Покупательница произвела на Вику какое-то странное впечатление. Вроде бы женщина она была не старая, но какие-то неестественные морщины на лице, «мешки» под глазами, тонкая высохшая шея, на которой отчётливо виднелись жилы. Ей можно было дать на вид одновременно и лет пятьдесят и восемьдесят.
НАЧАЛО РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Покупательница задавала обычные вопросы, интересовалась годом постройки дома, фундаментом, спрашивала о том, кто жил в последнее время здесь. Вика отвечала на все вопросы терпеливо, поглядывая на женщину странного вида.
— Извините, я даже забыла представиться, меня зовут Виктория.
— А я Ирина, — ответила женщина.
— А отчество? — вежливо уточнила Вика.
— Можно без отчества. Скажите, а какие здесь соседи?
— Общительные, вменяемые. Алкоголиков поблизости нет.
— Так, хорошо… Ну, дом, конечно, требует капитального ремонта. И скважину нужно новую делать. В общем, тут работы хватает. Скинете цену?
Вика несколько растерялась.
— Э-э, ну, в общем, я готова. Сколько хотите?
— А сколько сможете скинуть?
— Двадцать тысяч.
— Нет, это мало. Могу предложить двести пятьдесят за дом.
Вика дала согласие, и женщина пообещала перезвонить в течение нескольких дней.
«М-да, своеобразное впечатление от этой встречи», — подумала Виктория, возвращаясь в город. Она чувствовала, что что-то здесь не так, но не могла понять, в чём дело.
По приезде домой она поделилась историей с мужем, тот сказал, что правильно сделала, что согласилась:
— Даже эта цена в двести пятьдесят тысяч — хорошая сумма. Если ты вообще хочешь продавать дом… А то может, ты не хочешь? Тогда оставь, бог с ними, с этими деньгами.
— Я много думала об этом. Ну, что он будет стоять? Память о бабушке живёт со мной, в моём сердце. А дом, ну что дом? Я там жить всё равно не буду. А так пусть люди пользуются.
***
Через день Ирина позвонила и попросила снова дать ей возможность осмотреть дом.
— Я приеду с родственницей, она понимает больше меня. Если вы не возражаете, Виктория, мы приедем в субботу, в два часа.
Ну, раз надо, значит надо. Вика поехала в субботу в посёлок. И действительно, с Ириной приехала женщина, представившаяся Еленой. Женщины походили по дому, потом по двору. Вика заметила, что они будто хотят что-то сказать, но не решаются. «Наверное, снова будут просить сбросить цену», — подумала она. Но не тут-то было!
— Двести пятьдесят значит, — пробормотала Елена. — Что ж, тогда мне половину, сто двадцать пять.
Вика подумала, что это их какие-то дела, что эта Елена хочет дать половину суммы своей родственнице.
— Что молчишь, Вика? Или не узнала мать свою? Я могла быть взять и больше, ведь это именно я нашла покупателя на дом моей мамы.
Вика от услышанного чуть было в обморок не упала. У неё вообще было не слабое физическое здоровье, но эта её впечатлительность от рождения… Да и как в такой ситуации оставаться стойким!? Вика присела на крыльцо.
— Мама, это ты? Но как ты… почему… — у неё пересохло всё во рту, и язык отказывался слушаться.
— Разные в жизни бывают ситуации, не всегда мы полноценные хозяева своей судьбы.
— Как ты изменилась…
Вике неловко было сказать «постарела», однако это слово подходило лучше всего. Сколько лет она не видела мать? Наверное, лет пятнадцать. Но состарилась она на все сорок лет. Её действительно было не узнать. Только сейчас Вика обратила внимание, что эти две женщины похожи между собой. Такое сходство можно наблюдать среди бездомных, алкоголиков и прочих опустившихся людей.
— Да уж, — сказала мать, — годы никого не делают красивее и моложе.
«Господи, у неё нет передних зубов», — заметила про себя Вика, еле-еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.
— Мама, я бы хотела поговорить с тобой наедине.
Женщины переглянулись. Ирина сказала, что может удалиться, если нужно, на что Елена кивнула.
Вика с матерью вошли в дом. Разговор, прямо сказать, не клеился. Вика несколько раз предлагала маме забрать все деньги от продажи, но с одним условием:
— Я должна знать, что ты эти деньги используешь разумно.
— Яйцо курицу не учит, — сухо ответила Елена.
— И не собиралась учить тебя. Ладно, чего это мы всё о деньгах, оставим этот разговор на потом. Ты меня так огорошила своим появлением. Где ты живёшь, с кем? Как вообще ты?
— Нормально живу. Колька меня обманул. Или его обманули, точно не знаю. Уговорил меня продать квартиру, чтобы вложиться в коттедж, да всё прогорело.
— Постой, какой Колька? Его же вроде Игорем звали. Так бабушка называла его.
— Это другой, Игорь оказался алкоголиком, и я его выгнала. А с Колей мы потом сошлись, хороший мужик был, работящий…
— Ладно, мне это не очень интересно, извини. Ты расскажи, как ты сейчас живёшь. На пенсии?
— Нет, ещё больше года до пенсии. Работаю продавцом и уборщицей в одном магазине. Живу с мужчиной-вдовцом, в частном доме, в пригороде. У него там правда детей куча и внуки уже есть, но лучшей партии мне не светит.
— Понятно, — вздохнула Вика. — Значит, ты узнала, что бабушка умерла и решила продать её дом?
— А почему бы нет? На кой он тебе?
Вика промолчала, не зная, что ей ответить. Но самое жуткое было то, что ей больше нечего было спросить у родной мамы. Вернее, вопрос был только один, но задавать его не было смысла. По крайней мере, сейчас.
Также Вика испытала холодный ужас от того, что мама совсем не проявила интерес к её жизни. А ей так хотелось броситься к ней, рассказать о том, как она тосковала, как скучала по ней, поведать о своих успехах и победах в жизни. Но маме это было, видимо, не важно.
Они вышли во двор, где сидела Ирина.
— В общем, я согласна продать за двести пятьдесят тысяч, — сухо произнесла Вика. — Думайте, Ирина, решайте и звоните. А сейчас мне пора, извините.
Она села в свой автомобиль и поехала домой.
***
Несколько раз она останавливалась на обочине, потому что не могла управлять машиной. Она рыдала. Душевная боль была такой сильной, что никак не получалось взять себя в руки.
— Надо успокоиться, надо как-то успокоиться. Это всё прошлое! Я должна жить настоящим и думать о будущем.
Вика взяла телефон и машинально открыла папку с фотографиями мужа и сына. Истерика стала понемногу затухать. Она позвонила мужу:
— Лёша, вы уже вернулись?
— Едем домой. Купили Владику полный комплект, и он даже не хныкал ни разу в магазине!
— Вы оба молодцы.
— Что-то случилось? Ты сама где?
— Я припарковалась на трассе, сейчас поеду, буду дома через час. Всё хорошо. Приеду, расскажу.
Разговор с мужем вернул Вику в чувства, и она поехала дальше.
***
Вика продала дом за условленную цену. С матерью найти контакт никак не получалось. Вика была готова отдать все деньги от продажи, и добавить ещё свои, только бы иметь гарантии того, что они пойдут на дело. Однако Елена не соглашалась на условия дочери. То ли ей гордость не позволяла, то ли действительно ей нужны были деньги на какие-то «глупости», как это деликатно называла Вика. Однажды Лёша, видя, как жену мучает совесть, сказал:
— Да отдай ты ей половину. Просит — отдай. И пусть живёт, как знает. Она сама выбрала себе такую судьбу, ты не можешь нести ответственность за неё.
Вика поняла, что муж прав.
Ставьте лайки 👍👍👍 и подписывайтесь на канал 👇👇👇