Санкт-Петербург, 1906 г. Контора для найма прислуги. В предбаннике конторы для найма прислуги расположились деревенские девушки, которые ждут горничной или компаньонки. Среди девиц ярко выделяется 17-летняя Аннушка — своей точеной фигурой и красивым лицом. Отец её умер, и она подалась в столицу на заработки с одним рублём в кармане. И вот сбережения истрачены, платить за комнату нечем, а работы нет. От грустных мыслей Аннушку пробудила вдруг подсевшая к ней эффектная дама в дорогом платье. Разговорились и дама, представившись Генриеттой, сердобольно вздохнув, обняла Анну и продолжила:
Довелось мне трудиться гувернанткой — получала 15 рублей в месяц! Такие девушки, как мы, легко заработают больше. Я проститутка и не вижу в этом ничего постыдного. Это только один из тех способов, которыми социальные условия предоставили женщине зарабатывать себе пропитание. Такое же ремесло, как портняжничество. Никакого участия сердца здесь не нужно. Проститутка лишь должна добросовестно нести свою специальную службу. Духовный же мир её совершенно свободен. Проституция удовлетворяет нашу склонность к ухаживателям и нарядам, несёт легкомысленное веселье.
Подумай, ну зачем унижаться за гроши, когда можно красиво жить и ничем себя не утруждая, да еще и замуж выйти за богатого или быть у него на содержании, скопив денег к старости , обзавестись домом и прислугой.
Предложение выглядело заманчиво, и Анна решилась попробовать.
Генриетта с Аннушкой вышли из конторы и взяли извозчика в сторону Итальянской улицы, где располагались фешенебельные бордели Петербурга. Дверь без вывески, окна занавешены. В прихожей чучело медведя. Встречала их хозяйка заведения Жозефина — 50-летняя пышущая здоровьем тётка.
— Какую же красавицу привезли! — заохала она, глядя на Аннушку. — Сейчас всё покажу тебе. Вот общая зала, где гости могут играть в карты, выбрать девушку, потанцевать, выпить, послушать пианино.
Роскошная зала, утопающая в шелках туссор и персидских коврах, освещённая хрустальной люстрой, ослепила Аннушку. Лестница вела на второй этаж в столовую и апартаменты. Каждая комната была уникальна. Одну оборудовали граммофоном. Во второй стояла музыкальная кровать. Третья являлась аттракционом — внутри огромное ложе, вокруг зеркальные стены и 50 аромасвечей. Здесь собиралось несколько пар, и их оргия многократно отражалась в зеркалах при дрожащем свете. Ещё бордель известен тематическими вечерами, когда все девицы облачались в подвенечные платья и фату либо в парики и кринолины времён Директории.
За классические услуги клиенты платят 15 рублей, за "особые" — 25. Будешь отдавать мне 3/4, а с постоянных клиентов 1/2. И помни, гостей надо не только развлекать, но и заставлять их требовать вино с угощением, — науськивала новенькую Жозефина. — А теперь пойдём накормим тебя.
В столовой подали поросёнка и гуся. Столь вкусно Аннушка не ела никогда в жизни, даже когда был жив отец. Чувство стыда отступало.
— А почему других девушек на завтраке нет? — спросила Аннушка. Жозефина хотела ответить, но её резко оборвала Генриетта. Отношения хозяйки и проститутки казались странными. Скорее, вторая помыкала первой, чем наоборот. Завтракают наши пансионерки рано утром после ухода последних гостей. Потом спят до вечера. Но к 22 часам они должны находиться в зале, одетые, причёсанные и намарафеченные, — Генриетта заговорила только после ухода Жозефины. — Завтраку не удивляйся. Даже в бедных борделях проституток кормят обильно и хорошо. Это классическая приманка для девиц, да и большинство клиентов любит проституток посочнее.
Генриетта учила Аннушку, где хранить деньги, какие наряды надевать, как не заразиться сифилисом, советовала обучиться игре на гитаре и декламации стихов
Всегда относись с вниманием к прихотям клиента. Есть у нас завсегдатай, дряхлеющий князь. Он раздевается донага, а две девушки в одних рубашках немилосердно секут его розгами по ягодицам, пока у старика не происходит эрекция. За это он даёт 50 рублей.
Сама Генриетта знала три языка, умела перевоплощаться и пристрастить к себе богатых гостей. За ночь с ней мужчины готовы были отдавать и по 100 рублей. Итоговый месячный заработок её иногда переваливал за 1000 руб. Ещё она была эмиссаршей — то есть агентом, кто вербовал новых проституток. Владельцы домов терпимости буквально сражались за Генриетту. Ещё недавно она работала в Москве в борделе-старожиле "Англия", где 26 годами ранее из-за сердечного приступа в объятьях звёздной куртизанки — немки Шарлотты Альтенроз — умер белый генерал Михаил Скобелев.
Всегда аккуратно являйся на врачебные осмотры, беспрекословно выполняй курсы лечения, — продолжала Генриетта. — Не злоупотребляй алкоголем — сколько я уже видела красавиц, сгинувших из-за этой напасти в нищете. Не забывай: век проститутки недолог и необходимо копить. Умные девушки, увы, преимущественно немки, накапливают за год свыше 2000 рублей. Наши русские дуры спускают всё.
Увещеваний больше не требовалось. Аннушка уже готова к работе и с интересом осматривала шкаф-гардероб, выискивая себе платья по вкусу. Остались формальности. Девушка отдала паспорт хозяйке, вместе они пошли во Врачебно-полицейский комитет и обменяли его на медицинский билет, заменяющий проституткам удостоверение.
Надо отметить, что в 1843 г был учреждён Врачебно-полицейский комитет, чьи сотрудники призваны выявлять и лечить проституток. Возрастной ценз для новой легальной профессии установили с 16 лет. Позже повысили до 17 и затем до 21. Изданы распоряжения, детально регламентирующие работу публичных женщин и домов терпимости. Отныне все куртизанки обязаны иметь специфическое удостоверение: бордельные — билет и смотровую книжку, а индивидуалки — бланк и смотровую книжку. Им запрещено появляться на улицах и в заведениях, где гуляет благопристойная публика.
Один-два раза в неделю жрицы любви проходили медосмотр в комитете и проставляли в смотровой книжке отметки о своём здоровье. Больных лечили. Тайных выявляли. Укрывающихся от осмотра арестовывали или высылали из города.
Аннушка с такой радостью вступившая в эту профессию, закончила свою жизнь очень рано. Развратное веселье затянуло её с головой. Через семь лет она выглядела изъеденной сифилисом старухой. Из борделя Жозефины попала в дом терпимости, где за девушек платят рубль, потом в дом, где платят десять копеек. Это уже дно. Там Аннушка и сгинула. А вот Генриетта (современники называли её идейной проституткой) незадолго до революции владела своим борделем.
При Екатерине II в Петербурге появился Сенной рынок с самыми дешёвыми товарами в городе. Сюда начал стекаться сброд. В окрестностях выросла Вяземская лавра — 13 связанных домов, сдаваемых внаём. Это был замкнутый трущобный мир со своими страстями и укладом жизни, где прятались беглые каторжники и воры, где снимали койку беднейшие типографские рабочие, профессиональные нищие и тряпичники. Условия отвратительные: смрад, сырость, нищета, безысходность витали в прелом воздухе. И вот здесь над трактиром, чтобы удовлетворить потребности черни, открылся легендарный публичный дом "Малинник". Добавим, что легальные бордели были наиболее чистым местом даже в трущобах. В них хотя бы исправно меняли постельное бельё и мыли полы.
Работали в "Малиннике" проститутки низшего пошиба. За лучших из них давали 50 копеек, за остальных — 10 копеек и меньше, поэтому они брали количеством. Известен случай, когда некоторые обслуживали за сутки до 30 мужчин.
Не забудьте поставить лайк и подписаться
.