Он стоял возле терминала в аэропорту, потерянный и несчастный. Давно нечесаная шерсть свалялась, уши обвисли, лапы и живот были в грязи. Я присела рядом с псом: как он здесь оказался? Собака словно глубоко вздохнула и посмотрела на меня глазами, в которых плескалось по-человечески глубокое горе. Я подошла к охраннику, тот только пожал плечами:
— Сам удивляюсь, как пес сюда проник, вы же видите: нигде поблизости нет никакого человеческого жилья, вряд ли он прибежал сюда сам. Ошивается тут уже с неделю, может, даже больше. Ходит, людям в глаза заглядывает, но нагло не пристает. Может, кто-то, собираясь улетать в дальние края, перед отлетом попросту выбросил его из машины?
— Этого невозможно себе представить, собака-то явно породистая, такую и продать можно было бы, необязательно поступать так жестоко. По-моему, он голодный! Его тут хоть кто-то кормит? — спросила я.
— А я почем знаю? У меня своих забот предостаточно, еще за животными следить. — Охранник махнул рукой и отошел. Пес все стоял рядом. Увидев, что я никуда не спешу, стал несмело вилять хвостом. Я раскрыла сумку и вытащила единственное съестное, что там было: жутко дорогой сыр «Рокфор». Отщипнула кусочек,дала псу. Он проглотил его в один момент, еще на лету. И уже смелее подошел ко мне поближе. Я осторожно погладила его по лохматой голове. Достала еще сыра, положила на асфальт и пошла на стоянку авто, где меня уже ждал муж. Но обернувшись, увидела, что пес направился за мной.
— Жалко, красивая псина! Похожа на хаски. Пропадет ведь тут, — погрузив мой багаж в машину, вздохнул супруг. Собака, будто понимая его слова, села перед мужем на задние лапы и вопрошающе заглянула ему в глаза. Виктор удивился:
— Пес-то, видимо, воспитанный, может, даже команды понимает. Сейчас проверим: лежать!
Пес моментально лег.
— Сидеть!
Тот сел. Я попросила мужа:
— Милый, давай его заберем с собой!Видишь, какой он умненький! Немного откормим, а потом расклеим объявления, в Интернет забросим — вдруг хозяин найдется. Или, может быть, отдадим в хороший приют, все же лучше, чем на улице.
Муж почесал затылок и согласился. Пес вел себя в машине образцово, вот только запачкал салон своей грязной шерстью.Поэтому первое, что мы сделали, когда привезли его домой, — завели в ванную и устроили головомойку. Пока отмывали Додика (так мы его назвали), возле ванной то и дело сновал наш пятилетний сынок: он очень обрадовался собаке. А на следующий день мы повезли Додика к ветеринару.
— До чего довели такого красивого пса! — вздохнул он, осмотрев собаку. — У него и с почками проблемы, и с печенью. Это помимо обычных: клещи, глисты, блохи. Лечение влетит вам в копеечку!
— Ну ничего не поделаешь, — ответил мой Виктор, — взяли на себя ответственность, значит, будем лечить…
Додик оказался на удивление спокойным и благодарным псом. Необходимые процедуры выдерживал стойко, в еде не привередничал, тапки не грыз. Сынишка очень скоро подружился с нашим питомцем, а мы с мужем распечатали и развесили в людных местах города объявления с фото о том, что нашли замечательного песика и с радостью вернем его хозяевам. Запустили такое же объявление по всем соцсетям и стали ждать результата. Прошел месяц, второй, третий. Но никто не спешил за своей пропажей, и муж напомнил о моем обещании сдать собаку в приют:
— Ты же знаешь, я не люблю животных в доме. А в приюте Додику будет хорошо. Давай поездим по нескольким, выберем тот, что поприличней?
Если вы никогда не бывали в приютах для бездомных животных, вы не поймете, какой шок мы испытали, когда посетили несколько таких «заведений». Грязь, вонь, животные сидят в тесных клетках, несчастные и измученные.
— А что же вы хотите? — ответил на наш вопрос один из работников. — Денег нам особо никто не выделяет, выживаем за счет благотворительности. Время сейчас трудное, людям и на себя-то не хватает, не то что на каких-то бездомных собак!
Впрочем, видели мы и другие приюты — те, в которых собаки ухожены и накормлены. Их клетки скорее напоминали личные апартаменты, чем места заточения. Животных здесь выгуливали, дрессировали,делали им прививки. Правда, для того, чтобы вашего питомца приняли в такой приют, надо было отвалить немалую сумму. Когда нам озвучили ее, у Вити глаза чуть не повылазили из орбит:
— Сколько-сколько?! Да за эти деньги семья из трех человек и собака могут полгода кормиться!
— Дело ваше, — пожал плечами в ответ директор приюта, — мы бы вашего пса и так, скорее всего, не взяли: он не чистокровный, метис, хоть и выглядит почти как стопроцентный хаски. Мы ведь пристраиваем животных в питомники, которые разводят собак. Им нужны только элитные экземпляры.
— Какой-то ты у нас неэлитный, Додик, — почесал муж нашего пса за ухом, — ну ладно, будешь жить с нами.
Я бросилась на шею Виктору: все-таки согласился! Лично я, да и наш сынишка, уже давно решили, что хотим оставить собаку себе. Однако в тот же день, когда мы вернулись из элитного приюта, нас ждал сюрприз: мне на почту пришло сообщение: «Здравствуйте, я видел ваше объявление, похоже, вы нашли мою собаку!» Я отвернулась от компьютера. На ковре сынишка возился с Додиком, оба были невероятно счастливы. Но видимо, придется возвращать пса его законному владельцу…
— Ты чего так расстроилась? — спросил Виктор. — Это же отлично: Додик вернется в семью, где его любят…
Нашелся хозяин Мужчина, назвавшийся хозяином собаки, не понравился мне сразу же: неопрятный, грузный, с бегающими глазками.
— Сириус, ко мне! — скомандовал он тот час, как увидел Додика. Пес поджал хвост и попятился.
— Отвык, — объяснил мужчина, — сколько времени прошло, немудрено. Но ничего, я его домой заберу, он быстро все вспомнит!
— А как вы пса умудрились потерять? — спросила я.
— Как? Обычно, — немного замешкался мужик и даже отчего-то покраснел. — Выпустил его без поводка, вот он и удрал.
— Дело в том, что ваш Сириус был очень болен, когда мы его подобрали…— Вообще-то, я не обязан вам возмещать ущерб за лечение! — набычился мужик. — И потом, в объявлении вы написали, что отдадите без всякого вознаграждения.
— Но мы не уверены, что вы его хозяин…
— А я вам сейчас докажу! Сириус, ползти! — приказал он собаке. Додик, все так же поджимая хвост, пополз к нему по-пластунски. — Вот, видите, не забыл! Его любимая команда. А ну-ка, дай лапу! — Мужик протянул ему свою огромную волосатую руку.
И тут Додик, совершенно неожиданно, цапнул его за палец! Причем до крови, схватил и, рыча, не отпускал. Мы еле-еле оттащили пса от «хозяина» и продезинфицировали ему рану. А Додик, как с цепи сорвался: прыгал вокруг, заливался лаем.
— Вы мне пса испортили! — визжал мужик, тряся перебинтованным пальцем. — Я этого просто так не оставлю, заявление на вас напишу! Мало того что украли чужую собаку, так еще и науськали Сириуса на людей бросаться. Я на вас в суд подам!
Когда скандальный посетитель ушел, Додик успокоился и забился под стол.
— Тебе не кажется странным, что наш пес столько времени провел у нас, но и мухи не обидел, а тут вдруг укусил своего хозяина? — рассуждал Виктор за чаем.
— Конечно, странно! Наверное, этот хозяин к нему плохо относился, вот он и отомстил. Кстати, ты помнишь название поселка, в котором тот мужик живет? Он вроде бы проговорился вскользь.
— Ага, недалеко от аэропорта. Надо бы съездить, проверить кое-что…
В ближайший выходной Виктор решил провести небольшое расследование. Не было его долго, вернулся только под вечер.
— Соседи поговаривают, мол, этот мужик издевался над Додиком, бил его, впроголодь держал. А когда пес заболел и оказалось, что его надо лечить, решил убить его и взять другую собаку, молодую и здоровую. Но Додик от него сбежал.
— Ага, а потом этот мужик узнал, что мы привели пса в порядок, и захотел свое добро назад забрать. Вот негодяй! Додик, видимо, понял, что речь идет о нем: тихо подошел ко мне и положил голову на колени. Я потрепала его за ухом:
— Не бойся, дружище, мы тебя уже никому не отдадим!
