Вышла Вера замуж за одного парня. И удачный это брак получился - муж Гена трудолюбивый попался и без вредных пристрастий. И вот живут они душа в душу второй уж год. Дитя завели пригожее. И одно лишь омрачает счастье молодого семейства - свекровь Дина Глебовна. Даже не общаются с ней молодые отныне - и мотив есть на то основательный.
Эта Дина Глебовна совсем физически помочь не стремилась молодым. Будто она и не бабушка малому Коте. Спрячется у себя в деревне - нос показывает два раза в год: на Пасху и Котины именины. А все прочее время лишь телефонирует. И денежную помощь шлет. Отделывается этак. А так - будто и нет ее на свете.
Слишком жадный муж. Такие вообще исправляются?
А Вере обидно. Котя у нее на руках выгибается, на мебели пылюка летит и парикмахерскую сходить некогда. А Дина Глебовна все не едет. Хоть и ехать ей до города всего километров тридцать - смешное расстояние. Заявилась бы и с Котей возиться радостно начала. Но - нет.
- У меня, - свекровь в трубку оправдания говорит, - работа еще имеется в конторе - до пенсии не ближний путь. И в выходной отдохнуть хочется. Все ж сорок пять мне нынче будет. А уже давление наблюдается. Огород, опять же, в десять соток. Куры. Козы - три штуки. Некогда мне категорически, дети, к вам скататься. Вот к Котиным именинам, пожалуй, сподоблюсь. Заскочу с гостинцами. Потетешкаю внучка дорогого - и домой, коз доить. Не обессудьте. ЛУчше примите денежную помощь. Хоть так вам полезная.
Свекровь обещала помочь с внучкой, а сама сбежала. Срамотища!
А Вере обидно до ужаса. У других-то невесток бабушки внучат с рук не спускают. И молодым ячейкам физически помогают добровольно - еды приготовят, дома чистоту сделают. Порой и отпустят молодую мать проветриться. А то и вовсе с дитем вошкаются, пока счастливая пара на морях путешествует. А эта чего? Эгоистка махровая. Вырастила сына и сидит себе.
А у Веры подружки хвалились все про помощь.
- Не знаем, прямо, как свекровей, - рассказывали, - и отвадить. Чуть рассвет забрезжит - они уж под дверьми скребутся. Авоськи рыночных продуктов прут. Дитят наших с рук не спускают. Все с ними в книжки и погремушки забавляются. Посуду, коли она с вечера в раковинах наших киснет, с содой отмывают. За веники хватаются. Нас на педикюры буквально силком гонят. Путевки со слезами на глазах в руки суют: езжайте, милые дети, дышите морским климатом. Вам, молодым, отдохнуть никогда не лишнее. И тоже на службах трудятся, тоже у них куры и огороды в десять соток. Но как-то справляются. Так и говорят: для детей костьми ляжем. И живота жалеть не станем. Такие у нас свекрови получились. А тебе, Вера, конечно, не свезло.
И Вера, конечно, Гене много жаловалась - равнодушное, мол, настроение у маменьки твоей. А лет через двадцать будет помощи с нас требовать! Про догляд заикаться! Дулю ей тогда покажем. В три руки. А Гена и согласен был: а чего бы и не показать дулю, коли равнодушие? Пожалуй, и покажемте.
Так вот они и замышляли месть.
Но это напрасное получилось. Дина Глебовна вдруг номер такой выкинула. Замуж выскочила за одного сельского мужчину. Тоже не сильно молодого, из конторы своей. И к зиме Коте тетку родить хочет.
- А чего, - в телефон говорит, - сорок пять мне нынче только. И до пенсии далече. Как-то вырастим дитя на чистом воздухе, коль уж вышло так. Григорий Тимофиеч очень доченьку ждет. С огорода меня гонит и пылинки сдувает.