Она вдохнула свежий, морозный воздух и, остановилась возле выхода из больницы. Несколько шагов отделяло её от арки, которая выводила всех посетителей и больных на проезжую часть дороги.
Мимо прошла женщина, она будто неслась с задумчивым видом, торопясь куда-то. Навстречу ей брёл медленно мужчина преклонного возраста, опираясь на свою клюку. Странно, подумала Малика, получается тут можно ходить размеренно только на пенсии, не торопясь и не тревожась о том, что куда-то можешь не успеть.
Она подошла к выходу и решительно шагнула ногой вперёд, всматриваясь не в большие здания, а в проходящих мимо людей. Вот этот молодой человек переживает из-за зачёта, который он недавно не сдал, потому что учил недостаточно хорошо. А у этой девушки скоро будет второй ребёнок, чему свекровь почему-то не рада, она не понимает такого отношения матери мужа к этой ситуации, об этом и рассуждает по дороге в магазин. Женщина в сиреневом пальто была обижена на зятя, он хорошо относится к её дочери, но вот тёщу не уважает.
Уже через пятнадцать минут такого восприятия мира Малика стала чувствовать головокружение, а ещё через несколько минут всё это большое количество проходящих мимо людей начинало давить на неё, делать нахождение не выносимым.
Чтобы жить тут нужно научиться не воспринимать и не считывать информацию с каждого человека, как это она делала у себя в лесу. Малика остановила мужчину, чтобы узнать дорогу. Пока он рассказывал, что тут всего несколько кварталов и пройти можно пешком, ведьма увидела, что дома его ждёт жена, ухаживающая за дочкой инвалидом.
У них есть надежда на то, что ребёнок поправится и встанет на ноги, но все эти мечты беспочвенны и не соизмеримы с тем заболеванием, что имеется у малышки. Мелькнула мысль в голове, должна ли она пройти мимо этого горя или важно хоть как-то принять участие в жизни этой семейной пары.
Нет, это не выносимо, она неожиданно схватилась за голову, нужно срочно убегать, уходить из этого города, никогда больше не возвращаться, чтобы не случилось. Находиться в толпе людей – тяжёлое испытание, которое Малика может просто не выдержать. Она сдавила виски руками, пытаясь ограничить доступ информации, идущий извне.
- Что с вами? Вам плохо? – молодой человек, объясняющий дорогу, вдруг стал переживать, увидев странное поведение женщины, - тут рядом больница, давайте я вас отведу туда, пусть вас осмотрят.
- Я только что вышла оттуда. Вас дома дочка ждёт, она больна. У малышки есть мечта побывать на море, не ждите ничего, поезжайте как можно скорее, она должна его увидеть, - сказать дальше она не решалась, поэтому пропустила часть идущей информации, - следующим будет мальчик. Родится слабым, но вы назовёте его сильным именем, которое ему поможет выжить. Он станет вашей радостью, отрадой и всем в жизни. У жены есть мысль побывать в каком-то святом месте, что-то типа храма или собора, так и нужно сделать, - сказав последнее она стала удаляться прочь, не обращая внимание на удивлённого молодого человека, провожающего её взглядом.
«Всем не поможешь», - сказала она сама себе и пошла быстрым шагом, никак не выделяясь скоростью от других идущих городских жителей. Уже через пятнадцать минут она появилась на вокзале, а приобретя билет вышла на перрон. Находиться в центре толпы вокзала она не смогла.
Снег был уже тяжёлым, а по краям дороги отличался своим тёмным, грязным цветом. Солнце пригревало с каждым днём все больше, указывая на то, что зиме подходит конец и земля вскоре освободиться от снежных оков, с новой силой выпуская всю свою уснувшую зелень наружу.
Она представляла, как хорошо сейчас в лесу, как же здорово посидеть у неё на скамейке, всей грудью почувствовать эту прохладу и аромат хвойных деревьев. Ей не терпелось провести рукой по шерсти Снежки, надавить на вымя, увидеть как мощной струёй разбивается тёплое молоко о дно чистого ведра, так хотелось зайти в тот свой сарайчик с травами, чтобы прочувствовать запах, который резко ударяет при входе своим пряным ароматом засушенного разнотравья.
Торопиться никуда не хотелось. Ведь теперь всё позади, и она скоро будет дома. А пока Малика брела по улочкам родного села, рассматривая фасады зданий. За стенами каждого дома была своя история, своя жизнь, которую можно разгадать, окинув двор взглядом.
Вот, например, дом с отличной хозяйкой, которая любит свои стены, поэтому холит и лелеет их, заботясь не только о своём благополучии, но и о том месте, в котором она живёт.
Фасад здания имел свежую краску, ограда с ровными колышками, была выкрашена в другой цвет, который гармонировал с цветом стен дома. Во дворе дома виднелись качели, рядом с которой стояло дерево. Скорее всего оно напоминало семье о каком-то важном событии. Весь двор был наполнен радостью, что не скажешь о другом, расположенном напротив.
Никогда брёвна не видали никакой краски или другой милости от хозяев, фундамент разваливался, на нём были видны трещины, а в некоторых местах он и вовсе так рассыпался, что просто кричал о необходимом ремонте. Малика могла с уверенностью сказать, что тут живёт женщина, которая вовсе не обращает внимание на своё здоровье, о чём говорил разрушенный фундамент, а в жизни она занимается чаще всего лишним, много сплетничает, на это указывало большое количество хлама во дворе.
И в конце концов отсутствие любого животного, хотя бы даже собаки, говорило о нелюбви к людям. Этот дом настолько пропитался несчастьем, тоской и одиночеством от своей хозяйки, что какой-бы человек не оказался там внутри, он обязательно почувствует себя больным и уставшим от жизни.
Вот и дом Тихона показался издалека. Из трубы валил дым. Малика открыла калитку и нерешительно оглянулась. Вот та самая беседка, где она пыталась материализоваться с помощью техники Аделины и навредить собственному брату. Это словно было всё в другой жизни, может и не с ней вовсе.
Малика прошла дальше, подходя к крыльцу, понимая, что дома никого из её родных нет. Она решила не входить без разрешения, поэтому постучала в дверь, которая через минуту открылась. На пороге стояла Лиза, мать её брата.
Она кивнула ей головой, слегка улыбнувшись и пропуская внутрь. Малика вошла, чувствуя, как ей ударяет в нос свежий запах жаренных пирожков.
- Тихон вышел на работу совсем недавно, дети в школе, - она сообщила причину отсутствия внуков в доме, затем отвернулась к плите, чтобы перевернуть новую партию пирожков, - уже скоро придут все.
- Я выбралась наконец-то из этого города, мне там было тяжело дышать, да и большое количество народу давило на голову, они будто все роем поселялись в моей голове со своими проблемами.
Малика стала делиться с Лизой своими впечатлениями, а та тем временем убрала пироги с плиты, складывая последнюю партию в большой таз, накрытый полотенцем. Она выставила две кружки на стол, наливая туда заварку, уже стоявшую на столе и доливая кипятка из чайника. Затем на столе также оказался горшочек с мёдом и две ложки.
- Где ты будешь жить? – Лиза всё время молчала, пока выставляла на стол разные предметы и наливала чай, заговорила лишь тогда, когда уселась за стол.
- Неделю погощу у брата, у меня совсем мало сил, да и по дочке соскучилась, - она потянулась за мёдом, подставляя бокал с чаем ближе к горшочку.
- Повезло тебе с братом. Ты на него и ребёнка свешала, да и выручает постоянно тебя, - в голосе Лизы слышалось недовольство, которое раньше высказать не предоставлялось возможным.
- Права ты, повезло, - Малика прекрасно знала и раньше, что Лизе не нравится всё, что касалось дара Тихона, не нравилась ей и сестра, объявившаяся неожиданно из неоткуда.
- Меня всё интересует вопрос, зачем ты бросила свою дочь на Тихона. Почему сама не воспитываешь? Можно же переехать в деревню и жить тут ради ребёнка. Или ты не мать? – Лиза укоризненно посмотрела на Малику.
- Тебя же беспокоит вовсе не эта ситуация. Я знаю, что к моей дочери ты очень хорошо относишься, хотя вы с ней и ругаетесь бывает, - Малика не хотела отвечать Лизе какой-то злостью в ответ, она прекрасно понимала, что та больше печётся о сыне, и ненавидит всё вокруг, что связано с опасностью, а опасность – это дар, который был в сыне.
- Сначала он взял женщину с ребёнком, затем согласился и Мальвину воспитывать. Зачем? Почему не жить спокойно и счастливо? – спросила Лиза словно у самой себя.
- Понятие счастье у вас с сыном разные. Вы, Лиза, любите всё контролировать, быть главной хозяйкой в доме, всё держать в своих руках. Вас радует, когда всё под контролем, а у него другое счастье, ему важно быть полезным не только семье. Моей дочери с Тихоном лучше, я бы воспитала туже самую дикарку, что и сама. Не могу находиться среди людей, я бы тут сошла с ума, а дочь должна была расти в обществе.
Лиза помолчала, вовсе не обдумывая слова Малики, а размышляя о своём.
- У меня трое сыновей, со старшими всегда было проще, они и сейчас живут обычными семьями, у них дети и жёны, всё хорошо. За младшего же я всегда переживала, но подумать, что мой муж мне мог когда-то изменить, я вообще никогда бы и не могла.
- Вас беспокоит всё, что не подчиняется вашему контролю, - сделала вывод Малика.
- Да, очень даже беспокоит. Тихон родился семимесячным, мы его выхаживали с матерью, соседки поговаривали, что не выживет такое дитя, а мамка утверждала – нет, мы не сдадимся. Он и в детские годы был не таким, как все, поэтому я всегда переживала. Не хотела, чтобы ему бабка Степанида передавала дар свой, не нужно было ему это. Жил бы спокойно, как все люди.
- А как все люди живут? Они же по-разному свою жизнь тратят. Вон я прошла мимо дома Зинаиды, так от него за версту болезнью и ненавистью ко всем людям веет. А напротив дом стоит, где ребятишек много, а значит и радости. У каждого своя судьба и она у всех разная.
- Может быть, но хотела бы ты своей дочери счастья? – Лиза пыталась перевести разговор всё же на свою линию мысли.
- Моё счастье, например, жить одной в лесу, а у моей дочери собственная жизнь. То, что я её родила, не даёт мне право распоряжаться её судьбой, она может выбирать сама. Я же вот, как и ты, не хотела, чтобы у неё дар был, закрыла его, но ошиблась. Нельзя было так делать, намучалась она, понимая, что с ней что-то не так, а что понять не могла. А в лесу, когда с волком наедине очутилась, вмиг всё ей вернулось.
- И ты тоже не хотела, чтобы у дочки дар был? – Лиза удивилась.
- Тяжело это с ним жить, я тебя прекрасно понимаю. И мне хотелось бы, чтобы дочка жила обычной жизнью, но лучше не мешать ребёнку, а помогать.
- Да, вот я и стараюсь помогать Тихону, тяжело ему после смерти Музы, так и переживает он, вижу я.
- Ему сложно ещё и оттого, что всех он спасал, а ей не мог, у неё сразу была жизнь короткая, там и не исправишь ничего. Музе повезло, что она прожила последние года в любви, в семье, в спокойствии.
- Да, сложно всё это, - она вздохнула, - ты знаешь, что твоя дочь картами стала увлекаться? Ей женщина подарила, которая приходила к Тихону.
- Она и у меня пасьянсы раскладывала, об отце очень сильно переживала.
- Скажи, а родного отца ты ей покажешь когда-нибудь? Ведь ты же нашла его, почему бы и Мальвине не показать?
- Она встретится с ним, я не против.
- Дочь твоя в последнее время странная ходит. Она и раньше была тихушницей, а теперь и вовсе отстранённая ото всего, может влюбилась?
