Мы с Сашей оба были в том замечательном возрасте, когда жизнь кажется безоблачной: еще молоды, но уже поднакопили небольшой опыт. Ему 28, мне 24. Мы любили, наслаждались друг другом, с неким трепетом осознавая, что мы — семья. И конечно же, безумно мечтали о ребенке! Где-то на небесах, где раздают детишек, наша малышка услышала нас! Я как-то сразу почувствовала, что во мне зародилась новая жизнь, ощутила ее всем сердцем. Я точно знала, что беременна, непонятно только, почему первые шесть недель тест показывал всего одну полоску... Ведь я же чувствовала, что во мне растет доченька.До сих пор помню, как я едва не задохнулась от счастья, когда все-таки увидела эти две заветные полосочки. Неслась, как безумная, разбудила Сашу, прокричала на весь мир, что он скоро будет папой!
Первое УЗИ подтвердило, что у нас будет дочь, хотя родственники все еще сомневались. Они прогнозировали мальчика, так как девочка (по народной примете) якобы забирает материнскую красоту, а я светилась от счастья и сама себе казалась необыкновенно красивым толстопузиком! Мы с мужем вместе придумали малышке имя, разговаривали с ней, пели колыбельные. Мы мечтали о будущем и ждали ее появления с трепетом. Я представляла, что кроха будет похожа на Сашку. Ходила по улицам, гордо неся свой животик, блаженно улыбалась. К сожалению, роды были сложными, самой родить мне не удалось. Помню, что отошла от наркоза после операции глубокой ночью, вокруг было темно, где-то слышался плач новорожденных. Помню медсестру, суетливо бегающую туда-сюда мимо меня, вспоминаю, как долго не решалась задать ей вопрос: все ли хорошо, жива ли, здорова моя крошечка, где она?
— Все в полном порядке, не волнуйтесь, мамочка, ее скоро к вам на кормление принесут, — будто бы предугадала мой немой вопрос акушерка.
Утром я увидела, что в палате со мной еще три женщины, а чуть позже привезли тележку с четырьмя малышами. Я подошла к ним и сразу узнала свою дочку: она была очень похожа на Сашку! Сперва Ирочку приносили мне только на кормление, а через пять дней положили рядом со мной. Доченька плакала, почти не спала, я невыносимо устала за день и, рыдая, вечером отнесла ее в отделение для новорожденных, буквально с мольбой о помощи. Умудренная опытом нянечка улыбнулась и со словами «отдыхайте» унесла малышку прочь. Однако через полчаса я вернулась за Ирочкой, сгорая от стыда и ужасаясь своему малодушию. Потом дни, месяцы побежали, полетели, я закружилась в водовороте будней. Было все: и хлопоты, и усталость, и любовь, и радость, и слезы — разнообразие семейной жизни. Рождение ребенка, бытовые трудности заставили меня повзрослеть, стать сильнее и мудрее. Сашка был нежным, любящим отцом, но, к сожалению, опорой и сильным плечом так и не стал — не справился.
А потом случилось то, чего я не могла предвидеть, к чему я совершенно не была готова. С Сашкой нас развела судьба, когда дочери исполнилось два года. Он попал в тюрьму, а я осталась одна с малышкой на руках без средств к существованию. Оглушенная болью, я растерялась. Огромным усилием воли мне пришлось взять себя в руки и заняться поиском работы и садика для дочери. Видимо, само провидение мне помогло: я нашла прекрасное место с приемлемыми условиями. С коллективом отношения складывались хорошо, а Ирочке попались чуткие и понимающие воспитатели. Более-менее у меня все образовалось. Ожидание мужа было долгим и томительным: слезы в подушку, посылки, свидания, письма, одиночество и обида. Перед тем как его отправили в места лишения свободы, наши отношения разладились. На тот момент были уже прожиты и измены, и предательство с его стороны, но любовь давала мне силы ждать, надеяться, мечтать о лучшем будущем. Долгих пять лет — как это бесконечно много... Доченька росла. Все письма от папы я читала ей вслух, делилась с малышкой всеми чувствами. Кроха далеко еще не все понимала, но разделить свои переживания я могла только с самым близким мне человечком, с ней. Я и дочь — вот весь мой мир на тот момент.
Через два с половиной года я стала ощущать невыносимую тоску: моя душа жаждала жизни, молила о нежности, мечтала о любви. Ожидание мужа превратилось в привычку: письма — по расписанию, посылки — по необходимости... И вдруг неожиданно я влюбилась! В того, с кем бок о бок работала все эти годы. Я словно ожила. В моей душе снова поселилась любовь! Я вдыхала его запах, когда он проходил мимо меня, вспоминала его взгляды, жесты, лицо, когда засыпала, я мечтала о новом дне, чтобы видеть его, слышать, находиться рядом! Целый год я любила безответно. Ловила его случайные прикосновения, улыбки, мимолетные взгляды и не могла больше молчать — призналась Игорю в своей любви, да и он сам давно уже все почувствовал. Он тогда жил в гражданском браке и тактично принимал мою любовь, держась на расстоянии, но и не убивая мои чувства неосторожными поступками. Но вдруг досрочно вернулся мой муж. Однако теперь, как ни странно, я окончательно поняла, что больше не могу жить с ним. Я вся была там, где моя любовь. С Сашей меня держали только чувство ответственности и чувство вины. За годы в душе накопились обиды, любовь к нему превратилась в равнодушие. И все же мне было его жалко. Конечно, я сомневалась: ведь рядом был Саша — настоящий мужчина из плоти и крови, истосковавшийся по женской ласке. Тот, с кем пережито много, от кого я родила свою малышку, кого я без ума когда-то любила. А тот, другой, — недостижимый, неприступный, неизведанный, влекущий. Но сердце не обманешь, и я все же сделала свой выбор. Да, он был трудным, но одновременно принес облегчение и надежду. Расставались с мужем тяжело, были и боль, и непонимание, и рукоприкладство, и тоска, и страх — все смешалось воедино. Но мы поставили жирную точку в наших отношениях. Дочка с двух до пяти лет вдали от отца успела отвыкнуть от него, поэтому истерик с ее стороны и мольбы о том, чтобы я не расставалась с папой, не было. Все, я свободна!
Внутренняя свобода — это несокрушимая сила! А в сочетании с влюбленностью я вообще не замечала преград.
По стечению обстоятельств, от меня не зависящих, Игорь расстался со своей половинкой. Под постоянным прицелом моего внимания и еще более усилившихся чувств, он стал сдавать свои позиции неприступного мачо. Однажды, возвращаясь домой, я увидела его машину рядом со своим подъездом. Мое сердце замерло от счастья. «Он мой!» — возликовала моя душа... Дочь долго привыкала к тому, что с нами жил пока еще чужой для нее дядя. Устраивала истерики, не желала с ним разговаривать, замыкалась, пряталась в углу, грубила. Но моя любовь к ней, нежность, его такт и бережное участие сотворили чудо. Ребенок наконец принял Игоря. Поначалу Иринка называла его Иваныч. Это было так забавно. Прошло два года. Как-то мы шли с ней по улице. И вот уже возле дома она спросила:
— Мам, а можно я Иваныча буду звать папой? Как он к этому отнесется?
— Думаю, он будет рад... — улыбнулась я.
Иринка привычно закричала с улицы, призывая Игоря выглянуть с балкона:
— Иваныч!
Я напомнила:
— Ты же хотела назвать его папой...
— Папа, дай денежку на мороженое! — крикнула дочь, когда он появился на балконе.
— Поднимайся, дам, — голос Игоря не дрогнул, он никак не выдал своих эмоций. Все было как само собой разумеющееся.
— Вот видишь, а ты боялась! — обняла я удивленную дочь. С тех самых пор Игорь стал ей папой. А через два года у нас с любимым родилась еще одна доченька, София.