Когда за спиной Соколовской гулко захлопнулась тяжелая дверь камеры, и дважды проскрежетал ключ в замке с той стороны, обе цыганки повернули головы в сторону соседки. Молодая и высокая, в более яркой юбке, улыбнулась сокамернице…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/sokolovskaia-64d8d3128fb50e34aa720468)
Вторая, худая, пониже ростом и в тёмной одежде, чем-то похожая на старуху Шапокляк из мультфильма, указала рукой место рядом с собой.
– Присядь. Меня Марина зовут. По-нашему – Мирелла.
Блондинка подошла к нарам и, разворачивая шоколадку, представилась:
– Светлана. Можно просто Света.
Молодая цыганка, по годам сверстница русской, с улыбкой взяла протянутую дольку и указала пальчикам на свои огромные серьги.
– Злата.
Мирелла, она же – Марина, внимательно осмотрела лицо новенькой и сказала:
– Ты не заболела? Бледная очень.
Света тяжело вдохнула и выдохнула.
– Только что адвокат сообщил, что умер мой парень. Нас вместе задержали. В одной машине. Его увезли на скорой, а меня после обыска в квартире отправили сюда, в ИВС.
– Менты избили? – деловито уточнила опытная арестантка.
– Пока не знаю, – русская посмотрела в смуглое лицо цыганки. – При мне ничего такого не было.
– Ладно, Света. Полежи, отдохни. Потом поговорим.
– Поешьте шоколад, я больше не буду, – Соколовская свернула куртку, улеглась в своём углу и начала анализировать разговор с адвокатом.
О смерти Виктора не хотелось думать. Будем горевать на свободе. Надо выходить из тюрьмы и самой разобраться во всём и со всеми, кто виноват в гибели любимого человека. Так просто вдруг молодые и здоровые мужчины не умирают…
Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Кто-то смог оставить абсолютно одинаковые свёртки с героином в её квартире и в машине Захара. Света не удивится, если после экспертизы ещё и вес героина с качеством порошка окажутся абсолютно идентичными. «Тамбовский» бригадир не такой идиот, чтобы выезжать за город с большой дозой наркоты в багажнике приметного «Гелендвагена».
Хотя, нет… Идиот! Раз решил захватить с собой на обратном пути пистолеты. Да и Витя тоже был хорош, сразу повёлся на предложение Захара. Ладно, с «тамбовским» разберемся позже…
Основной вывод – тот, кто проник в квартиру, тот и организовал захват на Мурманском шоссе. Но, менты не подкидывают большие дозы. Да, и никогда не заморачиваются подобными тонкостями.
Им было проще и легче подсунуть, а затем обнаружить дозу героина, достаточную для возбуждения уголовной статьи, в кармане той же куртки, которая сейчас свёрнута под головой. И кто мог знать об их совместной поездке?
Роман лишь услышал название районного центра и затем ушёл. Окончательно договорились с Захаром в отсутствии нотариуса. Затем Виктор звонил в Бокситогорск и переговорил с Вофой...
Светлана перевернулась на правый бок и, раздумывая, принялась разглядывать зеленую стену. Может, телефон в квартире подключили к прослушке? Да кому они с Витей нужны! Студенту? Он что – из ФСБ?
А кто тогда за ними профессионально следил и зафиксировал в её руках финский нож? От вопросов без ответов у молодой женщины голова пошла кругом, и она не заметила, как уснула. А, может быть, на неё так повлиял успокаивающий цвет стены?
Пробуждение в тюремных стенах после двухчасового сна вернули молодую женщину в суровые реалии жизни. Голова прояснилась, вопросы без ответов остались на потом, а сейчас нужен план дальнейших действий после выхода на свободу.
Светлана была уверена в способностях адвоката Честикина решать вопросы с правоохранительными органами. Дело оставалось за малым – за деньгами. Папа, конечно, поможет; но, и своих денег у неё будет достаточно, чтобы отомстить за Витю.
Главное, быстрей выйти на свободу и первой добраться до тайника. И ей нужны люди со стороны, о которых никто не знает… Света привстала с нар и улыбнулась Злате, сидевшей на другом конце сплошных нар.
Марина спала рядом с соплеменницей, свернувшись в калачик и укрывшись плащом. Сон становился основным видом жизнедеятельности опытной арестантки. Человеческий организм начал привыкать к пассивному состоянию. Чем можно ещё занять себя в изоляторе временного содержания кроме сна и разговоров за жизнь?
Русская присела на край, пододвинула свой пакет и, вытащив апельсин, поманила ручкой молодую цыганку. Злата на цыпочках перешла на противоположную сторону камеры, девушки разговорились полушёпотом.
Светлана, укрепляя контакт с представительницей кочевого народа, до сих пор живущего по законам, сложившимся много веков назад, первой начала рассказывать свою историю, печальней которой нет на свете.
Конечно же, упустив некоторые детали и добавив захватывающие моменты большой чистой любви и трагедии. Злата слушала с широко открытыми карими глазами, с благодарностью принимая очищенные дольки фрукта.
По камере поплыл лёгкий и нежный аромат цитрусовых, помогающий молодым женщинам забыть на время о тюремных стенах вокруг и решётках на окнах. Наступила очередь цыганки развеять скуку временного изолятора. В благодарность новой подружке Злата начала с того, что у цыган смерть – это перерождение души.
По верованиями ромалэ считается, что со смертью физического тела человек становится свободным от всех мирских проблем и печалей, переходя в лучший мир, лишенный страданий. Поэтому, на поминках у цыган не принято грустить и плакать, а поминальная трапеза богатая и роскошная.
Гости поют песни, танцуют и веселятся. Если родственники будут грустить, то и душе покойного будет непросто в другом мире. Иногда, цыганские похороны длятся несколько дней...
Затем молодая цыганка печально сообщила, что у неё тоже есть жених, которого для неё выбрали родственники. И она не любит суженного. И даже хорошо, что Злата попала в тюрьму. Может быть, жених её не дождётся и женится на другой… Русская подруга возмутилась:
– Да ты что? Пусть жених вытаскивает тебя из тюрьмы. А ты его потом пошли куда подальше, и найди себе другого цыгана.
Злата тяжело вздохнула, вытерла слезинку и сказала:
– Женщины в таборе не имеют никаких прав. Я не могу отказаться от выбранного жениха.
– Откупиться сможешь? – сокамерница перешла к делу.
– Жених жадный, может и согласится, – с улыбкой сообщила Злата. – Но, у меня нет денег.
– Я помогу тебе, а ты потом поможешь мне…, – спокойно предложила русская, встала с нар и подошла к умывальнику сполоснуть руки.
– Света, ты серьёзно?
– У меня есть деньги, – Соколовская вернулась обратно и присела рядом. – Но, подруга, и дело у меня будет к тебе серьёзное.
Молодая цыганская женщина задумалась. Блеснул лучик надежды – с выходом на свободу и со свободой в личной жизни.
Злата кивнула в сторону спящей подельницы.
– Мне надо сначала договориться с Миреллой, она у нас главная в женской половине табора. Вторая после барона...
– Сегодня с Мариной поговорим вместе, – твёрдо пообещала новая подруга.
Аромат эфирного масла цитрусовых является отличным регулятором нервной системы: снимает стресс и депрессию, успокаивает бурные эмоции, способствует принятию правильных решений и окончательно проясняет сознание даже в тюремной камере. У Светланы Соколовской возник личный план. И в нём пока не было места мужчинам…
Девушка в ожидании адвоката внимательно слушала инструкции опытной Миреллы. Ещё до появления новой соседки в камере цыганки решили, что по делу пойдёт только молодая участница незаконной торговлей героином, которая всю вину возьмёт на себя. Это было мудро и рационально, чем идти по делу вдвоём.
Тем более, что менты обнаружили наркотик только при молодой цыганке. Поднаторевшая в делах Мирелла, она же – Марина, успела незаметно скинуть вещественные доказательства. Сейчас подельницам надо было срочно приложить максимум усилий в ходе предварительного расследования и по возможности обезопасить обеих от длительного лишения свободы. Нужен был толковый адвокат…
Тёртая в уголовных делах цыганка доверительно сообщила новенькой (по одной статье чалимся, подруга…), что у них при таборе в Красном Селе есть свой адвокат. Русский, умный, толковый и не такой уж дорогой, как многие, ибо – запойный.
И надо же было так случится, что задержание Миреллы со Златой совпали с его очередным уходом в алкогольную бездну. Придётся ждать защитника ещё как минимум дней десять, пока тот не придёт в себя.
Соколовская, имевшая некоторый печальный опыт содержания в стенах ИВС, резонно возразила, что сейчас в первые дни следствия адвокат нужен, как никогда. А работа защитника должна была начаться ещё два дня назад с момента задержания – до возбуждения уголовного дела в ходе проведения предварительной процессуальной проверки. И у неё есть такой сильный защитник по фамилии Честикин.
Конечно же, Мирелла слышала о нём, знает о его возможностях, но также слышала и о суммах гонораров. Девушка усмехнулась, доверительно сообщила товаркам, что, скорее всего, уже сегодня выйдет на свободу, и если сейчас мы договоримся (по одной статье чалимся, подруги…), то все дальнейшие расходы на адвокатуру она берёт на себя.
И возможно, для Миреллы адвокат в суде даже не понадобится. Честикин своё дело знает… Старшая цыганка прямо при русской быстро переговорила по-своему с младшей подельницей, помолчала минут пять, рассматривая в упор собеседницу в тюремной камере, и произнесла:
– Мы согласны. Ты не обманешь?
– Зачем? – спокойно спросила Светлана и добавила: – Мы сейчас нужны друг другу. И скажу честно – вы мне обе нужны больше, чем я вам, и нужны на свободе. Главное, вы меня не обманите потом, когда отсюда выйдете…
– Не обманем. Запоминай адрес и имена, – цыганка наклонилась к русской и принялась за инструктаж.
Затем Светлана, коротая время за компанию со Златой, внимательно послушала воспоминания Миреллы об укладе жизни в женских тюрьмах и колониях. У зечек в отличие от мужчин вся система взаимоотношений выглядит иначе, и нет четких понятий и представлений о том, что разрешено, а что запрещено…
Иерархическая структура в женских камерах и бараках не такая сложная и жесткая, как у зеков. Чаще всего главной в хате становится наиболее авторитетная и долго находящаяся в лагере женщина, которую назначают с одобрения начальства и она является связующим звеном между администрацией и арестантками. Собственно, на этом вся иерархия и завершается…
Все остальные подчиняются старшей, которая следит за тем, чтобы в камере соблюдался порядок, не нарушался график уборок, и пресекает особенно бурные проявления чувств, будь то скандалы опытных зэчек, или рыдания новенькой, впервые преступившей порог камеры.
К активисткам может быть двоякое отношение. Если мужские колонии до сих пор делятся на красные, где руководит администрация, и черные, где власть принадлежит блатным; то в женских колониях таких различий нет. У женщин не считается зазорным работать на различных должностях, если только это не связано со стукачеством или другим вредом, причиняемым остальным зечкам.
В женских камерах и бараках существовал и свой аналог «чертей», которых называют «грибами». Грибы – это ступень в иерархии, чуть выше опущенных. Как правило, это женщины, которые в прошлом бомжевали, много пили, или неопрятные сельские женщины с низким уровнем образования.
Над теми арестантками, которые имеют неряшливый внешний вид и забывал о чистоплотности, насмехаются и всячески унижают. Поэтому, мыло и шампунь в женской хате всегда остаётся ценной валютой, наравне с сигаретами и чаем.
«Горохами» называют самых младших, молодняк. «Грибов» и «Горохов» используют по мере возможности в разных ситуациях по-разному. Одни занимаются какой-то вспомогательной работой, другие убирают, моют и чистят туалеты. За это они получают защиту, сигареты, кофе и чай... Иногда, любовь и ласку…
Однако статус «опущенной» в женских колониях никак не связан с гомосексуальностью. Отверженными в женских зонах становятся детоубийцы, к ним относились также, как в мужских колониях к совратителям малолетних и насильникам. Они и есть самая низшая каста... Стоило зэчкам узнать, что с ними в камере находится женщина, которая убила или пыталась убить ребенка, ее жизнь превращается в кошмар...
Мирелла внимательно посмотрела на молодых и красивых соседок по камере, слушающих с широко раскрытыми парами глаз: карими и серыми. Век живи – век учись… Опытная цыганка обратила всё внимание на соплеменницу и твёрдо произнесла:
– Злата, от попадания в камеру в нашем таборе не застрахован никто. Главное, не бояться. Старайся держать свое тело в чистоте, насколько это возможно. Нельзя брать без разрешения чужие вещи, за это могут серьезно спросить. Во время приема пищи категорически запрещено пользоваться туалетом. Никому не верь, и никогда не хвастайся своим положением или родственниками. Веди себя скромно и сдержанно. И всегда помни – мы тебя вытащим.
После поучительной лекции старшая по камере решила прикорнуть. Арестант спит, срок идёт… Злата окончательно доверилась новой подружке и поделилась своей лав историей. Их табор уже давно ведёт оседлый образ жизни, и раскинулся по пригороду Питера под названием Красное Село.
Цыганские семьи в основном живут в частном секторе. Через два дома от неё жил симпатичный цыганский мальчик по имени Яков, старше её на два года. Они даже ходили в одну школу... Молодая цыганка вздохнула и, оглядев причёску подруги, сказала:
– Яша такой красивый, у него такие же серые глаза и русые волосы как у тебя.
Светлана удивилась.
– Он что, русский цыган что ли?
– Вот говорят, что цыгане якобы воруют детей, – с горячностью начала объяснять цыганская девушка. – Мы никогда не воруем детей! Ещё в Советском Союзе оседлые цыганские семьи, как и все остальные, могли взять ребёнка из детского дома. Конечно, за некоторую плату. Дети вырастали, оставались в таборе, заводили свои семьи. Вот так и появлялись у нас блондинчики и блондиночки с серыми глазами.
Русская улыбнулась и кивнула. Поняла, мол… Дальше рассказывай про своего блондина Яшу.
Злата, получив внимательного и понятливого слушателя, уселась удобней на нарах и только повернулась в сторону подруги, как раздался до боли знакомый скрежет замка. Девушки выпрямились и уставились на открывшуюся металлическую дверь, в проёме которой возник новый сержант и громко приказал:
– Соколовская на выход к следователю!
По камере пронёсся лёгкий сквозняк… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/sokolovskaia-chast-3-64db7aecd9846708a1e200e0 )
