В семье Любаши и Олега главной была свекровь, Алла Михайловна. Именно свекровь настояла на покупке домика в деревне. Вместе с домиком в придачу шли два полуразвалившихся сарайчика, маленький садик и старый колодец.
На колодце вместо крышки лежала тяжеленная железная пластина, петли которой уже проржавели от времени. Судя по состоянию пластины, она давно не открывалась. Поэтому Любаша очень удивилась, когда услышала человеческий голос внутри колодца. Правда, поначалу девушка не поняла, откуда исходит звук и не настояла на вскрытии колодца.
Но когда выяснилась жуткая правда, то девушка пожалела о своей мягкости
– Алла Михайловна, вы слышите? Словно плачет кто-то, – Любаша распрямилась и стряхнула землю с рук. Спину ломило от работы, и Любаша обрадовалась возможности разогнуться.
Муж Любаши, Олег, уехал за продуктами, оставив мать и жену осваивать деревенское хозяйство. С раннего утра Любаша со свекровью пошли заниматься огородом. Только работала одна Любаша, а свекровь загорала и командовала.
– Не говори ерунды, – свекровь перевернулась на другой бок и лениво потянулась. – На участке только мы с тобой. А ты не ленись. Если поднажмёшь, то закончишь через час.
Любаша послушно склонилась над грядкой. Они переехали в разгар лета и посадить на участке ничего не успели. Но свекровь настояла на том, чтобы выполоть все сорняки руками. Мол так они на следующий год не взойдут.
Странные звуки, похожие на рыдания или причитания доносились со стороны сада, где в зарослях спрятался колодец. Была бы Любаша одна, давно бы посмотрела. Но свекровь злить нельзя – хуже будет. Это Любаша уже усвоила.
– Повезло тебе, что Олежка на тебя позарился, – завела Алла Михайловна старую песню. – А то так бы полы в школе и мыла.
Любаша наклонилась пониже и яростно выдернула пучок травы. Как обычно, она молчала. Муж всегда на стороне матери, и во всём винит Любашу. Мол, сама маму довела.
– Ни кожи у тебя, ни рожи, – продолжала свекровь. – Ну хоть уму разуму тебя научу. Не будешь грубиянкой, как эта хамка невоспитанная.
Невоспитанной хамкой свекровь назвала соседку через три дома – Лариску Гусеву. Буквально вчера Лариска посмела пристыдить Аллу Михайловну, что та Любашей помыкает, а сама лентяйка и неумеха. И на лишний вес намекнула, который неплохо бы работой растрясти.
Алла Михайловна тогда на всю деревню кричала, что поплатится Лариска за свои слова. Пожалеет, но поздно будет.
– Привет, хозяюшки, – через забор перегнулся сосед, Марк Семеныч. – А вы Гусеву не видели?
– А что-то случилось? – свекровь привстала и повернулась к соседу вполоборота, явно позируя. Марк Семеныч был чуть постарше её, импозантный, с сединой на висках. И неважно, что женатый. Куда его деревенской жене до элегантной Аллы Михайловны.
Сосед смутился и не знал куда деть глаза. Почему-то взгляд всё время возвращался к Алле Михайловне. Про себя он уже называл её Аллочкой.
– Что с Ларисой? – напомнила Любаша.
– Так это, пропала она, – буркнул сосед, пожирая глазами аппетитную фигуру Аллочки.
– Как пропала?! – подпрыгнула Любаша.
– Ну так, – Марк Семеныч почти перевалился через забор. – Муж её, сказал, что пошла ночью в туалет и не вернулась. Он заснул, ну мало ли, может, живот у неё прихватило. А утром встал, а Лариски нет. И не видел её никто.
Алла Михайловна выпрямилась во весь рост, расправила плечи и продефилировала к соседу. Тот покраснел, побледнел и шумно сглотнул слюну от вида Аллочки в купальнике. И что в свекрови такого – подумала Любаша – обычная женщина в возрасте. Да, следит за собой, ухоженная. Но таких в городе много, а мужчины не ко всем липнут.
А за Аллой Михайловной стадом ходят и слушаются её во всём
Если бы заранее Любаша знала, что Олежка во всём с маменькой соглашается, то не вышла бы за него. Но Олег казался обычным парнем, да и Алла Михайловна свой характер до свадьбы не проявляла.
– Ну и поделом ей, этой Лариске-нахалке, – Алла Михайловна взяла соседа за руку и доверительно заглянула в глаза. – А хочешь твоя жена тоже пропадёт?
Марк Семёныч вздрогнул. Но не от предложения Аллы Михайловны, а от оклика собственной жены.
– Хороший мужчина, – свекровь проводила Марка Семёныча хищным взглядом и вернулась на плед. – Если бы вдруг он овдовел, то я бы замуж за него пошла.
Любаша тихо фыркнула, но прикусила язык. Она закончила, наконец, с грядкой и убежала в дом, чтобы не сказать колкость свекрови. Да и пора было готовить ужин на всех троих. Это входило в обязанности Любаши.
Дел было невпроворот, и про голос Любаша забыла, пока вечером снова его не услышала. Девушка вышла из дома и пошла в сад. Уже стемнело, поэтому она не сразу поняла что увидела. Показалось, что на колодце большой светлый камень. Вдруг камень шевельнулся, и Любаша разглядела, что это человек. Женщина.
В полной тишине женщина соскочила с крышки колодца и по - собачьи побежала в кусты. Любаша прижала руки к груди и стояла в оцепенении, не веря своим глазам. Во-первых, женщина была абсолютно голая. А во-вторых, ей показалось, что это Алла Михайловна.
Голос раздался снова, уже намного громче. Теперь Любаша была уверена, что кто-то плачет в колодце. Рыдания становились то явственнее, то тише, слов невозможно разобрать, только всхлипы.
Любаша попыталась сдвинуть крышку колодца, но сил не хватило. Тогда девушка и заметила, что петли крышки кто-то смазал, и они блестят как новенькие. Будто колодец недавно открывали.
Любаша вернулась в дом и попросила Олега помочь. Но муж рассмеялся и сказал, что займётся этим с утра. Как Любаша ни уговаривала, как ни просила, а Олег упёрся, что устал и хочет спать. И жене нужно поучиться уважать своего мужа, а не тратить его время и нервы на потакание своим фантазиям.
Скрепя сердце, Любаша легла спать.
******
Как только рассвело, Олежка опять уехал, а Алла Михайловна отправила Любашу на огород. Свекровь и муж не захотели слушать про колодец, а только посмеялись над Любашей.
На ее счастье у забора уже дежурил Марк Семеныч.
– Люба, скажи, Аллочка сегодня не выйдет? То есть, Алла Михайловна, – сосед густо покраснел.
– Не знаю, Марк Семеныч. Но вы сами за ней зайдите, – Любаша решительно открыла калитку и пригласила соседа. – А заодно помогите пластину с колодца поднять.
– А зачем вам колодец понадобился? – брови соседа поползли наверх. – Проклятое это место. Не надо вам туда лезть.
– Почему ж проклятое? – в груди Любаши разлилися холодок, и девушка почувствовала близость тайны.
– Так, говорят, лет сто назад люди здесь пропадали. Места тут глухие, властям до них дела не было. А дом ваш с колодцем тогда на отшибе стоял. Заброшенный. Сюда люди и не ходили. Потом постепенно землицу свободную осваивать начали, новых улиц понастроили, вплотную к этому дому подобрались. Но никто жить в этой развалюхе не захотел.
– И что? – Любаша начала злиться на затянутое начало.
– Да ты дослушай, – Марк Семеныч осадил девушку. – Лет пятьдесят назад исчез сынок председателя колхоза. Тогда про эти старые пропажи людей вспомнили и властям нажаловались. На моей памяти это было. Прислали военных, округу всю прочесали и нашли пропащих в вашем колодце. От них скелеты только остались. Даже одежда истлела. Только одного по перстню опознали. Как раз из пропащих он был.
– Что же это? Маньяк? – побелевшими губами прошептала Любаша.
– Да кто ж знает. Сынок председательский потом сам нашёлся. Жив-здоров, а что исчезал, так это в город с друзьями мотался.
– А со скелетами что стало?
– Скелеты забрали на экспертизу, а колодец закрыли. Так с тех пор и стоит. Но наши к нему не ходят. Говорят, что нехорошее место, раз столько людей в нем погибло.
Тут Любаша и рассказала соседу, что она будто голос слышит из колодца. Сначала Марк Семеныч не хотел помогать, но Любаша соврала, что Алла Михайловна просила. И мужчина не устоял.
– Ну раз Аллочка просила, то так и быть, – Марк Семеныч крякнул и откинул крышку с колодца. И Любашу оглушило отборным матом.
В колодце не было воды, но сидела Лариска Гусева и крыла всех и вся. И жизнь свою, и колодец, и того, кто её в колодец этот столкнул.
Марк Семеныч сбегал за лестницей, и Лариска вылезла на свет. В колодце женщина просидела чуть больше суток, но выглядела плохо – осунулась и будто постарела лет на десять.
Столкнувшего Лариска не разглядела. Сказала, что напавший со спины зашёл, когда она над открытым колодцем наклонилась. Что Лариса делала ночью в чужом саду, она отказалась объяснить. Но Любаша и сама догадалась. Наверняка, шпионить пришла, чтобы потом Алле Михайловне досадить.
Марк Семеныч увёл злую Ларису, а Любаша осталась. Девушка заметила, что на дне колодца что-то блеснуло. Она спустилась по оставленной лесенке и подняла кулон в виде трех концентрических кругов, к которым были привязаны чёрные перья и пуски шерсти. Кулон был новенький, металлические кольца блестели. Вряд ли кулон лежал в колодце долгие годы. Наверняка, он попал туда недавно. Скорее всего, это вещь Ларисы или напавшего на неё.
Лариса, которой Любаша предъявила кулон, не опознала вещицу, и Любаша унесла кулон с собой. А вечером в их доме разыгралась трагедия.
– Отдай! – Алла Михайловна увидела кулон и властно протянула руку к нему.
– Так это ваш? – Любаша спрятала кулон за спину и отступила.
– Мой. Где ты его нашла?
– В колодце. Куда вы Ларису Гусеву столкнули, – кинула Любаша обвинение в лицо свекрови. – Думаю, кулон у вас с шеи свалился, когда вы над колодцем наклонились.
Алла Михайловна подняла бровь и вперилась немигающим взглядом в невестку
– Жаль, по нашим правилам я не могу кулон силой забрать, – процедила свекровь сквозь зубы. – Ну ладно, говори, что за него хочешь.
– Сначала расскажите мне правду! – выпалила Любаша.
– Правды хочешь? Ну так слушай.
И Алла Михайловна призналась, что в возрасте Любаши она подержалась за руку своей умирающей бабки и получила колдовской дар.
Дар мучил Аллу, заставлял вредить людям. А если она отказывалась, то колдовская сила нестерпимо жгла хозяйку изнутри. Тогда ей и попался этот кулон. Лежал он на полке в каком-то комиссионном магазине и сразу привлёк внимание Аллы. Она почувствовала, что это облегчение её участи.
С тех пор кулон сдерживал колдовскую силу, и Алла была обычным человеком. Но иногда она снимала его, чтобы наказать обидчиков или воздействовать на мужчин.
От признания свекрови Любаше стало не по себе
– Я без него не могу! Отдай, – снова попросила Алла Михайловна и сквозь зубы добавила, – пожалуйста.
– Не понимаю, зачем он вам? Разве плохо быть ведьмой и командовать людьми? Я бы так хотела.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – скривилась свекровь. – Без этого кулона я себе не принадлежу. Делаю, что нечистая сила прикажет. Радости от этого никакой. Только навредить и могу, если захочется – в этих делах черти всегда помогут.
Любаше стало стыдно. Не такая уж Алла Михайловна и плохая. Зря она ей позавидовала и себе силу захотела.
– Мучают они меня, – жаловалась свекровь. – Я иногда даже не помню, что делала, где была. Проснусь, а я лежу голая в какой-то подворотне и не знаю, как домой добираться.
– Я отдам, – Любаша сама расплакалась, так ей стало жалко свекровь. – Только пообещайте мне, что кулон никогда снимать не будете. Поклянитесь своим колдовским даром.
Алла Михайловна заскрежетала зубами, но согласилась. Она не помнила, где провела последнюю ночь и понимала, что злые силы опять использовали её по своему усмотрению. А она привыкла сама командовать. Пришлось давать клятву, только после этого Любаша вернула кулон.
С тех пор Алла Михайловна никогда кулон не снимала, и её колдовская сила спала. Естественно, Марк Семеныч перестал интересоваться Аллочкой. Олег тоже изменился и стал прислушиваться к жене. Алла Михайловна поняла, что потеряла свою власть над сыном и вернулась обратно в город. Тошно ей было под одной крышей с невесткой, которой не покомандуешь.
Лариска Гусева пришла в себя. Сутки в колодце даром не прошли, женщина стала нервной и мнительной. Полиция завела дело о нападении, но оно так и висело нераскрытое. Никто ничего не видел.
На всякий случай колодец засыпали камнями и наглухо забили. Теперь туда нельзя упасть даже при желании.
Постепенно у Олега с Любашей наладились отношения. Олежек стал прежним – таким, как Люба знала его до свадьбы. У них словно начался второй медовый месяц.
Спасибо, что дочитали рассказ до конца, ставьте лайки, подписывайтесь на канал