(«Красавец мужчина»)
И ещё один персонаж, вызывающий у меня симпатию, - Наум Федотыч Лотохин. Человек, благодаря которому история благополучно завершится.
Ещё до появления его на сцене мы узнаем, что это «богатый человек, старого веку, нынешним не чета» (так охарактеризует его буфетчик Василий, бывший его крепостной, добавив ещё: «Барин, настоящий, природный, а не то чтоб…»). Он москвич, «может, одних вотчин у него в пяти губерниях… и там всего прочего…» А в Бряхимов приехал покупать имение, но «не с тем, чтоб… а как, собственно, у сродственницы».
С появлением Наума Федотыча всё встанет на своё место. Он скажет Сосипатре: «Красота мужская нашему семейству очень дорого обходится». Будет рассказывать, как пытается предотвратить беду: «Иной молодой человек, красивой наружности, такую брешь в капитале и именье-то сделает, что хоть по миру ступай. Вот почему я и стараюсь предупреждать такие катастрофы. Как увижу, что какая-нибудь родственница заахала, я тут и вьюсь… На разные хитрости подымаюсь, а коли уж ничто не берёт, так отступного даю. Лучше уж тысяч пять — десять бросить, чем всё состояние потерять».
В самой комедии мы увидим его попытки сохранить состояние двух родственниц – Сусанны, решившей продать имение, чтобы оплатить развод «несчастного» Окоёмова, и Зои, чьё имение муж «продаёт за бесценок». Из-за этого он и приехал, чтобы, во-первых, не дать собственности уйти из семьи, а во-вторых, если возможно, помочь «сродственнице» («Я затем и приехал, чтобы оно не доставалось чужим; всё-таки в нашем роду будет»). Его встречи с влюблёнными женщинами полностью подтверждают рассказ о борьбе с красавцами (великолепен диалог с Зоей: «Ведь мне все завидуют». – «Завидуют? Чему же-с?» - «Да ведь он у меня красавец». – «Красавец! Да-с… это дело другого рода… Виноват-с. Это обстоятельство значительно усложняет дело»).
Сусанна в письма назовёт дядю «таким скупым, что ужас». Но мы видим не скупость, а практическую хватку человека, знающего цену деньгам и умеющего их сохранить. К сожалению, бороться ему приходится не только с красавцами. Мы видим, что, пленённые любимым (не подозревая, конечно, что это один и тот же человек), дамы не желают слушать никаких разумных доводов. Зоя упорно твердит: «Я ничего не знаю. Вы поговорите с мужем», - а Сусанна заявляет: «Я женщина свободная и со средствами, я хочу выйти замуж за того человека, которого люблю».
Лотохин давно уже понял, что требуется его вмешательство. Он ясно видит, что имение Зои находится в плачевном состоянии (мне кажется, что его слова «Порасстроили вы его немножко, леску убыло» звучат довольно мягко просто потому, что сказаны при Зое, да, возможно, и не хочет он спугнуть «красавца» раньше времени). Реакция же на письмо Сусанны говорит сама за себя: «Нет, я не выдержу, закричу караул… Акимыч, караул! Грабят!»
И здесь ему удаётся найти верную соратницу в борьбе.
У моих уважаемых комментаторов прочла: «При первом чтении и подростковом романтизме взгрустнулось - что бы к финалу Сосипатре Семеновне и Лотохину друг в друга не влюбиться? А что - взгляды, юмор и характеры подходят (и состояния тоже), а в хорошей компании старость встретить приятнее - не только молодым симпатию к противоположному полу испытывать», «Я до последнего слова ждала, что они объявят о помолвке». Каюсь, и сама об этом задумывалась – и о том, что характеры подходят, и о том, что Лотохину (он же о себе скажет: «Я сам бездомовник, человек кочующий; зимой по клубам, а летом по родным кочую») пора бы уже перестать «греться у чужого огня»… Нет, не сложилось. Может быть, верно отметил комментатор: «Больно уж они оба сильные характеры. Таким сложно ужиться вместе». С продолжением же этого комментария согласно полностью: «А вот близкими надёжными друзьями, которые могут друг на друга положиться, они, пожалуй, уже стали».
И в бой против «красавцев» они вступают рука об руку. Получив от Сосипатры нужные сведения об Окаёмове и его «деяниях», Наум Федотыч умело пользуется ими. Собственно говоря, сами его действия остаются «за кадром». Нам известны лишь наставления Сосипатры, как поступить с кредитором Аполлона: «Надо приехать к нему с кем-нибудь из лиц судейских или административных, так только, чтобы попугать его! “И тебя, мол, милый друг, привлекут к ответственности за подстрекательство”. Тогда можно будет выкупить векселя довольно выгодно… Вы это дело можете завтра обделать. Я вас сегодня же познакомлю с молодым прокурором; человек ловкий и обязательный». А на следующий день он только отрапортует: «Векселя, при вашем содействии, я выручил довольно дёшево. Они действительно были фальшивые. Теперь имение Зои спасено».
В финале комедии он укажет Аполлону, как надо действовать: «Я бы вам советовал уединиться в деревню годика на два, на три и заняться хозяйством, чтобы поправить те ущербы, которые вы нанесли имению. Управлять там будет новый управляющий, а вы будете только присматривать и помогать ему. Впрочем, как вам угодно», - однако последняя фраза, как мне кажется, ясно указывает, что он не очень-то рассчитывает на исправление «красавца мужчины»
Почувствовав, что все его попытки в чём-то убедить влюблённую Сусанну будут бессмысленными, он опять же к Сосипатре обращается с просьбой о помощи, прекрасно понимая, что именно она (и, наверное, только она) может здесь оказаться полезной, - и снова не ошибается! Впрочем, повторяться я не стану.
Что ещё я считаю важным в этом человеке? Его готовность прийти на помощь. Когда он рассказывает о своих делах («Я человек сердобольный; уж тут смотри в оба; а прозеваешь — беда!.. Тут уж у меня совсем другая забота начинается: между охов и вздохов стараешься разведать, нет ли, кроме сердечного ущерба, ещё имущественного»), чувствуется, что это не пустые слова – он действительно готов прийти на помощь, причём не только к своим. Охотно откликается, например, на просьбу Сосипатры: «Не сделаете ли вы мне одолжение дать несколько советов по моим делам? Мне обратиться не к кому… Притом же мне с вами очень ловко будет» - «Рад служить чем могу». Нельзя не отметить и его чувство юмора – великолепно же звучит: «Другая ведь уж далеко не малолетняя, уж давно полной и довольно веской зрелости — так пудов от шести с половиною весу, — а всё прыгает да ахает: ‘’Ах, он меня любит!”, “Ах, он меня любит!” Так, знаете ли, неловко как-то становится».
И его стремление помочь не ограничивается одним поступком. При первой встрече с Зоей, которую он не видел несколько лет, Лотохин скажет: «Надо правду сказать, слухов об вас было мало; но это я считаю хорошим знаком. По пословице: нет вестей — хорошие вести. Знаем, что вы вышли замуж, слышали, что живёте согласно, порадовались за вас. Да и нам полегче на душе стало, одной заботой меньше: выпустили птенца из гнёздышка, пусть порхает на своей воле». Но вот потом он узнаёт, что его «птенца» обидели, едва не разорили. Помогает, конечно, но ведь и оставляет у себя «под крылышком»: как иначе расценить его ответ на сообщение Сусанны об отъезде в деревню – «А мы к тебе с Зоей Васильевной в гости»?
Вероятно, теперь Зоя поступает под его опеку – нежную и надёжную.
Не знаю, как вы, а я бы хотела иметь такого дядюшку…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь