Женщина переехала в Краснодар из далекой Читы – к сыну. Продала там большую квартиру, купила здесь небольшую студию – хватит пенсионерке, не гостей же принимать.
Очень удобно – сын с семьей живет через дорогу, можно каждый день навещать.
Вещи из Читы прибыли в сохранности: телевизор, холодильник, стиральная машина, диван. И еще пара больших мешков с постельным бельем, одеждой, коробка с посудой.
Подняли на пятый этаж, стала женщина жить. В южном городе без кондиционера нельзя. Дорого, но куда деваться? Пришлось еще купить кухонный небольшой гарнитур и стол, чтобы обедать.
Ну, и без платяного шкафа нельзя. В Чите старенький был, выбросить пришлось.
Сын хороший, матери во всем помог, даже деньги дал на кондиционер.
Год на Юге женщина прожила, и вроде все нравилось: и мягкая зима, и долгое лето, и ранняя цветущая весна.
Ходила по дворам, розами любовалась, интересовалась названиями незнакомых деревьев и цветов. Могла часами сидеть в каком-нибудь сквере и смотреть, как люди живут.
Летом выйдет из дома поздно, когда жара спадет, и гулять. Возвращалась поздно, потому что южные вечера особенно приятны и ласковы.
И вдруг собралась вернуться.
Рассказывает: «Продам в Краснодаре студию, за эти деньги куплю однокомнатную в Чите в том районе, где жила когда-то. Там у меня сестра живет, и друзья остались».
Спрашиваю: а что гонит-то? Разве плохо рядом с сыном жить?
Отвечает, что не может привыкнуть к краснодарской жаре, выводит из себя, силы высасывает. Сын много работает, и невестка дома не сидит, некогда им на море ездить, а одной – страшно, нет такой привычки, надо, чтобы с близкими.
Внуки стали подростками, выросли без бабушки, и нет у них ни привязанности, ни любви. Поздороваются, как с чужим человеком, и уйдут.
Одиноко здесь – жалуется. А там, в родном городе, не было одиночества. Там каждый камушек как родня.
И продолжает: «Летом балкон так разогревается, что не выйдешь. Шторы задерну и сижу перед телевизором под кондиционером. А от него простываю, болею. Выключишь – через десять минут снова жара в комнате».
Не выдерживаю и задаю острый вопрос: зачем ехала? Неужели предвидеть нельзя?
Пожимает растерянно плечами, ничего не говорит.
Истина открылась неожиданно. Вдруг спросила: «А ты часто у дочери бываешь»?
Отвечаю, что почти каждый день. Мы вместе и по делам, и на рынок, и в магазин. Центр города вместе изучили, почти во всех парках побывали, и на море ездим. Ужинаем часто вместе, гуляем по вечерам на берегу Кубани.
Снова вопрос: «А с зятем какие отношения»? Говорю, что у нас одна семья, и он всегда мне помогает. Даже просить не надо.
Грустно заговорила о себе: «Я тоже к ним вечерами ходила. Думала, что со своими посижу. А как-то услышала, как невестка сыну моему сказала, что надоела твоя мать, придет и сидит, смотрит, слушает, о чем разговариваем. И не выгонишь. Сын ответил, что я его мама, надо с этим считаться».
После подслушанного разговора словно что-то внутри оторвалось и упало: «Почувствовала себя обиженной, оскорбленной, лишней».
Собирается в родную Читу, снова надо отправлять вещи, и ехать почти через всю страну. Там сестра суетится, подыскивает квартиру. Нашелся вариант обмена: кто-то из молодых сибиряков - в Краснодар. Можно просто поменяться.
И глаза оживленные, и голос радостный. Собралась в дорогу – будто помолодела.
Ждала одно, а получила другое. Ожидания наши иногда бывают обманчивыми.