Меньше всего в таком смятенном состоянии Раэ́́ хотел столкнуться со шпионкой Пе́́́́́́́йто. На нем не было даже халата, в котором можно было показаться перед женской прислугой, если по какой-то причине заночевал на женской половине. Он уже знал, что подобную вольность он мог позволить при служанках Мурчин, но Наравах была семикняженкой и хороша знала те обычаи, в которых они оба были воспитаны. Наравах вскинула бровки домиком и поспешно проговорила, увидев смущение Раэ:
-О, простите, я не знала, что вы уже стали. Когда я заходила в последний раз, ваш сон был так глубок… Простите меня за то, что я вас так застала, надеюсь, вы не расскажете об этом вашей строгой госпоже?
-Все в порядке, она не в восторге от обычаев Семикняжия. – рассеянно сказал Раэ.
Ему в пору было бы остаться наедине с собой и постараться переварить все то, что сказала ему Му́́рчин. Его и оглушило-то не сразу от ее слов. А только сейчас начало наваливаться потрясение. Чего-чего, а от ведьмы он никак не ожидал подобного. И тут еще и Наравах…
-Но ваша госпожа… она сейчас вышла… так необычно, что она одета по старинной моде Семикняжия…может, она соблюдает и другие наши обычаи… ей так нравится?
Раэ не очень-то учтиво кивнул ведьме и вернулся в альков, чувствуя, что по полу гуляют неприятные сквозняки, нет, не сильфы, а самые настоящие сквозняки – все-таки снаружи продолжал бушевать ураган, и полностью башню ну никак не могли обезопасить. Краем глаза он проследил, что шпионка хотела было немного задержаться и перекинуться с ним парой словечек, но Раэ было не до этого. Он свалился в альков, чтобы все-таки обдумать то, что сейчас произошло – только-только в его голове начали собираться мысли, как рассыпавшиеся бусины с четок и нанизаться на единую нить.
Так-так, получается, ведьма хочет дать ему свободу? Нет, конечно! Это уже как-то раз было – он и она стояли посреди ведьмина леса, обнявшись и нежно раскачиваясь, то ли как брат и сестра, то ли как начинающие влюбленные – да было ли это вообще хоть когда-то, не привиделось ли это натерпевшемуся страха Раэ? И она поклялась, что освободит и его, и альвов, и сама уйдет в монастырь святой Виты. А он, дурак, в это поверил. И что, он во второй раз на это должен повестись?
«Что ж, я тебя поздравляю – раньше ты хоть как-то держался против Мурчин и ее попыток склонить тебя к магии, а теперь что?» - всплыла в памяти строчка из письма Варды. Ведьма сменила тактику, и теперь действует по совету Согди. А! Ну конечно же! Раэ аж сел одним махом на перины и чуть не рассмеялся. Он осмыслил слова Наравах о старинной моде и кое-что понял, чего по началу упустил. Такие косы в Семикняжии, зачехленные в кружевной футляр, девицы, конечно, еще носили, но не охотно и по настоянию бабок, которые наряжали девиц на их первые гуляния так, как было принято во времена их молодости. И во времена молодости Согди, который не знает, что сейчас девы увивают волосы расшитыми лентами, так, чтобы их можно было легко вытащить из косы на гулянии и вручить ухажеру. Зачастую с тайно срезанным локоном, который до поры, тайком от маменьки или няньки вплетен в прическу и с которым девица легко может расстаться, когда окажется вне досягаемости от их глаз. Уж конечно это верх бесстыдства, и бабки утверждали, что девицы в последнее время совсем распустились и переняли это у куртизанок, которые дарили ленты из своих причесок тем, кто удостоился щедро заплатить за их благосклонность и общество. Раэ это не мог упустить из внимания потому, как старшие однокашники в его детстве любили похваляться друг перед другом этими знаками внимания, истинными или мнимыми, а Виррата довольно сурово обращался с теми, у кого эти ленты найдет. Если по ленте бывало видно, что девица порядочная, то он прилагал все, чтобы вернуть ее семье этот знак внимания, а если непорядочная, то жег на месте. Доставалось ученику и в том и в другом случае одинаково сурово. Так что Раэ уж знал, не смотря на то, что не участвовал в гуляниях и никогда не сопровождал девиц, что они там носили…
Ага, должно быть, Мурчин так нафуфырилась по подсказке Согди, чтобы изобразить из себя эдакую милую домашнюю семикняжку. Должно быть, сам Согди на подобное в молодости и попался. Значит, Раэ должен сейчас рассиропиться и поверить ведьме в том, что она его собирается как миленькая отпустить, стала вся такая из себя хорошая, смирилась с тем, что Раэ никогда не склонится в ее сторону? А какой шаг следующий?
-Я… простите, я вас вынуждена побеспокоить, - робко проговорили за занавесями алькова.
«Еще одна, - подумалось Раэ, - а с этой как себя тогда держать? Как тот, кого вот-вот должна отпустить ведьма из плена, или как тот, который должен продолжать валять дурака и подыгрывать шпионке Пейто? Что-то ты, Мурчин, как-то не подумала, что сейчас приползет вот эта»…
И Раэ все же был вынужден отодвинуть занавесь. Наравах стояла на почтительном расстоянии от занавесей с видом кроткой просительницы. Создалось двусмысленное положение. Здоровый мужчина по правилам вежливости Семикняжия не имел права лежать при женщине да еще на расстеленной постели, и даже если им предстояло переговариваться через дверь, он должен был встать. Однако он мог это допустить при служанке. Ну и как ему себя вести? Вставать? Принять ее сидя? Что ж, придется быть, как есть. Это она имела смелость обратиться к нему, когда он удалился в альков.
-Что случилось? – вынужден был сдержанно спросить Раэ с высоты пуховиков, которые возвышались на уровне глаз этой ведьмы.
-Принцесса, - сказала Наравах, - она как-то странно… я здесь смотрю за ней последние семь лет, и ни разу не видела, чтобы она так много двигалась, как за эти дни. Меня это очень сильно настораживает.
«Сама же эту статую и двигаешь, - почти равнодушно подумал Раэ, - ох, как вы мне все тут надоели со своим враньем! Как мне бы хотелось поверить в то, что мымра меня может и в самом деле выпустить а волю, чтобы я больше не путался среди вашего несусветного вранья!»
-Я не знаю, что вам на это сказать, потому как я простец и в таких вещах не разбираюсь. А все это время я и вовсе спал…
-Знаю-знаю, - сказала поспешно Наравах, - я несколько раз заходила.
Она опустила глаза и проникновенно добавила:
-Я заходила к вам… и ночью, но вы все спали. Ваша госпожа погрузила вас в лечебный сон… что ж, это очень правильно, вы в нем очень и очень нуждались, а в такой ураган только этим и заниматься… Но при этом я не всегда могла сюда заглянуть… я могла бы не так часто заходить, но с принцессой Виллен творится что-то… я хотела бы попросить вашей помощи.
-Чем я вам могу быть полезен? – спросил Раэ.
-Вы… я же не могу пока свободно проникать в покои, а вы здесь находитесь постоянно… вы не могли бы попытаться отследить, что происходит вокруг, когда она двигается?
-Я не очень-то наблюдателен, - сказал Раэ, - даже не знаю, смогу ли я вам помочь.
-О, я вас уверяю, вы мне очень поможете! Просто не представляете как! Вы поймите, мы тут в башне живем на отшибе, гости ранга вашей госпожи к нам заглядывают редко да метко. Мы привыкли свободно проходить в купальню… но сейчас… и как назло именно сейчас так получается… умоляю вас…
Наравах, словно забывшись, положила перевитую золотыми цепочками кисть с обрезанными коготками на край постели Раэ и доверительно заглянула ему в глаза:
-На вас вся моя надежда! Я не всегда могу появиться. Меня отговаривают, чтобы я не беспокоила вашу госпожу, считается, что ее удобства важнее удобств принцессы Виллен…
-Если для вашей принцессы время тянется так медленно, то, может, стоит ее унести из покоев в какую-нибудь темную комнату и временно поместить там? – спросил Раэ, - ведь если для нее две недели как ничтожные доли секунд, то она ничего и не заметит…
-Может заметить, - вздохнула Наравах, - такое уже пробовали и напугали бедняжку. Она пребывала в страхе восемь лет. Только спустя столько времени гримаса ужаса сошла с ее лица… Я полагаю это уж слишком – заставлять ее бояться годами… это ваграмонцы столь жестоки и получают от этого наслаждение. А мы-то с вами… иных взглядов, верно?
«И эта туда же, - подумалось Раэ, - семикняжцы считают, что могут сыграть на том, что я семикняжец! Да вас обоих, что Согди, что тебя, шпионка, надо в одну смоляную бочку заколотить!»
Но внезапно его и осенило. Что ж, Мурчин хочет с ним поиграть? А он ей – подыграет… Он всем подыграет, раз уж все хотят с ним сыграть…
-Верно, - сказал он, и сам удивился непринужденности своего тона, - так уж и быть, я за ней постараюсь последить. Скоро моя госпожа посадит меня за книги. Я буду учить и посматривать, не двигается ли принцесса Виллен и буду наблюдать за тем, кто мимо нее ходит и как себя ведет.
-О! – Наравах как бы ненароком задела его колено на тюфяках, - я просто не знаю, как вас отблагодарить!
-Сочтемся, - сказал Раэ и понадеялся, что ему удались переглядки с этой Наравах.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 169 глава.