Сегодня многие становятся сталинистами не в силу убеждений, а лишь вопреки здравому смыслу или в знак протеста. Или, собирая голоса избирателей, муссируют слухи о переименовании Волгограда в Сталинград. Я не верю ни тем ни другим. Потому что давно живу, и знаю, что, к примеру, главный сталинист Александр Проханов был антисталинистом, о чем без смущения рассказал в интервью Владимиру Познеру, мотивируя это молодостью, своего рода «протестом против норматива». Как и многие коммунисты, которые переобувались не раз, становясь то демократами на деньги Ходорковского, то ярыми национал патриотами. Салтыков-Щедрин весьма точно подметил: «Когда в России говорят о патриотизме, значит, где-то что-то украли».
Почему я попал в семинар Александра Проханова в литинституте, не могу точно сказать. Но был огорчен, как и мой приятель Андрей Косенкин, потому что мы прочитали повесть Александра Проханова «Дерево в центре Кабула», этакий бесконечно длинный репортаж о поставках советских тракторов, зерна и военной помощи для Афганистана, о выступлениях Бабрака Кармаля, перебиваемый лирическими отступлениями. За этим проглядывала откровенная агитка. Позже генерал армии Александр Майоров, дал точную оценку Кармаля: «В жизни своей я не любил дураков, лодырей и пьяниц. А тут все эти качества сосредоточились в одном человеке. И этот человек — вождь партии и глава государства!»
Но это позже, а тогда на семинарах – они проходили по вторникам – Проханов удивлял своей эрудицией, широтой взглядов и необычайной эквилибристикой фраз, когда препарировал очередной опус молодого литератора.
Однажды Проханов пригласил в гости. Жил он в угловом доме на Пушкинской площади. Когда я, встреченный женой Александра Андреевича, прошел в его кабинет, то он поднялся из-за стола с приветствием и улыбкой, но в лице просквозила досада, потому что в ярко-оранжевом «Униксе» еще дымился наполовину отпечатанный машинописный лист. Он сам признался, что не признает рукописных черновиков. А я не удержался, простодушно спросил, почему у него на голове кепи натовского образца? « Видишь ли, голова мерзнет, когда интенсивно работаю», – ответил он с легким смешком. Работал он всегда много. Проханов угостил хорошим коньяком и разговором о путешествиях. В те советские годы, выезжать за границу столь часто могли очень немногие. Рассказчик Проханов великолепный, метафорист и краснобай, каких мало. Единственно – возражения пресекал на корню...
В середине восьмидесятых мы встретились на Поварской возле Дома писателей. Проханов достал стопку фотографий и стал восторженно рассказывать о командировке в Афганистан. «Посмотри, какая красота! – говорил он. – Это наши вертолеты заходят на низкой высоте для ракетного удара по Герату...» – «А как же мирное население?» Проханов осекся. Непонимающе взглянул на меня. «Там моджахеды, они убивают русских солдат...» – «А на хрена нам нужен этот Афганистан?» – спросил я неосторожно. Дружба на этом закончилась.
В очередной раз мы встретились возле сберкассы на Малой Бронной в 1991 году. Я его с трудом узнал. Он был небрит, длинные нечесаные волосы, видимо, он долго и много выпивал. Проханов пожаловался, что потерял все свои сбережения. Но это было не главным. Главным было крушение Империи, которую он воспевал, как державник и рупор Армии. И вдруг, все разом рухнуло.
Я продолжал следить за выступлениями мэтра. Что-то читал, а романы выходили один за другим. Восхитил «Господин Гексоген». Но с удивлением узнал, что этот роман Проханов подарил Борису Березовскому, когда ездил в очередной раз в Лондон. Больше того, опубликовал пространное интервью Березовского в своей газете «Завтра».
Борис Березовский был предельно откровенен: «Так как победа Путина означает победу не идеологии, не варианта развития, а победу спецслужб. А приход к власти спецслужб в любой стране — трагедия. Хуже этого не может быть ничего». Поэтому Березовский решил бороться, всеми доступными средствами, используя миллионы долларов, не ведая, свой бесславный конец.
Сам Александр Андреевич так вспоминал об одной из этих встреч: «Когда мы шли по бульвару, и Березовский рассказывал мне о планах свержения Путина, мимо нас промчался роскошный кортеж, в котором Путин спешил нанести визит королеве Великобритании. Я понимал, что интерес Березовского ко мне был не просто обычным человеческим интересом. Он хотел использовать моё влияние в патриотических кругах для реализации своих планов предстоящей президентской кампании». Сошлись на взаимной неприязни к Путину, которого Проханов в те годы называл «мальком», а через несколько лет стал, как бы, твердым сторонником президента.
«Предполагаю, что именно Проханов свел Зюганова с Березовским, потому что у Проханова, мне кажется, с ним уже многолетние отношения, может, оттуда и деньги брались», – считает Депутат Государственной Думы Светлана Горячева. А сколько тысяч долларов получил Проханов от Березовского доподлинно неизвестно.
Словно бы оправдываясь, Проханов писал позже, "мы лишь экспроприируем эти деньги через сложную политическую комбинацию". Правда, Проханов отметил, что пока речь идет только о политическом сотрудничестве с Березовским, считая возможный союз с олигархом "тактическим". Слово «экспроприация» переползло в 21-й век, заменив слово «грабеж» постыдный и безжалостный. Так в начале 20-го века вопреки мнению большинства в партии Владимир Ульянов бесцеремонно склонял Иосифа Джугашвили к «эксам». И он совершил одно из крупнейших по тем временам ограблений, изъяв 347 тысяч рублей, что сопоставимо с сегодняшним полу миллиардом, и за что сегодня определяют годы тюрьмы. Иногда.
Последний раз я встретил Александра Андреевича на съезде Союза писателей России. Он приостановился рядом со мной, вспоминая что-то... Я вежливо поздоровался. Он лишь кивнул и, сославшись на плохое зрение, словно опасаясь каких-то вопросов, заторопился в зал, в президиум. Выступал Проханов как всегда ярко и энергично, расхваливая депутата Госдумы и молодого писателя Сергея Шаргунова, ратуя за его избрание Председателем правления. Но провал получился оглушительным, провинция не поверила ни Проханову, ни Шаргунову, решительно проголосовала за писателя с редкой фамилией – Иванов.
Значимость Иосифа Джугашвили в истории России неоспорима, но у Проханова в ходу термин «православный сталинизм». Что кажется абсурдным, нелепым, зная отношение Сталина к религии, которую он использовал, словно шаманский бубен, лишь в нужный момент. А потом бросал, как ненужную вещь, искореняя православную церковь и духовенство. Что продолжал делать антисталинист Хрущев. Мы быстро забыли, что даже в 80-х за православный крестик на груди платили, если не исключением из партии, или института, то громким осуждением непременно. Знал я и настоящих коммунистов вроде Виктора Кусакина директора совхоза «Советская Россия», первого секретаря Еланского райкома Юрия Некрасова, депутата Госдумы Алевтины Апариной, но таких, к сожалению, оказалось немного, потому что они «не переобувались на лету» и не трезвонили о величии Ленина-Сталина, они по-настоящему трудились.
На стихи Александра Проханова теперь поют песни. В них много красивых звонких фраз, которые раскаленным металлом должны вливаться в головы слушателей под необычайно громкую музыку. «Я молился пулям и снарядам...» – звучит со сцены. Впору вспомнить незабвенного Льва Толстого. «Меня пугают, а мне не страшно», – подметил он, читая Леонида Андреева. И о войне поручик и граф писал с большим знанием, как о великом человеческом страдании. Мы все ошибаемся в нашей жизни, но непреложной остается истина о том, что прославление войны, как и убийство людей – страшный грех.
Хочется верить, что разум восторжествует, архивы не сожгут, не будет подмены понятий о грабежах, «о щепках», которые летят в никуда, а город Волгоград останется Волгоградом, или, если совсем нетерпеж, то хотя бы Царицыном.
Александр Цуканов