Во все эпохи, столетия судьба России - защищать мир от нечисти. Ликвидировать Иуд России. Век за веком на наши границы накатывают то орды кочевников, то танки с крестами. А позади родная земля.
Врагов много, а пограничников мало. Именно российские пограничники защищают Пограничье от сорока вражеских вселенных. Ничего не напоминает?
Продолжаю поглавную публикацию романа "Пограничники Эфы". Удивительно, но с каждым годом он звучит все актуальней, хотя книге 15 лет. Достаточно привести название частей романа: "Пограничье" и "Против всех миров".
Периодичность публикации - одна глава в 10-15 дней. На обложке публикации - фото книжки "Пограничники Эфы" или фото наших пограничников. В названии указан номер главы. Все главы собраны в подборке "Пограничники Эфы".
Имя и фамилию главного героя взял у своего друга, героя Новороссии. Ведь Новороссия это тоже граница миров.
Сегодня публикую аннотацию и 9 главу.
Поехали! На Эфу! Спасать мир!
Глава 9
Наташа попрощалась с пациентом, выключила визор и сняла очки. На сегодня сеансы закончены, можно подумать и о своих проблемах. Она подошла к окну.
Еле слышно звенела степь под лучами рубинового солнца. Оранжевые перекати-поле продолжали свой вечный поход. Вдалеке пели ринки.
Из кармана белого халата Наташа достала очечник и спрятала очки. Ими она пользовалась исключительно при работе с пациентами. Самые обыкновенные, нулевые стекляшки в пластмассовой оправе помогали ей на время работы превращаться из молодой красивой женщины с блеском жизни в глазах в строгую ученую даму.
Макс и Рафал. О них думала Наташа. О Максе так: нечего пусть слегка балованному, но хорошему земному мальчишке прививать здешние нравы границы миров. Не для этого они взяли к себе племянника на время летних каникул. Весь последний год Ольга обхаживала одного очень богатого гуманоида, надеялась выйти за него замуж. Сейчас их отношения подошли к критической точке, так что отъезд сына случился весьма кстати. Окрутить гуманоида будет не просто, но игра стоит свеч: как правило, гуманоиды умнее, добрей, сексуальней, работоспособней обычных мужчин, почти все они миллионеры, и если у Ольги выгорит… впрочем, это ее проблемы. А вот куда Рафал делся? Обещал помочь ринк, обещал придумать что-то такое, что поможет увезти Макса с базы до самого его отлета. И где он? Монографию по топологии дочитывает?
- Тетя Ната, я на обед не опоздал? - Максим махал ей свободной рукой, а другой держался за холку Рафала.
- Нет, Максик, заходи.
Племянник обнял на прощание ринка и рванул к крыльцу, а Наташа смотрела вслед уходящему вожаку. Гордая поступь, благородная осанка, оленья грация, корона из коротких рогов - ринк вышагивал по желтому степному ковру, как король.
С обедом Макс расправился быстро и, уже выгребая ложечкой компотную гущу, заявил:
- Тетя Ната, я решил стать пограничником, настоящим гала!
- Хочешь стать демом?
- Почему демом?
- А ты знаешь, что означает слово «гала»?
- Нет
- Гала в здешней мифологии – это злобные демы подземного мира, демы законности. Долг гала – требовать неотвратимого исполнения подземных законов. Гала неподкупны, гала безжалостны. Они не нуждаются в пище и питье. Теперь понимаешь, почему пограничников Эфы верхние, горные демы прозвали гала?
- Да. И я тоже стану гала!
- Ну конечно, Максик, - ласково согласилась Наташа и мысленно ткнула в нос любимому племяннику фигу. – Скажи, а Рафал ничего интересного тебе не рассказывал?
- Да-а! Ринки новую игру придумали, представляешь…
- А кроме игры? О чем вы еще говорили?
- Рафал мне о пальме счастья рассказывал. Растет она в Восточном Гиркангаре. Говорят, чего ни пожелаешь – все сделает, и Рафал знает, где ее можно найти. Тетя Ната, неужели фелициате любое желание по силам?
- Так говорят, крестьяне в это верят.
- Здорово! Надо найти ее.
- А какое у тебя желание?
- Рафал предупредил: нельзя о нем говорить, иначе не сбудется. Но желание у меня – супер! Все удивятся.
Максим подсел к тетке поближе, обнял ее.
- Тетя Ната, а ты меня отпустишь с Рафалом в Гиркангар? Вдруг мы отыщем фелициату!
- Надо подумать, - она хитро улыбнулась.
- Ну, тетя Ната!
- Хорошо, уговорил, - она с удовольствием взъерошила племяннику волосы.
- Здорово! Я стану настоящим искателем, найду чуд-пальму и тогда… А на Эфе много чуд-искателей?
- Много.
- Почему?
- Так люди устроены, мы все время ждем сказки, поэтому и ищем чуды. Мало кто находит.
- А я найду!
- Конечно, Максик.
- Тетя Ната, а почему ринки отвечают на мои мысли? Они телепаты?
- Скорее, положительные эмпаты. Ринки понимают человеческие эмоции лучше нас, психологов, поэтому и кажется, будто они читают мысли. А называются положительными эмпатами они оттого, что видят в людях только хорошее и не замечают дурного, злого. Ринки любят людей. Иногда мне кажется, что мы для них что-то вроде милых собачек. К тому же они отличные чревовещатели. Хочешь узнать о ринках побольше?
- Да.
- Тогда вот тебе две книги. Эта о ринках. Здесь много интересного: во сколько раз они умнее людей, почему они отказались от прогресса и всю жизнь проводят в играх, каким образом устроены их голосовые связки. Дело вот в чем: ринки могут общаться при помощи направленных звуков и разговаривать так, что ты будешь их слышать, а рядом стоящий человек нет. Вторая книга – о Восточном Гиркангаре. Послушай, как здесь красиво написано: «Душа Эфы – волшебная горная страна Гиркангар. Здесь сверкают хрустальные горные водопады, здесь в голубой тени ледников растут сказочные цветы с лепестками, сотканными из лоскутков радуги…». Ну, и так далее. Сам прочитаешь. А теперь извини - мне надо поработать.
В своей комнате Наташа включила комком, открыла диссертацию, а задумалась о другом. Одного Макса она в Восточный Гиркангар, само собой, не отпустит. Полетит с ним. Заодно родственников проведает, над диссертацией спокойно поработает. Но не переборщила ли она с легендой о фелициате? Макс – подросток эмоциональный, фантазер, а здешние сказки не так уж и безопасны, можно на всю жизнь отравить мальчишке душу мечтой о чуд-пальме. Не упустить бы этот момент. Ну найдет он с Рафалом пальму счастья. И что тогда? Ведь Макс уже поверил в чудо. А чуда не будет.
Наташа принялась за работу.
Дьявола звали Михаил Соломонович, и оказался он руководителем научной группы погранотряда.
- Я же говорил, что вы снова сюда придете. Лично я на этой скамье сорок лет штаны протираю – все чуда жду.
- Какого чуда, Михаил Соломонович?
Ученый махнул рукой и подвинулся, освобождая Оскару местечко на лавочке. Стояла лавка под куртиной из дюжины берез и обращена была на север, прямо на алую вечернюю зарю, тускло горевшую над далекими, будто вырезанными из слоновой кости, заснеженными горами. Именно сюда, под березы притащил Оскара прошлой ночью Михаил Соломонович, после столь неудачного посещения инспектором практического занятия. Сегодня Оскар явился сам.
Вдалеке забренчало пианино, забасил отец Афанасий:
Гори, гори, моя звезда,
Гори, звезда приветная!
Ты у меня одна заветная,
Других не будет никогда.
- Плоть свою батюшка усмиряет, - пояснил Михаил Соломонович, - по его собственным словам, лучше всего усмиряют плоть три вещи: молитва, гантели и душевный романс. Афанасий – человек хороший, но от церкви его отлучили. Так бывает. Чересчур он живой для иерархий, даже такой либеральной, как местная кришнохристианская церковь. Беспокойный человек, тесно ему в церкви, дела требует, вот и прибился к пограничникам.
Михаил Соломонович умолк, засмотрелся в чермень иных вселенных. Оскар его не торопил, терпеливо ждал и не ошибся.
- У каждого свое чудо, - решил все-таки объясниться Михаил Соломонович, - тебя вчера ночью Рама успокоила, наобещала, вот ты и сегодня появился, а я сорок лет здесь мечтаю.
- О чем?
- Стыдно сказать, мальчишество, почти перпетуум мобиле. Когда эти березы были не выше моего плеча, вашему покорному слуге показалось, что Рама вот-вот, буквально через миг откроет ему абсолютную систему уравнений материи-энергии, формулу мироздания, так сказать. Прошло четыре десятилетия - увы, я до сих пор жду обещанного откровения. Ее называют Великой Темнотой, искажая санскрит – Махатрамой, а также - Рамой, «ямой», «киселем», а я бы назвал ее Великой Обманщицей. Она всех обманывает, и я не стал исключением. Странная штуковина – каждый видит в ней свое.
- Вы обещали рассказать о русалке Штольца, Михаил Соломонович.
- А что о ней скажешь? Ангельская душа, добрейшее существо, для людей безвредна.
- Почему же тогда ее использовали для практики?
- Во-первых, мученическая смерть для русалок является целью всей жизни. Абсолютно другая система ценностей - их даже исследовать опасно. Сам Штольц, например, закончил свою жизнь в сумасшедшем доме. Это гораздо позже поняли, что герр Штольц, скорее всего, вовсе и не сошел с ума. Во-вторых, идеология русалок смертельна для цивилизаций разумных амфибий. Когда пара русалок попала в океаны планеты Азирон-5, существовавшая там пятьдесят тысяч лет цивилизация амфибий погибла за какой-то век, и сгубила ее альтруистическое мировоззрение, занесенное из иных миров. А пока не знали русалок, жили себе без сомнений счастливые в своем эгоизме, потихонечку жрали друг друга.
- Неужели нельзя было отпустить русалку обратно в Раму?
- Не все так просто. Если хочешь понять Эфу, мой тебе совет: отправляйся в Гиркангар. Поброди его джунглями, полюбуйся вершинами, изучи жизнь деревни.
- Я завтра и лечу туда.
- Завидую. Настоящая Эфа - там, в горных ущельях Гиркангара, а здесь - великая иллюзия, бежать ее надо.
Своему совету ученый почему-то следовать не спешил, и они еще долго глядели на северную зарю, всматривались в ее невыразимый в словах свет.
А пробовали рассказать о Махатраме многие.
Сейчас она багровой тучей наваливалась на заснеженные вершины гор. Брюхо ее переливалось всеми оттенками красного цвета. Алые щупальца Махатрамы извивались по склонам, словно потоки раскаленной лавы.
Подобных пассажей сочинялось о Великой Темноте множество. Но все они превращались в бессмысленный набор букв, стоило ее просто увидеть.
Так почему ни у кого не получилось? Бог весть.
Автоэр облетел гору, похожую на двугорбого верблюда. Внизу сверкнуло розоватое от утренней зари зеркало озера и потянулось зеленое месиво джунглей. Вел машину старшина Острый, рядом сидел Мишка Шувалов, а Оскар устроился за их спинами.
Инспектор собирался самостоятельно отправиться в Гиркангар, посмотреть какую-нибудь деревню. Для этого он поднялся самым ранним утром, но на автоплощадке его уже поджидали два экскурсовода с автоматами. Шувалов зачитал ему инструкцию, по которой официальные представители Земли за пределами военного городка были обязаны передвигаться в сопровождении двух пограничников, после чего предложил принять участие в плановой инспекции гражданских поселений, то есть, если говорить нормальным языком, проверить, не шалит ли демовство в Мадрасовке, одной из деревень Северного Гиркангара.
В полете Шувалов взял на себя роль гида. Оказалось, что еще в двадцать втором веке большинство населения Эфы составляли индусы, но когда Индии выделили отдельную планету, сюда потянулись переселенцы из славянского мира, переиначившие здешнюю топонимику на свой лад. Так появились деревни Бомбеевка, Калькутово и им подобные.
Дабы застать местное начальство врасплох, инспекцию Мадрасовки пограничники решили провести пешим порядком. Для посадки выбрали пологий, изрядно заросший лесом горный склон, ведущий к восточным окраинам деревни. Двинулись, и очень скоро тропа вывела к давно сожженному хутору. Пока шли мимо сгоревших изб, лейтенант успел рассказать подробности случившегося здесь боя.
Злодействовал тогда на хуторе Морвольф - верховный дем метапортала, и его помощник Дармодей, орудовавший в облике гигантского светового петуха. Когда подоспел Уржумский с ребятами, от Дармодея только пух и перья полетели, а вот с Морвольфом пришлось повозиться. Верховный дем - противник опасный, но Уржумский Морвольфа все равно догнал и добил при помощи чуд-печати. В том бою отряд потерял двоих. Сложность борьбы с Морвольфом в том, что он есть дух мертвой материи и может обернуться чем угодно, любым не живым предметом. На вид безобидная бутылка перед тобой или сковородка, а повернулся спиной, тут-то тебя и огрели. Морвольф был бы вообще непобедим, если бы не одна его спасительная особенность: сила его резко падает с удалением от метапортала. Это возле киселя дух мертвой материи могуч, а оттащи его подальше, так он сразу и увял, обессилел, тут его и пришибить не грех чуд-печатью.
За хутором начался короткий лесок, дальше тропа пошла вилять среди валунов.
Старшина вдруг перешел на шепот:
- Похоже, к деревне решили подкрасться не только мы…
Пока Оскар вертел головой, Острый вдернул его за ближайший валун, сбил с ног и придавил к камням.
- Не высовываться! – рявкнул Острый на барахтающегося инспектора, а пули уже клевали скалу над их головами.
Тем временем лейтенант достал комком и принялся вызывать тревожную группу: « …обнаружена банда кочей. Что? Как всегда, всадников сорок. Квадрат 17-81. Уходить будут в северо-восточном направлении…»
Пока Шувалов докладывался на базу, Оскар перевел дух – он наконец-то освободился от туши старшины – и понемногу осматривался. В щель между валунами были видны низкорослые мохнатые лошадки возле нижнего леса. Стреляли как раз оттуда.
- Из винтарей бьют – ерунда, - пояснил старшина, - главное, на бросок гранаты их не подпустить. А наглые какие-то кочи попались, обычно они сразу удирают. Видно, охоту испортили мы демам.
- Какую охоту?
- Кочи промышляют похищением людей. Самый бандитский народец в Раме.
Подполз лейтенант, пошептался со старшиной. Шувалов указывал куда-то вниз, а потом вправо – на отдаленную рощу. Острый выслушал, кивнул, соглашаясь, похлопал широкой ладонью по автоматному стволу, и лейтенант вернулся на свою позицию.
Пули по скале защелкали гуще.
- Вон кочи окрайком леса в рощу пробираются, оттуда огнем нас прижмут, а снизу штурмовка начнется, гранатами нас закидают.
- И что тогда?
- Рама нам будет. Полная, понимаешь, темнота.
Оскар приник к щели между валунами: внизу - лесок, кустарник, справа - роща, между ними трава то и дело колышется, но кочи там ползут или ветер играет, не понять. Пограничники по-прежнему огонь не открывали, только перемещались с места на место, отслеживая маневры банды.
- Почему не стреляете? – не выдержал Оскар.
На этот раз старшина ничего не ответил, а гранитное лицо его и вовсе окаменело. Время разговоров для старшины закончилось. Характерным жестом он похлопал по стволам и пополз на правый фланг. Теперь уже и Оскар замечал шевеление высокой травы ниже по склону – кочи подкрадывались на дистанцию гранатного броска, видел мелькавшие в сторону рощи мохнатые шапки.
Послышался посвист – лейтенант дал сигнал и тут же открыл огонь, прижимая кочей к земле. Поднялся Острый во весь свой богатырский рост. Пуля тенькнула по его шлему, вторая щелкнула по валуну, а старшина спокойно навел автомат на рощу и ухнул по ней из подствольного гранатомета. На месте рощи замерцал черный шар, заклубилась в стороны пыль, внезапно ударил шквал ветра. Когда пыль отнесло в сторону, рощи уже не было, от нее осталась лишь громадная глинистая воронка.
Шувалов перестал мочалить траву перед валунами, он уже вел стрельбу из лазерного ствола - срезал убегающих кочей. Часть из них все-таки добралась до коней, и банда исчезла в лесу.
- Теперь до Рамы не остановятся, - подвел итог короткого боя старшина.
Он разглядывал синяк на плече: одна пуля все-таки нашла его, но не смогла прошить пуленепробиваемую гимнастерку. Пока лейтенант доставал пульт, вызывал автоэр, включал его автопилот и давал команду на подлет, Острый залепил ушиб пластырем.
Автоэр в самостоятельном полете движется медленно, автопилот ведет его, как сонный, так что Шувалов как будущий слушатель Академии успел блеснуть эрудицией и объяснил инспектору, что за чудо-оружие уничтожило рощу. Подствольник выстрелил самой настоящей черной дырой, пусть и микроскопических размеров. Известно: черные дыры – это схлопнувшиеся в сверхмалый объем выгоревшие звезды, причем плотность материи в черных дырах столь высока, а гравитация столь сильна, что даже свет не может из них вырваться. Исчезают, испаряются черные дыры лишь за счет квантовых эффектов. Большие черные дыры выгорают за миллионы лет, а малым достаточно долей секунды. Оружейники давно пытались приспособить сверхмалые дыры для стрельбы, но получилось у них только сейчас, в автоматах последней модификации. Граната, выпущенная из такого оружия, при попадании в цель схлопывается в черную дыру, втягивает в себя всю материю в радиусе пятидесяти метров и благополучно испаряется за считанные микросекунды. Вот и остался от рощи один дымящийся котлован. Да какая там роща! Укрепление из титанобетона не устоит перед автоматом, стреляющим погасшими звездами. Единственная беда – излучение, поэтому больше одного выстрела в день не сделаешь, если не хочешь облучиться и загреметь в госпиталь.
Несколько слов лейтенант сказал и о кочах – кочевниках Рамы. Вооружение они имели самое примитивное: винтовки да гранаты. Обычно никогда не нападали даже на двойку гала, сразу поворачивая своих коней на север, к спасительной Махатраме, так что сегодняшняя их наглая атака – факт непонятный. Покровительствовал им сам Морвольф, а орудовали кочи всегда отдельными бандами в сорок сабель.
- Все сказал? – спросил закончивший разговор по комкому старшина. – Тогда слушай: мы рассеяли банду прикрытия. Вторая банда похитила в деревне двоих детей и сейчас уходит в сторону Рамы. База сейчас собирает все свободные машины для преследования, мы тоже приказ получили. Похоже, просыпается Рама. Начштаба прав.
Плавно подлетел автоэр, Острый снова сел за руль, и машина взяла курс на север. Минут через пять сели возле заставы, на борт погрузилось отделение пограничников, и теперь уже они полетели не останавливаясь.
Судя по радиопереговорам, расклад получался следующим. Кочи похитили в деревне двоих детей, мальчика и девочку, и теперь прорываются к Раме, чтобы сгинуть в ней с прихваченной живой добычей. Тревожная группа в составе пяти машин обязана перехватить банду на подходе к границам метапортала и уничтожить ее. Поначалу боевая задача, поставленная перед тревожной группой, показалась инспектору не из сложных, учитывая подавляющее преимущество пограничников в вооружении и скорости передвижения, но потом он увидел горы.
Космической высоты ледяные вершины упирались прямо в синеву небес, закрывали все горизонты. Внизу зеленели вспоротые скалами джунгли. Мелькали ущелья с редкими бамбуковыми мостами. Бешеные реки в исступлении бились в узких каньонах, и вода без устали летела над зализанными валунами. Где-то там, в месиве лесов и скал, пробирались тайными тропами по опушкам и чащобам кочи. Но где? Разве найдешь в горах Гиркангара тех, кто прячется.
- Похоже, они. Давай – правее, - скомандовал прильнувший к стеклу Шувалов.
Машина заложила вираж, снизилась и пошла на бреющем полете. До мельтешащих верхушек деревьев рукой подать. Впереди и чуть справа по курсу, на склоне поросшего редким лесом далекого холма стали видны всадники. Разворачивая свой бег, они пытались уйти от преследователей.
Когда банду нагнали, кто-то из пограничников хохотнул, кто-то выругался. Скачущие внизу лошади оказались с рогами: это стадо оленей пыталось уйти от свистевшего в небесах грозного летучего автомобиля.
Автоэр вновь взмыл вверх, снова заработали следовые мазеры, на километры вокруг прощупывая непроницаемое для глаза зеленое месиво.
Прошло полчаса. Машина упрямо кружила над джунглями.
Громкая связь включилась внезапно, больно ударила по барабанным перепонкам. Всем машинам приказывалось лететь к Чугунной скале. Автоэр заложил левый поворот, и только верхушки деревьев внизу замелькали.
Сидевшие рядом с инспектором пограничники оживились.
- Головная машина обнаружила. Опять Сергею Ивановичу повезло.
- Может, у них следовые мазеры помощней?
- Ага, скажи: Ероша кочей почуял.
- А что? Недаром его Сергей Иванович возит.
- Преследуют кочей вдоль высохшего русла. Уходят на Чугунную.
- Оттуда до киселя километра три, а с Чугунки – только в пропасть. Хана кочам, теперь никуда не денутся, не поможет им Рама.
Джунгли оборвались. Оскар увидел разбросанные по небу машины пограничников, идущие параллельным курсом, а внизу – отряд всадников, скачущий вверх по черно-серому пологому склону.
То один, то другой автоэр пролетал над самыми головами кочей, но бандиты упрямо гнали мохнатых лошадей вверх по склону скалы.
- Стволов шестьдесят – справимся. Деться им некуда, там пропасть с километр будет, а то и полтора.
- Ишь как закрутились, помирать-то не хочется.
Вылетев на вершину Чугунной скалы, на ее каменное черноватое поле, банда закружила на месте. Постреливали кочи без энтузиазма, скорее, для острастки, видно знали: с ружьишка бронированные автоэры не взять. Пограничники ответный огонь не вели, и понятно почему: у каждого бандита через седло был переброшен мешок, и поди разбери, похищенный ребенок там или скарб кочевника.
Автоэры опускались, отрезали банде путь к отступлению. Приземлилась и машина с инспектором. Несколько пуль тут же погладили ее стекла, но даже царапины не оставили. Из машин посыпались солдаты, они занимали позиции за валунами, за автоэрами, брали банду в оцепление. В воздухе осталась лишь головная машина.
А кочи все кружили, мельтешили мохнатыми шапками. Полукольцо тем временем сжималось, автоэры наползали на конницу – прикрытые машинами пограничники старались приблизиться на расстояние верного выстрела.
Банда отступала к пропасти, постреливала лениво, словно дожидаясь чего-то. Положение кочей было безвыходным. Еще чуть-чуть, пограничники приблизятся, и, когда смогут стрелять в упор, начнется бойня.
Донесся жутковатый горловой клич, один из кочей вздыбил коня, затем погнал его кругом, разгоняя за собой остальных всадников, и за главарем кочи один за другим посыпались с обрыва прямо в пропасть. Миг – и на краю скалы никого.
Зачем-то головная машина рванула следом, но ей навстречу резко поднялась стена алого тумана. Казалось, пропасть высунула язык, чтобы слизнуть десантный автоэр. Машина ушла в сторону и все-таки зацепилась за алый дым. Завертело, закружило ее так, будто туман был сделан из бетона. Все-таки она пробила туман, и, уже падая, в самый последний момент машина выровнялась, напоследок увернулась от второго алого языка и села на скалу подальше от обрыва.
Алый туман медленно втянулся в пропасть.
- Молодец Сергей Иванович! – старшина повернулся к Оскару. – Одним словом, ас. Кроме него да Уржумского после Рамы никто бы не выправил машину, в ее киселе электроника с ума сходит. Ну что, посмотрим обстановочку?
Подняв автоэр вертикально метров на сто, Острый осторожно вывел его за край пропасти. В опускающемся киселе еще виднелись всадники. То ли скакали, то ли летели они, словно в замедленной съемке, и постепенно пропадали в алом мраке.
- Теперь их не догнать. Две души мы потеряли, так что кое-кому начштаба сегодня устроит разбор полетов. Но кто знал, что Рама продвинется на три километра? Никогда ее киселя у Чугунки не бывало.
Автоэр вернулся на скалу.
Инспектор вышел размяться и обратил внимание на то, что творилось возле головной машины. Казалось бы, ее экипаж только что спасся от верной гибели, но никто из встречавших его пограничников даже и не думал радоваться. Больше того, солдат, выходящих из головной машины, тут же разоружали и под дулами автоматов уводили к грузовому автоэру. Последним вытолкали скулящего Ерошу и запихнули ко всем остальным.
Оскар не стал ничего спрашивать. После проваленной операции лучше не задавать лишних вопросов.
На обратном пути пограничники молчали. Тяжелую думу думал и старшина, и разрешил он ее уже перед самой посадкой. Повернулся гранитной физиономией к Оскару и заявил:
- Завтра полетим в Мадрасовку и перевернем ее вверх фундаментами. Я предательство не хуже Ероши чую. Не чисто в Мадрасовке. И нечисть эту я достану.
Глядя на пудовые кулаки старшины, верилось: завтра мадрасовской нечисти придется несладко.
Вечер выдался славный, тихий, чуть облачный. Но вышел к полю перед куртиной берез отец Афанасий, достал трехствольный пистолет, не пожалел пол-обоймы, расстрелял облака, и небо очистилось.
- Зачем кочи крадут детей?
- Они и взрослых похищают, но тех под погоней трудней до Рамы дотащить, - сразу ответил Михаил Соломонович, он был готов к вопросу Оскара, с которым снова встретился на знакомой лавочке, - по легенде именно детей Великая Темнота превращает в самых коварных демов. Говорят, Морвольф – один из детей, похищенных сорок лет тому назад, но на самом деле никто ничего толком не знает. Из глубин Метапортала, как с того света, еще никто не возвращался.
Северная заря в навалившейся ночи горела мутным алым светом. Легкий ветерок вскудрявил березы, донес фортепианные аккорды.
Сойдет ли ночь на землю ясная,
Звезд много блещет в небесах,
Но ты одна, моя прекрасная,
Горишь в отрадных мне лучах.
Бас выводил слова с чувством, чуть ли не рыдал.
- Афанасий выпивает, - пояснил Михаил Соломонович, - на Раму обиделся, не терпит, когда она над нашими гала верх берет. Это для нас, ученых, метапортал – всего лишь уникальный физический объект, а для Афанасия – само зло и дьявольство. Он всю душу в борьбу с Рамой вкладывает.
- Какой-то странный крест у него на груди.
- Кришнохристианский. В двадцать втором веке местный мессия подсуетился, взял себе имя Криштос и состряпал для русско-индийского населения общую религию, благо Кришна и Христос во многом схожи. Местных чудесами не удивить, но слывущий дэвом Криштос умудрялся: с тех пор кришнохристианство – одна из ведущих конфессий на Эфе.
Кстати, если интересны чудеса, приходи к нам в научный корпус. С утра медики проверят всех, кто на автоэре в кисель попал, а затем мы с ними будем работать. Чего-то особенного не обещаю - кисель их краем задел, - но мелкие чудеса увидишь обязательно; как правило, сверхъестественные способности получает приблизительно половина из тех, кто окунулся Раму. Иногда после киселя обычный солдат чуть ли не в бога превращается, и не один месяц проходит, пока сержанты его обломают, сверхъестественные замашки выбьют. Был один интереснейший случай… Нет, ты видел, видел?
Михаил Соломонович вскочил, указал на северную зарю, после чего принялся нервно прохаживаться перед скамьей.
- Что я должен видеть?
- Голубые молнии начертали на небе формулы и сгинули, а я опять их не запомнил… нет, никогда к этому не привыкну.
Расстроенный старик вернулся на лавочку и ссутулился так, что казалось, рядом сидят два горбуна.
- А тебе что-нибудь чудится над ними? - Михаил Соломонович кивнул в сторону далеких гор. – Все видят мутный красный свет в горах, а над ним у каждого по-своему. Наташе не выдам, не бойся. У жены нашего начштаба теория есть, мол, Рама – это зеркало нашего подсознания, а, по-моему, теория ее есть обычная гуманитарная фантазия.
- Что я вижу? – Оскар призадумался. – Похоже на индуистский храм, построенный из света. Именно так - световой храм.
- Нет, ученому к такому привыкнуть невозможно. Абсолютно все видят Раму по-разному, по-своему. Даже приборы. Миллионы раз проверял. Два одинаковых фотоаппарата одновременно снимают Раму - синхронизация производится по атомным часам, - а изображения получаются разные. Даже теория появилась о разновременной связи метапортала с объектами нашей вселенной. По ней взаимодействие с Метапорталом каждого объекта нашего мира, чуть ли не элементарной частицы, происходит в его собственном индивидуальном времени. Впрочем, теорий напридумывали множество. В Наташиной теории тоже что-то есть: какими фейерверками расцвечивалась Рама в мои молодые годы – ярче миллиона северных сияний. Сейчас не то, потускнела моя Рама.
Полыхала северная заря, звезды разгорались все ярче, а два человека под березами еще долго всматривались в алое мерцание, в его непередаваемое сияние.
Звезда надежды благодатная,
Звезда любви волшебных дней,
Ты будешь вечно незакатная
В душе тоскующей моей.
Конец главы 9
Аннотация
Триста лет российские пограничники на далекой планете Эфа стоят на страже Махатрамы - портала в иные вселенные. И все триста лет беспощадно уничтожают любую нечисть, которая пытается прорваться в наш мир. Однажды начинается чрезвычайно мощное извержение чудовищ из Махатрамы. Но даже это оказывается пустяком по сравнению с той угрозой, что наслала на Эфу и весь наш мир Махатрама, второе имя которой - Великая Темнота.
