„Чем кумушек считать, трудиться,
не лучше ль на себя, кума, оборотиться?..“
И.А. Крылов «Зеркало и обезьяна»
Если юрист плохо учится, то требовать от него нормальной юридической реакции только на том основании, что этот юрист облачён в судейскую мантию, совершенно бессмысленно. Как там? — «Осёл останется ослом, хотя осыпь его звездáми…» (между прочим, слова сии принадлежат первому в истории Государства Российского министру юстиции)
Равным образом, кажется, бессмысленно требовать строгого подчинения даже внутреннему национальному законодательству от всевозможных политиков, если последние самонадеянно полагают, что юриспруденция служит именно для оформления их горячих желаний. Вне всякой зависимости от того — каковы сами эти желания — благие или злые, бескорыстные или шкурные. Я, например, лично убедился в том, что объяснить г-ну В.А. Ющенко, что юристы ему не служат, так же невозможно, как и объяснить довольно многим судьям, скажем, в Новосибирской области, что мнение вышестоящих инстанций не может являться критерием истинности, а председатель Новосибирского областного суда им — не начальник. Тем не менее, я полагаю весьма и весьма важным объяснять такие вещи неограниченному кругу людей. Просто потому что рассчитываю на их сознание и верю в объективность правовой действительности.
Киевский хозяйственный суд в своё время получил от Министерства топлива и энергетики Украины исковое заявление, в котором оспаривается соглашение по транзиту российского газа в страны Европы по территории Украины. Если исходить из классики права, то речь идёт именно об иске о признании договора недействительным. Вероятно при этом предполагается также затем применить последствия недействительности сделки. Хорошо. Правда, о применении последствий недействительности сделки отчего-то никто ничего не говорит. Между тем, в случае удовлетворения такого иска они могут быть применены по требованию любой из сторон этого договора. Последствия же, надо отметить, будут для Украины самые неприятные: газ назад в трубу «не родишь», а вот денежки, полученные за транзит по недействительному соглашению в размере отобранного за эти годы газа или в размере полученных платежей отдать станет необходимо. Вряд ли именно этого хочет истец.
Да, рассматриваемое соглашение, разумеется, содержит третейскую запись, определяющую компетенцию в рассмотрении споров о его недействительности совершенно иным судом. Однако верно и то, что наличие третейской записи при подаче самого искового заявления в государственный суд ещё не даёт права государственному суду отказаться от принятия такого искового заявления. Большинство читателей этого журнала знают, что на этот счёт существуют совершенно иные правила. Принимать такие исковые заявления надо по общим правилам. А общие правила говорят, что предъявляться иски вообще-то должны по месту нахождения ответчика. Известно также, что у судов на Украине существует по этому поводу совершенно особенный взгляд: они отчего-то полагают, что если ответчик — иностранец, то указанное общее правило рассмотрения иска по месту нахождения ответчика может быть выброшено в корзину. Но даже и тут я готов уступить и предположить, что можно по сему поводу что-то написать в законодательстве в качестве особенной нормы. Сейчас не хочу обсуждать — насколько такая норма вообще будет соответствовать системе права.
Пусть даже такое особенное правило странным образом присутствует в законодательстве Украины. Но вот далее начинаются дела чудесные, никакими юридическими знаниями необъяснимые.
Обратим своё внимание ещё раз на тип иска.
Перед нами классический иск о признании.
Никакой материальной составляющей иска о присуждении в таком иске нет.
Обратим своё внимание также и на то, что любые действия в гражданском судебном процессе непременно связаны хотя бы с одни из трёх элементов: предметом иска, основаниями иска или с процессом доказывания иска. Так? — Только не надо «зависать», пожалуйста, и размышлять в лихорадочном метании мысли к чему это я тут клоню. К чему клоню — будет видно чуть ниже, а подвоха в вопросе нет никакого. В сущности, ответ на поставленный мною вопрос полностью утвердительный: «Да, это действительно так!»
Есть какие-то исключения? — их нет.
А между тем, попытайтесь связать теперь обеспечительные меры, которые принимают иные суды в России или обеспечительные меры, которые принял Хозяйственный суд города Киева, с указанными тремя моментами дел, находящихся в их рассмотрении.
В Новосибирске есть, например, судья, которая обеспечительными мерами в споре о признании торгов недействительными не запретила, а разрешила пользоваться истцу чужим имуществом. причём в обоснование всего этого было принято то, что таким образом обеспечивается не исполнение решение суда, а прибыльность истца.
Киевский суд произвёл не менее чудесную операцию (внимательно!):
он запретил истцу по просьбе истца же исполнять одно из обязательств по оспариваемому на действительность (или даже заключённость?!) соглашению.
Но если истец просит суд именно и только признать что-то, то признательное решение вообще не подлежит исполнению. Никакому исполнению: ни добровольному, ни принудительному. Как, скажем, не подлежит исполнению и решение о признании какого-либо юридического факта. Что там, простите, именно исполнять? какой исполнитель может что-то кому-либо вставить в голову? Юристы Украины, вы всё понимаете? — Если да, то объясните мне, сирому, поскольку я не понимаю! Но если признательное решение не подлежит исполнению вообще по самой его природе, то и обеспечению такое исполнение также не может подлежать, не так ли? Из всех обеспечительных мер тогда остаются только меры обеспечения, относящиеся к процессу доказывания. И только. Но ведь не обеспечением доказательств в данном случае занимается суд!
Чего ж тут удивляться, что российские юристы назвали такой судебный акт филькиной грамотой?
Но вот я бы назвал его так, как указано в заголовке этой статьи.
Я вспоминаю, как во времена «дела славян» налоговые юристы на Украине болтали языками о неких особенных «юридических казусах», о некоем особенном вообще понимании действительности, которое-де только этим вот заслуженным юристам Украины и дано, а простым смертным недоступно. (Речь шла у них о том, что по делу получалось так, что законченное хищение денег, как это видно из дела, не привело ни к каким убыткам, ни актуальным, ни потенциальным). Вот не могу терпеть такого хамского шаманства! Неправда это, что заумь может быть языком юристов и что противоречащие разуму и нормальной логике выводы могут быть правильными для юриспруденции или хотя бы для юстиции. Извращение может быть нормой, простите, господа украинские юристы, только для извращенцев. Но я вовсе не уверен, что киевские судьи из хозяйственного суда торопятся к присвоению им именно такого титула. А российским судьям и юристам, которые любуются на выходки своих украинских коллег, кажется, весьма и весьма полезно на эту уродливость любоваться, поскольку российский modus operandi порою вызывает весьма и весьма похожие чувства.
Нет, если юрист учится плохо, то... Поэтому призываю: коллеги, как настоящие, так и будущие, учитесь, пожалуйста, хорошо!
Хорошо учиться лучше, чем учиться плохо, честное слово.