Так вот, когда папа выгружал вещи из спейс шаттла “Аполлон Фэмили” 10х, а мама приводила в чувство Редиску, который всегда долго отходил от сна в капсуле и еще дольше выражал свое возмущение по этому поводу диким ревом, Айки, разинув от изумления рот, таращился на прикрытого травинками желто-зеленого кузнечика, работающего ногами как пропеллером. Стрекот раздавался на всю поляну с приземлившимся шаттлом. Неплохо для начала наблюдений, хмыкнул Айки.
Дальше - больше. Пока шли заросшими полудикими тропами до домика, Айки углядел три вида муравьев. Огромные черные вызывали восхищение, средние коричневые были поскучнее, ну и совсем уж мелкие были попросту не интересны. В одном месте на краю тропинки справа Айки заметил муравейник коричневых. Там копошилась целая тьма муравьев и две муравьихи с крыльями. Айки завис над муравейником, пытаясь понять, почему муравьих две, ведь одна же должна быть царица, ну или королева, для чего им вторая. Или Айки путает их с пчелами, а у муравьев все не так? Из раздумий его грубо выдернул папа, подтолкнув под пятую точку и вывернувшись заботой о сыне - “чтоб не отстал и не потерялся в первый же час пребывания на Земле”. Обидно, Айки запомнил.
Домик располагался посреди небольшой долины, так называемого Дикого Сада. Айки и Редиске велели оставаться на веранде, пока родители какими-то огромными ключами отпирали все возможные двери. Хоть Айки и не планировал, но так уж вышло, что он оказался в ближайших кустах смородины. Пока он пробовал черные ягоды на вкус (кислятина!), Редиска также сбежал с веранды. Он, как и Айки, одурел от обилия звуков, запахов, всевозможных оттенков зеленого и вырвиглазных ярких цветов. Поэтому он дотопал по плиткам до Айки, уселся напротив и завопил как сирена.
Айки не знал, как отвлечь братца. См ородина его не привлекла.
— Редиска! Смотри! Смотри! — затрещал Айки, показывая на какие-то грибы на ближайшей лужайке.
Грибы малыша заинтересовали.
Айки смутно понимал, что если годовалый брат запихнет эти грибы себе в рот, то мама этому вряд ли обрадуется, но обосновать это свое предчувствие и облечь в слова он не смог, поэтому подчинился импульсу, требовавшему продолжать кричать:
— Смотри! Грибы, Редиска, грибы!
Айки даже как-то повелся на мысль, что не будет пойман. К большому своему сожалению, он ошибся, потому что мама появилась ровно в тот момент, когда Редиска занес руку, полную шляпок грибов, ко рту. И тут уже и Редиска усвоил, что грибы - это “кака, нельзя”, и Айки отчетливо понял, что предлагать их брату — идея так себе. Ну и обоих беглецов вернули на веранду, так, на всякий случай.
Айки забрался на деревянную качалку. Редиска, повопив, полез за ним следом.
Качаясь, Айки обозревал Дикий Сад — с веранды открывался чудесный вид на огромную территорию. Айки видел заросли смородины, крыжовника, малины, и кто еще знает какие кусты, лужайки с грибами, сосны, пихты, грецкое дерево, березы, поля с дикими розами, и где-то вдалеке — серебро речушки.
Наглядевшись, он задрал голову вверх — и тут же решил, что пора позвать маму.
— Мама! — пропищал он внезапно тонюсеньким голосом. — Мама, иди сюда! Смотри! Что это пчелы там делают?
Мама, выскочившая на веранду из дома, проследила за взглядом Айки и, кажется, сама немного забеспокоилась.
— Милый! — прокричала она в распахнутую дверь, жестами сгоняя детей с кресла-качалки. — Тут, кажется, осиное гнездо!
— И что? — донеслось из дома. — Уезжаем?
— Ну нет, — вспыхнула мама. — Ну просто я читала, что осиные гнезда всегда уничтожали.
— Мы только приехали, давай хотя бы сегодня никого уничтожать не будем, — откликнулся папа, выглядывая на веранду, но не выходя на нее.
— Давай-давай, — пробормотала мама, перетаскивая кресло-качалку в другой конец веранды.
Обедали они макаронами и сосисками. Айки был счастлив и взял обещание с мамы, что они будут обедать так как можно чаще. Мама как-то быстро согласилась, Айки даже не ожидал.
После обеда внезапно захотелось спать, причем всем, не только малышу Редиске, но и папе, и маме, и даже Айки. Чего-чего, а такой подлости от самого себя он не ожидал. Но случилось то, что случилось. Айки спал на диванчике с папой, мама с Редиской в другой комнате на другом диванчике. Было неожиданно хорошо и спокойно.
Проснувшись, он продолжил носиться по заросшим дорожкам, собирать разноцветные камни. Потом Айки набрал целое ведро шишек, дошел до речки с папой, вывалил ведро шишек в воду и очень старался определить с мостика, водится ли в речке какая-нибудь рыба. Папа был занят своими делами - собирал что-то в пробирки, старательно подписывая каждую из них. Но и о сыне не забывал и все время поглядывал, чтобы тот от восторга не свалился с мостика в реку.
Ближе к вечеру папа взял его с собой к сторожу, который присматривал за Диким Садом. До сторожки идти было два километра, столько же - возвращаться. Айки показалось, что они только-только начали идти, как уже и пришли. Папа, отдуваясь и вытирая пот со лба, только диву давался энергии сына.
А старик сторож рассказывал много интересного. Про радиацию, концентрацию вредных газов и какие-то фитонциды Айки было скучно, а вот про то, как он недавно видел целое семейство косуль, было очень любопытно, как и про ежей, которые вывели потомство под самой большой сосной в Саду. А еще про то, что в речке безопасно купаться, потому что уровень токсичных отходов в нормальных пределах. Айки как услышал про купание в речке, преисполнился такой благодарности к старику, что зачем-то взял его за руку, а когда тот кончил рассказывать про температуру воды в реке, прошептал благоговейно: “Спасибо большое. Приятно с Вами познакомиться.” Папа в это время закашлялся, а потом сказал, что им пора назад.
Когда они вернулись к дому, в мыслях у Айки было только одно - речка. Он вежливо ждал, пока папа рассказывал маме все сведения, переданные сторожем; терпеливо жевал космоснек с нутриентами, естественными антибиотиками и антивирусными наночастицами; сидел тихонько, пока папа суетливо искал по всему дому гидрокостюмы и ультраполотенца. Только ноги под столом чечетку выплясывали, ну а так Айки гордился своей выдержкой.
Он выдохнул только тогда, когда они, наконец, оказались на покатом берегу.
Вблизи речка манила еще сильней. Только когда Айки подошел совсем близко, до него вдруг дошло, что с цветом речки что-то не то.
— Папа! — сказал он удивленно, на всякий случай отступая назад. — Она же грязная!
Папа, глядя на сына, улыбнулся.
— Нет, сын, не грязная. Это нормальный цвет для речной воды.
Айки неуверенно кивнул. Снова подошел к плещущейся кромке и снова отступил.
— Ну же, Айки! — позвал сына папа. — Идем за мной. Это не грязная вода, в ней можно купаться. Ты просто никогда раньше не видел рек.
В третий раз Айки решился и сунул ноги в воду. Стало вдруг холодно, а потом тепло, но главное - очень и очень весело. Айки был в восторге. Он барахтался в воде и кричал что есть мочи, пока папа подкидывал и ловил его в ласковой воде. Дыхание перехватывало от счастья. Он бы оставался в воде еще дольше, если бы папа не скомандовал:
— У тебя уже зубы стучат! Пора на берег и домой, чай пить.
И Айки ничего не оставалось как вылезти, но только с надеждой, что на следующий день он обязательно снова будет купаться.
Ночью шел такой ливень, что казалось, что крышу проломят потоки воды. Айки смотрел в темный потолок и думал, когда уже на них сверху польется вода. Но она все не лилась, а веки тяжелели, и мальчик сам не заметил, как уснул.
Рано утром все проснулись от маминых воплей. Оказалось, к раскрытому окну в ее комнате прилетела какая-то птица.
— Она просто издевалась, крича мне в открытое окно, представляешь! —возмущалась мама, бешено жестикулируя. Папа на всякий случай немножко отодвинулся. Айки так вообще благоразумно близко к маме не подходил. Только Редиске было нормально - он сидел у мамы в ногах, будто бы понимая, что там безопасно.
— Так что за птица-то? — спросил папа.
— Не знаю! Не успела заснять ее. И записать ее трель тоже не успела, - огорчилась вдруг мама. - На самом деле очень интересно, что за птица такая…
— Ну ничего, — сказал папа, — может, еще завтра прилетит…
Тут мама замахнулась на папу полотенцем.
Дети исследовали кусты с ягодами. Из всех ягод больше всего им обоим приглянулась малина: каждая ягода с палец размером, мягкая, сладкая, а запах… как у макарон с сосисками, решил Айки. Ну то есть очень вкусный.
И снова, еще даже до обеда, сильно захотелось спать. Айки делал все, чтобы побороть сонливость: скакал то на одной ноге, то на другой, дергал Редиску за уши, крошил хлеб на пол специально для того, чтобы мама прикрикнула на него… все без толку. Ему захотелось спать еще больше. Это было нечестно и как-то очень обидно; но он сам поплелся в комнату, разделся и уснул почти сразу же, как коснулся подушки головой.
После сна дети снова бродили по Саду. В этот раз над ними кружили четыре больших коршуна, и Айки прикидывал, смогли бы они унести Редиску или нет. Он еще помнил сказку “Гуси-лебеди” с аудио, которое включали ему родители на подстанции, сравнивал гусей-лебедей и коршунов по размерам и на всякий случай держался ближе к брату.
Пока папа с мамой занимались какими-то взрослыми скучными делами, дети облазили весь Сад. Коршуны так и не унесли Редиску, зато укусило какое-то яростно жужащее насекомое. Редиска особо не плакал - он тоже был увлечен исследованием Сада. Просто правая щека раздулась, и все.
Айки различал далеко не все растения, цветы и деревья вокруг. Ему в общем-то нравились только те кусты и деревья, на которых можно было сорвать ягоду или плод и положить себе в рот. А вот ежей с детенышами найти ну очень хотелось. Но они с Редиской увидели только двух ящерок, быстро юркнувших в спасительную щель в фундаменте сарайчика. Потом поймаю, лениво подумал Айки, и не стал их караулить.
В этот день, как ни хотел Айки, они не купались. Небо заволокло тучами, дул не очень приятный для купания ветер. Айки смирился, с решением папы он ничего поделать не мог. Айки сидел на мостике, свесив голову, болтая ногами над речной гладью. Папа сел рядом. Они помолчали какое-то время, вдыхая речной воздух, всматриваясь в редкие всплески - а вдруг рыба.
— Мне здесь нравится, пап, — наконец сказал Айки. — Почему мы не можем здесь жить? Давай этот дом будет наш?
— Ну, нам и на подстанции неплохо живется, да же?
— Нет. Тут интересней.
Папа задумался.
— Понимаю. Вся эта планета раньше была нашим домом. Потом мы ее… испортили и надо было отсюда улетать.
— Но сейчас планета починилась, пап?
— Не везде. Мы были здесь в очень хорошем месте. Но, может быть, однажды...
— Что однажды, пап?
— Может быть, однажды ты прилетишь сюда и будешь заново исследовать именно эту планету. И Земля снова станет нашим домом.
Айки чуть-чуть приободрился. Папа встал, протянул сыну руку, и тот взялся за нее. Они оба зашагали от мостика к дому, только мальчик ещё успевал подпрыгивать на ходу.
Вечером родители разожгли костер на небольшой полянке за домом. Айки никогда еще не видел огонь так близко. На подстанции разжигать огонь было запрещено. Он глядел на язычки пламени во все глаза и невольно подходил ближе и ближе… пока папа не оттащил его за шиворот и не рассказал подробно про ожоги и их степени. Редиске тоже сильно понравился огонь. Настолько сильно, что он прокричал все время, пока мама держала его на руках, не разрешая подходить ближе, и успокоился только тогда, когда родители поспешно костер потушили. Айки, наоборот, заревел.
— Спать, — устало скомандовала мама.
— Мы же разожгем завтра новый костер? — ныл Айки.
— Разожжем, конечно, — сказал папа. — Еще успеем.
Ночью Айки снились большие муравьи с коронами на головах. Они строили новый дом, в котором ему с Редиской будет хорошо. Айки искал маму с папой, чтобы рассказать им о новом доме, но все никак не находил их. "Давай я буду твоей мамой", - сказала муравьиха с короной и поползла к нему. Он попятился. И тут…
— Снова она! — вопила мама на весь второй этаж. — Что я ей такого сделала?
— Успела ее заснять? — спросил заспанный папа.
— Успела, — сказала мама, успокаиваясь. — Вот, смотри. Это, оказывается, иволга.
Айки смотрел на изображение, выведенное с маминого нейрочипа. Красивая желтая птица покачивалась на ветке липы и что-то мелодично насвистывала, правда, иногда еще немножко покаркивая.
— Как все-таки быстро восстановились флора и фауна, — задумчиво сказал папа, глядя на иволгу. — Всего-то семьдесят три года прошло, а тут уже так живо…
— И даже слишком живо, — откликнулась мама. — Вспомни ос…
Папа сделал вид, что не слышит.
Дни плыли, перетекая один в другой. С одной стороны, Айки казалось, что они здесь уже целую вечность, что это вот - их дом, и что Сад - это их сад. А с другой стороны, когда родители начали суетиться, пакуя чемоданы, он не мог поверить, что это они всерьез.
— Мы что, уезжаем, что ли? — спрашивал он то у мамы, то у папы. Когда те отвечали, что да, уезжаем, он сразу выкидывал эту ненужную информацию из головы и несся к кустам малины и смородины. Потом снова подбегал к родителям и снова спрашивал:
— Мама, мы уезжаем? Папа, уезжаем?
Папа вздыхал, а мама сердилась.
Айки понял, что ему пора.
Он положил в сумку пачку макарон, сосиски и свой гидрокостюм и тихонько ушел из Сада, пока все были заняты сборами. Дорогу он запомнил с первого раза.
— Эй, дядя сторож! — крикнул он, подходя к сторожке. — Это я, Айки. Эй!
Дверь домика распахнулась, на пороге появился сторож. Если он и был удивлен мальчику, то ничем свое удивление не выдал. Айки приободрился.
— Здравствуй-здравствуй, — сказал сторож. — Чем я могу помочь? Ты часом не заблудился?
— Да нет, — махнул рукой Айки как можно более непринужденно. — Папа с мамой собираются улетать, а я решил с вами остаться. Ну они слетают на другую планету, а потом снова сюда прилетят за мной.
Старик помолчал, а потом сказал:
— Я сейчас. Подожди меня здесь.
Он закрыл дверь, а когда снова открыл ее, то был уже одет в рабочий комбинезон и сапоги. Сторож подошел к мальчику, присел рядом на корточках.
— Планета, на которую твои родители хотят полететь, находится очень далеко. Они совершат прыжок в пространстве и времени, чтобы там оказаться. Здесь на Земле пройдет очень много времени, прежде чем они снова сюда вернутся. Если они, конечно, захотят вернуться.
— Ну я подожду, — сказал Айки.
— Времени пройдет так много, что ты их, скорее всего, не дождешься. Ты вырастешь, проживешь долгую жизнь, а они еще не вернутся.
Айки попытался понять, о чем говорит сторож, но не очень-то мог. Сторож, видимо, это понял. Он вздохнул и сказал:
— Короче, если ты останешься здесь, на Земле, ты, скорее всего, не увидишь больше ни папу, ни маму.
У мальчика губа задрожала.
— И ни Редиску? — прошептал он.
— Какую редиску? — не понял сторож.
— Братика…
— А. Его, может, и увидишь. Но очень нескоро.
Сторож приобнял мальчика за плечи, заглянул в глаза, полные слез.
— Ну ты чего, дружище. Пойдем, отведу тебя назад к родителям.
Мальчик, размазав слезы по лицу рукавом, покорно кивнул.
В доме сборы шли своим чередом. Мама уже закончила отправлять какие-то документы по работе, папа паковал все биообразцы, которые он так тщательно все это время собирал. Сумки были упакованы. Родители даже не заметили отсутствия мальчика и очень удивились, увидев его со сторожем. Тот помахал Айки на прощание, а сам остался говорить с папой. Они постояли какое-то время на поляне, а потом куда-то ушли. Айки уселся в кресло-качалку на веранде. Он равнодушно смотрел на груду вещей возле входа, на верхушки деревьев, на Редиску, евшего ягоды смородины из-под кустов. Подошла мама, обняла, сказала одеваться, а сама пошла одевать Редиску.
Айки покорно натянул на себя комбинезон. Редиска сопротивлялся, как мог. Папа с мамой вдвоем не могли его переодеть. Редиска вопил самозабвенно. Он продолжал орать и сопротивляться всю дорогу до шаттла на руках у взъерошенной мамы. Папа шел сзади, почти не видимый под кучей сумок и вещей.
В шаттле маме не сразу удалось пристегнуть побагровевшего и почти охрипшего от воплей Редиску.
— Айки, милый, пристегнись сам, я знаю, ты справишься, — сказала мама, не сводя глаз с Редиски, пытающегося перегрызть ремни.
Папа запустил двигатель. Шум нарастал, заглушив вопли Редиски. Стало очень громко, потом всех затрясло. Папа с мамой слаженно работали в команде, не отвлекаясь от панели управления. Наконец, после напряженной работы, они смогли выдохнуть.
— Наконец-то мы в космосе, — тихо сказала мама. — Это время там… все эти птицы, все эти насекомые… Все слишком живое, слишком непредсказуемое. У меня все время было чувство, что все вышло из-под моего контроля. Не могу представить, как люди когда-то жили на Земле.
— Ты просто привыкла к маленькому закрытому мирку подстанции и стерильности, — отозвался папа. — По-моему, все было не так уж и плохо. Мне даже показалось, что тебе в конце тоже понравилось.
— Не так уж плохо? Дезадаптация полная. Пыталась проконтролировать хотя бы показатели здоровья детей. Ежедневно сканировала на наличие инфекций. Ты можешь себе представить, я дошла до того, что ежедневно прогоняла Айки по сокращенному опроснику на уровень стресса?
— Нет, если честно, — удивился папа. — Не знал, что ты так психовала. Тебе надо было определить свой собственный уровень и попить нейроадаптоген.
— Так и делала, — обиделась мама. Они помолчали.
— Но детям было хорошо. Мне вон Айки сказал, что хочел бы там жить. Да, Айки? - он обернулся. — Сынок…
Папа выбрался из своего кресла, подошел к зареванному мальчику, погладил по макушке и обнял.
И тут послышалась заливистая трель, завершившаяся карканьем. Изумленные папа и Айки, прикрыв смотрели на маму, стоящую рядом с ними.
— Решила, что сейчас самое время послушать эту запись, — сказала мама. —Включу-ка еще разок.
Автор: Чипирип
Источник: https://litclubbs.ru/articles/48116-kak-aiki-provel-nedelyu-leta-na-planete-zemlja.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: