не будет отпугивать или утомлять. Навыки будут получать, которые отвечают стратегическим интересам – допустим, лётчики, зенитчики, танкисты, моряки. Он несёт службу, за что получает ренту с земли.
- Вы сами были частью коммунистической системы и в разговоре со мной нередко упоминали фразу: «мы лгали». Как понятие «свободы слова», которым сейчас так любят манипулировать, и идеология сказались на нынешней ситуации с культурой?
О. Т. Да. Надо понимать, что из себя представляла идея большевизма. Она заключалась в том, чтобы всё взять под контроль. Более того, были совершенно дикие, ошибочные, иррациональные принципы… У нас был даже один эксперимент. Сталин в 1926-м посылал в гвинейский залив в джунгли Конго академиков, которые должны были на базе шимпанзе создать нового человека. Они серьёзно там работали. Это же только подумать, что такое Сталин… Такого вообще не может быть, потому что мы отличаемся от них не только внешним видом, но и двумя хромосомами. Они продолжают оставаться в животном состоянии, а мы люди.
(Справедливости ради, стоит упомянуть, что проект получил поддержку от Института Пастера в Париже. У Франции в тех местах были колонии и, видимо, свои планы на местное население. Автора этого проекта академика И. И. Иванова из-за неудачных результатов потом обвинили в саботаже и дали 5 лет лагерей. Если верить историкам, учёный писал при жизни о своем детище: «Гибридный «человек», который соответствует антропоидам, с рождения растет быстрее, нежели обычный, к трем-четырем годам набирает невероятную силу, гораздо менее чувствителен к боли, неразборчив в пище, из всех забав предпочитает половые наслаждения. Важнейшее его преимущество перед живыми существами, включая «человека», - простота в управлении и безукоризненное послушание. Возможности использования безграничны - от работы в сырых забоях до солдатской службы» – прим. автора)
Второе. У нас насаждалось единомыслие. И кто против – шли под нож. Добились того, что думающая категория была выбита, а эта животная с корытом взяла верх. Если маршалы не умели писать… Если председатели совнархозов были с 4 классами образования... Это не выдумки, я с такими общался. Идёт конференция. 19 января 1962-го года. Сидим. Доклад. И как только доклад прочитали, нам раздали газету с докладом. А у неё был такой традиционный подвальчик: «А знаете ли вы что?»: «Знаете ли вы, что гены всего мира поместятся в одном напёрстке?».
Секретарь обкома «Чтооо!? Какие гены?! Подать сюда этого…» Тащат редактора. Виталий Колчин такой был. «Что это?! Ты что не знаешь, что генетика – это гулящая девка империализма?». Вот так разговор шёл. «Немедленно создать комиссию и опровергнуть!». Проходит месяц. Научный комсомольский актив молодёжи должен авторитетно выступить с опровержением одной строчки, что нет никаких ген... Выходит Володя Лебедев в очках. Все сидят, ждут. «Дорогие товарищи, после месяца нашей активной работы по вопросу о существовании генетики мы, к вашему прискорбию вынуждены сообщить, она есть». Это факт исторический. В газетах есть.
Когда Хрущев приехал в Америку в 1959-м году и увидел (в Детройте мы были) стоянку в пять тысяч машин. «А это что за машины?». «Это машины рабочих». «Какие рабочие! У вас рабочие хлеб без соли доедают! Тоже мне здесь…». Эйзенхауер ему говорит: «Подождите, господин премьер, это рабочие приехали». «Так вы разлагаете рабочих!». «Разлагаете» собственностью, исключительностью, доступностью. Это всё мы видели и слышали. Он не понимал, что мир устроен не как только у нас - ещё есть варианты. Когда он увидел молодёжь с рваными джинсами: «Вот до чего вы довели своих людей!». «Нет, это у нас мода такая». «А… так это вы косите под рабочих». Почему он считал, что рабочий должен быть в рваных штанах?
(опять же, нисколько не оправдывая какую бы то ни было революционную идеологию, в том числе марксистскую нашего шариковского извода, последние годы не перестаю удивляться, насколько верными оказалась часть советских постулатов по поводу западного капитализма, особенно его в нынешнем виде - прим автора.)
Хрущёв говорил: «Люди, которым не нравится социализм – больные. Их надо лечить!». И лечили. Григоренко лечили психушкой. Генерал армии, участник войны, который возмутился. Он, правда, напирал на «ленинские принципы партийной жизни». Но это была только форма выражения. Но на самом деле он понимал, что все мы блефуем. Перед самими собой.
Вот я занимался книжными ярмарками, я был замначальника Управления международных связей Госкомиздата СССР. Но на самом деле я был начальником Управления. Когда разведка возглавляет – остальные просто сидят и всё. Они говорят: «вы нас задушили»… точнее «подмяли». Я говорю: «Ребята, вы даже не знаете, что я с вами делаю, я вам всеми силами даю дышать, я призываю вас к инициативе в сфере международных отношений наших. Вы никак не можете о нашей стране рассказать ту правду, которую люди ждут». Помню разговор начальника шефа протокола МИД СССР Дмитрия Семёновича Никифорова и посла Колумбии Гильермо Пласеса. Он спрашивает его: «какая самая многочисленная книга?». Посол отвечает: «Библия». «Нет, Ленин!». Тот засмеялся: «Ну, это ж ваша Библия, а то общая Библия».
И мы всё время пытались навязать миру совсем другое видение и модель жизни. Мы сами себе лгали. Вот, например, началась война в Афганистане. Она не должна была начаться, мы не должны были туда входить. Я лично принимал участие в написании этой справки. Её написали Крючкову. Мы там обыграли так, что Александр Филиппович Македонский, уж какой был мастак колониальных войн, и то этот медвежий угол обошёл стороной. Англичане не поверили Александру Филипповичу и им устроили кровавую баню. Они тоже были не последние люди в колониальном деле. «Вы, что не понимаете задания партии и правительства? Что вы пишете?!». И публично так, демонстративно порвали и в корзину. И потом позвали человека, который сел и написал: «Да, нам надо помочь братьям по классу, поддержать…». До сих пор «кашляем».
Ведь, в конечном счёте какая система? Со всего мира идёт информация. Там день и ночь ребята сидят, кромсают. И вот иногда к генералу придёшь, а я был доверенным лицом замначальника разведки, он прочитает... (Дальше Олег Тимофеевич пантомимой мастерски показывает пишущего, точнее старательно вычёркивающего из отчёта «лишнее» генерала). Потом… Оп! Конфетка! Три листа перечеркает в одну строчку. Потом эти строчки сводятся в одну справку. Потом эту справку смотрит тот. (Опять феерический номер Олега Тимофеевича на тему сокращения отчёта начальством начальства). «Доложить Андропову!». А Андропов, значит, ещё почеркает и «Лёлику» несут готовое… одно предложение. Вот и всё…
Когда я приехал заграницу, первое, что меня поразило в Африке, март месяц, обилие жратвы. А «Африка голодная». Там сидел генерал Леонов. Он должен знать, как это должно формироваться в интересах государства и достигаться всеми этими рычагами. Я приезжаю в эту страну, иду в магазин. Не пойму. «Откуда у вас всё это?» «Тут ранчо неподалёку». Я прихожу к генералу, говорю: «Можно я поеду, посмотрю?». Он: «Ну, можно, конечно, но не забывай, зачем ты сюда приехал». «Зачем?». «Собирать информацию». «Хорошо».
Приезжаю, говорю: «Дмитрий Саныч, знаете, что я видел? Ранчо на 15 000 голов свиней в пустыне. Люди сделали сооружение, просверлили землю, вытащили оттуда воду, обсадили всё это манго и под каждое дерево подвели пипеточку, и она капает». «Ты зачем приехал? Ты не понимаешь задачу?». «Я понимаю задачу. Скажите, пожалуйста, если эта страна сама себя в пустыне содержит и добивается того, что она ещё процветает, какая ещё информация нужна? Вы мне можете сформулировать, что я должен положить на стол?». У них, между прочим, у свинарей были скафандры, чтобы не подцепить что-нибудь. Я там первый раз увидел разовый шприц. Для свиней.
Люди, которые сидели там и получали за это благо, горой стояли за то, чтобы писать медоточивую информацию. А те которые сидели наверху, всё это с удовольствием ели. И кончилось всё тем, что мы сейчас имеем.
- Олег Тимофеевич, скажите, что делать?
О. Т. Я думаю никакого навыка, даже самого простого, при помощи прививки добиться нельзя. Культура – это наследие духовной истории общества. У нас страна сейчас очень не культурная. Культура оценивается, что кто-то часы носит, кто-то ботинки, а не лапти. Это не культура. Нет этого духовного шарма. Во-первых, свобода познания должна быть неограничена. Методист должен быть, он тебя может наставить. Тут нужно поставить задачу: кого мы из человека создаём. Того, кто должен соблюдать нравственные требования, физиологические требования, должен соблюдать коммуникабельные требования. С чего стоит начать? Я обратился в Думу с предложением: Экология, Эстетика и Этика.
Это три столпа нашего культурного облика. Если мы понимаем, что такое эстетика, мы должны заботиться о том, чтобы она нашла своё отражение в нашем окружающем мире. Я предлагаю ввести программу в московских школах озеленения тех территорий, где эта школа стоит. В этой школе учатся жители. Им разъяснят, как должно выглядеть это озеленённое поле: лужайки, беседки, клумбы. Это древесный гербарий. Город может быть зелёным круглый год. Финляндия за полярным кругом. Хельсинки - всегда зелёный город. Потому что половина деревьев хвойных, половина листопадных. В школе программа должна быть, чтобы человек понял своё достоинство и достоинство своей страны, а не думал, куда ему отсюда рвануть.
Теперь, эстетика. Я считаю, что вот такие посадки, у которых есть автор, должны вырасти, и должно быть всегда известно всем, кто это дерево посадил. Человек должен помнить, что это Его дерево. Может, он когда-то с девушкой придёт и скажет: это моё дерево – давай загадаем что-нибудь. У нас же нет этой культуры...
И третье, на этой же базе. Это этика. Если человек посадит дерево, и будет заботиться о том, чтобы оно выросло для последующих поколений, создавало общий ансамбль окружающей среды… Вот тогда без этики ты не обойдёшься. Тогда обязательно все мы будем следить за тем, куда нас ведёт дорожный знак, кто с нами рядом находится... Пусть школьники идут в метро и помогают людям. Там бросают дверь часто – дверь летит обратно, ударяет. Школьники должны стоять там, в вагоне. Вот идут два-три молодых парня и спрашивают: «почему ты не уступаешь рядом стоящему место?». Деликатно всё.
Такие пионеры, «тимуровцы»?
О. Т. Да! Они пройдут, половина сразу устыдятся. Надо об этом напомнить. Я готовлю материал для обращения к молодым людям, особенно, тем, кто готовится работать в сфере культуры.
Я вспоминаю, как мне было лет 10, закончилась война, люди стали приходить в себя. А у нас жили настоящие русские дворяне, Кулебякины, родственники Верещагина (поэтому и отсидели). В голодное время 47-48 гг. они садились за стол, накрытый скатертью, расставляли посуду. А там лежало три таких водянистых картошечки и три кусочка хлеба (по карточкам), накрытого салфеточкой. Я ходил к ним, учился рисовать. Их няня мне говорила: «выгни спинку, попку оттопырь». У нас проходил этот обед потрясающе, как будто царское застолье! Мы так сидели, вели такие разговоры, обязательно интересные истории… Они мне создали форму имиджа, то есть образец человека, который является членом общества. Он должен не кричать, а сам показать вначале. И этот пример лучше всего прививается. Сделай сам, сделай как я.
--
Здесь завершающий тему небольшой пост, сделанный мной 18 августа о моих предках, служивших в годы войны в небе: