Глава 39.
- Аль, ну где твой папа? Ты сказала, что он придет за тобой в школу, спросила соседка по парте Таня Гуркина.
- Уехал мой папа. Улетел на самолёте в Душанбе. Он же не простой человек, а большой начальник. Его на работе ждут. Но он скоро опять приедет. Он мне шубу, знаешь какую красивую подарил? Ни у кого такой нет, даже у мамы. Она мне сказала, что шуба великовата мне, на каждый день мне пальто купят. Шубу буду надевать только в холод или по праздникам. Папа всем подарки привез, - и Алька шепотом в подробностях расписала, кому какой подарок привез отец. Таня слушала, разинув рот. К ним повернулась Лена Корчажкина и подлючилась к разговору:
- А я видела твоего папу, Аль. Он приходил вчера в школу, ушел вместе с Зинаидой Григорьевной. Как раз после того, как ты отпросилась с уроков. Красивый такой, высокий, как артист Лановой. Везёт тебе, Алька! Мне бы такого папку!
- Гуркина, Гюльматова и Корчажкина, делаю вам замечание! Будете ещё разговаривать на уроке, удалю из класса. А сейчас положили дневники на стол. Чтобы родители расписались! - Мария Ивановна постучала указкой, привлекая внимание класса к уроку истории, а девочки с опущенными головами, предвкушая наказание ещё и дома, понесли дневники на стол строгой учительницы.
Утро в доме на берегу Душанбинки начиналось рано. На кухне хлопотала прилежная мусульманская жена Есмин. Дети досматривали последний сон каждый в своей комнате, ворочался на курпачах седой Гафур, вспоминая свою жизнь в милом старом доме, четверых ребятишек, молодую резвую красавицу Асию. Он так и не смог спать на современной кровати. А его сын Васим уже давно проснулся. Приняв освежающий душ, побрился, умастил щеки импортным кремом, надел белую импортную рубашку из натурального шелка, новый, купленный в Москве костюм, серо-голубого цвета, завязал красивый галстук и подошёл трюмо в золотистом окладе. В зеркало на него смотрел импозантный мужчина с седой прядью в иссиня черных волосах - хорош! Можно с идти с докладом к первому секретарю, сообщить ему новость о предстоящей учебе в Москве и последующей секретной командировке. Васим заглянул во владения жены, на кухню. Увидя его, Есмин встрепенулась:
- Завтрак готов, дорогой! Пройди в столовую, я накормлю тебя.
- Не хочется, поем в буфете. Сделай мне кофе.
- Съешь хотя бы бутерброд, нельзя с пустым желудком на работу ехать.
- Ну, давай, так и быть.
- Уже все приготовила, все накрыто в столовой, дорогой.
- Ты прости меня, что я вчера ворвалась к вам с Гафуром. Это все нервы, - сказала Есмин, потупив глаза и усаживаясь напротив мужа.
- Есмин, я хочу тебе сказать, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. Мне предстоит длительная командировка. Ты будешь и за себя, и за меня в доме хозяйничать. Отец уже отошёл от всех дел. Ты отвечаешь и за детей, и за него, запомни. Через месяц я должен быть далеко отсюда. Надеюсь, что командировка продлится недолго. Звонить не смогу. Письма тебе будут доставлять лично в руки.
- Ох, Васим! Во что ты ввязался? При твоей должности мог бы отказаться. Кто же вместо тебя твоей комиссией руководить будет?
- Заместитель и будет меня замещать. Не переживай так. Вернусь, ничего со мной не случится. Не мог я отказаться от ответственного поручения партии. Всем будешь говорить, что я на курсах в Москве.
- А ты, где будешь? Скажи мне, жене и матери твоих детей, Васим!
- Тебе этого совсем не нужно знать, Есмин. Не сердись. Потом расскажу.
Васим выпил кофе, откусил пару раз от бутерброда и отодвинул тарелку.
- Все, сыт! Спасибо! Мне пора! Вон уже Махмуд сигналит.
Он ушел, а Есмин села у окна, наблюдая, как муж усаживается в ЗИЛ на свое место сзади водителя. Машина тронулась и вырулила со двора.
******
Прошло два месяца. В Покровку пришла зима, укутав пушистым покрывалом и дома, и деревья, и поля, сковав льдом быструю речку Ворожбинку.
Иней украсил прибрежные кусты, яблони в саду, провода. Сказочная красота вокруг. Много лет Васим не видел русской зимы. Он прилетел на день из оттепельной Москвы перед отправкой в качестве партийного советника в Афганистан. Его рекомендовали, как талантливого оратора и переговорщика, в совершенстве владеющего русским, таджикским и английским языками. В Афганистане почти половина населения этнические таджики. После того, как свергли короля Захир-Шаха, страна вступила в полосу глубочайшего кризиса. Ее наводнили тайные советники из Англии, Германии и из Советского союза тоже. Историю Афганистана тех лет в двух словах не перескажешь.
Афганистан граничил с Советским союзом. В Таджикской ССР из-за государственных переворотов в соседней стране было тоже неспокойно, особенно в горных областях Памира. Советское правительство считало необходимым знать, что происходит по ту сторону границы, готовить афганцев к жизни в социалистическом обществе, вести разъяснительную работу и среди населения, и в армии (готовить переворот). Васима убедили, что он лучше многих справится с этим заданием. Его вместе с другими советниками инструктировали на спецкурсах в Москве. Перед отправкой в Кабул Васиму разрешили попрощаться с дочерью ввиду серьезности предстоящей миссии. И вот сейчас он шел по Покровке, снег скрипел под импортными ботинками, на плечи и меховую шапку, медленно кружась, падали крупные снежинки. Такси довезло его только до въезда в поселок. Ему захотелось пройтись, вдохнуть полной грудью морозного воздуха. Был будний день. "Зина с дочкой ещё в школе, пойду-ка я прямо туда" - решил Васим. В этот раз он приехал почти налегке. С ним была только сумка с подарками и гостиницами.
Вот и школа. Трехэтажное здание величественно возвышалось среди домов, сияло свежим ремонтом и новой оцинкованной крышей, такой блестящей, что на ней даже снег не задерживался. Васим порадовался, глядя на Зинино заведение:
- Молодец, Зиночка! Сразу видно хозяйскую руку директора! Школа такая же красавица, как и ее хозяйка!
Он вошёл внутрь. На первом этаже царила тишина. В открытую дверь 7 "а" класса виден весь учебный процесс. Классная доска поделена на две половины, и на каждой написаны примеры и задачи. Ученики усердно что-то писали, решали, склонившись над тетрадками. Учитель ходила между рядов, заглядывая в их тетради и делая замечания. Васим подошёл поближе и увидел за третьей партой в первом ряду у окна свою Алию, кусающую кончик ручки и сосредоточенно о чем-то размышляющую.
Она почувствовала на себе его взгляд, оглянулась и вскрикнула от радости. Мгновенно все тридцать две головы, включая учительскую, повернулись к двери и уставились на него удивлёнными глазами.
- Вам кого? У нас, вообще-то, контрольная за полугодие, - строго глянув из-под очков, сказала Екатерина Васильевна, учитель математики.
- Я папа Алии Гюльматовой. Но вы не отвлекайтесь на меня, я подожду в коридоре.
- А Зинаида Григорьевна у себя в кабинете, - доложила, улыбнувшись, учительница.
Продолжение следует
Начало: