Во второй половине XIX в. Шопенгауэр в России стал очень моден. Увлечение его философскими трудами, споры о нем охватили большую часть интеллигенции. Не остались в стороне от всеобщего увлечения и такие писатели как, например, Фет, Тургенев, Л.Н. Толстой. Что касается Л.Н. Толстого, то он выписал все сочинения Шопенгауэра и летом 1869 г. подробно их изучил. Вот что он писал Фету: «Нарастающий восторг перед Шопенгауэром и ряд духовных наслаждений, которых я никогда не испытывал. <…> … я уверен, что Шопенгауэр гениальнейший из людей. <…> Это весь мир в невероятно-ясном и красивом отражении». Некоторые мысли философа стали предметом рассуждений литературных персонажей Толстого. Левин размышляет: «Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие - награду, оно тоже не добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий» [Толстой 1928–1958 XIX, 377]. (Как раз на это время выпала работа Толстого над Анной Карениной). В этом проявляется единая точка зрения Толстого и Шопенгауэра на природу нравственности (в понимании нравственности как потребности жить жизнью другого человека). По их мнению, добро бессознательно, в отличие от зла (а это и есть социальная потребность «для других»). Если добро имеет в виду награду (любую: материальную, моральную, психологическую) или кару (например, загробную), оно эгоистично, то есть это не добро. Подлинное бескорыстное добро само себе причина, то есть, как и у Толстого, добро находится вне цепи причин и следствий. Да и «природа ума» тоже не всегда обусловлена набором знаний и образованием человека. «Во всех сословиях встречаются люди с умственным превосходством, хотя часто без всякой учености. Натуральный ум может заменить почти всякую степень образования, но никакое образование не заменит натурального ума, хотя и имеет перед таким человеком преимущество богатства знания <…>; но он от этого не обладает более правильным и глубоким взглядом на настоящую сущность всех этих событий, случаев и причинностей. Неученый, со своей проницательностью и быстрым взглядом на всё, сумеет обойтись без этих богатств. Один случай из его опыта научит его большему, чем какого-нибудь ученого тысячи случаев, которые он знает, но хорошенько не понимает, потому что малое знание того неученого - живое. Напротив того, многие знания обыкновенных ученых мертвы, так как они состоят если не совсем в пустых словах, то часто только в отвлеченных понятиях... (Шопенгауер в изложении Толстого). Многим учителям эта точка зрения как кость в горле. Хотя интуитивно они это понимают. Им бы поразмыслить на эту тему. Стоит ли ученику замусоривать голову мертвыми знаниями? Невдомек учителям, что мертвое знание убивает живое.