«Однажды, опоздавшим на пару недель летом» (фантазия на тему «Королевы Чардаша»)

«А что же будет дальше?», - нарушил молчание Ферри. Они вдвоем шли по залитой вечерними лучами набережной. В город стремительно и своенравно, чуть позже обычного, по своему собственному, только ему самому известному расписанию, ворвалось лето. Июнь благоухал, искрился, заигрывал с прохожими, распахивал окна в домах и человеческие сердца, зазывал в парки и сады песнями уличных музыкантов, запахом жареных каштанов, пением птиц и нежностью цветов. На Цилике было светлое и простое, ничем не выдающее в ней княгиню платье, а в золотистых волосах переливалась изящная заколка-бабочка. Ферри думал о том, что Цилике невероятно красива. И да, она совсем не изменилась, разве что во взгляде пряталась легкая, как летний ветер, и искусно ею скрываемая почти ото всех грусть. Что поселило эту грусть в его любимых на всю жизнь глазах, Ферри мог только догадываться. Счастлива ли Цилике с князем? Хотела ли она хоть раз вернуться в Кабаре? (и к нему, к Ферри) - вопросы, которые он, наверное, уже никогда не решится задать вслух. Это не была их первая прогулка по набережной. Тогда, в год ее отъезда, они много раз встречались здесь. Вот также, запоздавшим на пару недель летом. И Ферри тогда, как и легкомысленный июнь, припозднился на каких-то несколько дней. Опоздал (по крайней мере, ему так казалось) со своим признанием, не пришел вовремя с теплом, защитой, заботой и с предложением Цилике стать его женой. Княгиня проницательно посмотрела на Ферри, будто бы прочитала его мысли. «Не вини себя», - тихо произнесла она.  Вдали послышались звуки скрипки. Это был чардаш. Их любимый, безудержный, неутомимый, переворачивающий душу чардаш. «Ты спросил, что будет дальше?», - улыбнулась Цилике. «Мы будем танцевать. Пригласи меня, пожалуйста». Музыка летела, радовалась и тут же тосковала, пела о любви и прощении, о жизни, в которой счастье и печаль всегда почему-то рука об руку. Цилике и Ферри танцевали, а над ними летал восторженный, теплый июнь. Задорному летнему месяцу казалось, что в этом году он не опоздал, а пришел как раз вовремя.