В детстве Лена спросила бабушку:
-Бабушка, а ты помнишь, как началась война? Что ты почувствовала, когда узнала?
-Конечно, помню.
-Расскажи!
Лена приготовилась слушать грустный рассказ о горе, страхе, отчаянии. А что еще может чувствовать человек в такой ситуации?
Бабушка Соня начала свой рассказ:
-Я в те годы училась в институте в Москве. Заочно. 22 июня у меня был экзамен. А преподаватель такой строгий, ко всему придирается. А я же заочница! Взяла его лекции у девочки-очницы и всю ночь готовилась и писала шпоры. А утром услышала, что началась война. И подумала: вот дура-то! И зачем я всю ночь шпоры писала? Не пригодятся же! А институт я уже после войны закончила.
-Это всё?
-Нет, потом я испугалась и поехала домой, к своим. Но первая мысль была такая.
"Странно,"- думала Лена:"Война, а бабушка про шпоры первым делом подумала".
Прошло время. Как-то мама, рассказывая Лене о том, как отец ушел к любовнице, сказала:
-...Он мне и говорит:"Я встретил и полюбил другую. А от тебя я ухожу". У меня будто все в душе оборвалось. Стою и думаю:"А кто теперь ковры выбивать будет? Вот ничего Виктор по дому не делает, а ковры выбивает тщательно, с удовольствием. С душой, можно сказать. А теперь что? Кто их так выбьет? Выбросить, видно, придется".
-Мама, тут жизнь рушится, а ты про ковры?
-Понимаю: дурь полнейшая. Но уж как есть. Плакала я потом. А вначале про ковры подумала.
М-да. Семейка.
Прошло много лет. Мамы и бабушки давно не стало. Лена сама стала бабушкой, Еленой Викторовной. И однажды врач ей сказал на приеме:
-К сожалению, ваше состояние ухудшилось. Появились метастазы...
Елена Викторовна хотела спросить: сколько ей осталась, но в голове появилась странная мыслишка:"Я же в юности хотела с парашютом прыгнуть, но не решилась. Может, сейчас? Что мне терять? И прививку от ковида делать не буду. Одной проблемой меньше..."
Наследственность, однако. Гены пальцем не раздавишь!
Если что, о своих мыслях и "тяжелой наследственности" мне рассказала сама Елена Викторовна.
