Глава 12.1 Тайное и явное
***
Гроностай уезжал из столицы тоже с не самым легким сердцем, - в то время, когда следовало вплотную сосредоточиться на сложной основной задаче отряда, ему решительно не нравилось то, что он оставлял за спиной. Да, мелочь, вроде бы, но и мелочь способна, как оказалось, достаточно глубоко задеть.
Разумеется, Гроностай не побежал к Иорвету просить за Аспленов, поскольку пассаж про командира и Ориэль воспринял именно как шутку, не более, а жаловаться кому бы то ни было на поддевки Ярлиссы, ему даже не могло прийти в голову. Зато переговорить с ней самой, Гроностай все-таки не отказался бы, только вот беда, - эльфка в замок так и не вернулась. Уже и Верноссиэль заметила неладное и встревожилась, когда бригадир в третий раз спрашивал о ней у дежурных:
- Гроностай, что-то случилось? Что-то серьезное? – забеспокоилась она.
- Скорее продолжается, - холодно поправил мужчина, подчеркнув. – И да, для меня достаточно серьезное, чтобы желать положить этому конец немедленно!
- О! – искренне удивилась эльфка. – Не представляю, что могло настолько вывести тебя из себя, но боюсь, что сегодня ее уже не будет точно, и когда появится завтра я тоже не скажу. Ярлисса часто остается в городе – у Ориэль, с кем-то из своих ребят, а теперь еще и в Старой Вызиме прибавилась морока…
Гроностай недовольно сжал губы, осознавая, что ворота давно закрыты и искать ночью буйную бригадиршу бесполезно, а выход отряда, в том числе с участием Роше, назначен едва ли не с рассветом, так что вряд ли с Ярлисой удастся пересечься и завтра. Даже Халдира он чуть раньше сам отвел в казарму, чтобы не пришлось с утра ожидать его или пуще того бегать за ним, привлекая лишнее внимание.
- Если это так важно, может быть я могу что-нибудь ей передать? – осторожно предложила Верноссиэль. – Записку?
Гроностай смерил женщину взглядом, кое-что припомнил и льда в его голосе прибавилось:
- Боюсь, что ни ты, ни какая-либо записка не сможете в полной мере передать всю степень моего разочарования, - и негодования, - тем обстоятельством, что Ярлисса с крайне неуместной и достойной куда лучшего применения настойчивостью лезет в то, что ее абсолютно не касается! Мы привыкли оправдывать ее несдержанность пылким нравом, однако темперамент отнюдь не оправдание откровенному хамству, самоуверенной наглости и возмутительной бесцеремонности!
Гроностай удалился, оставив женщину с распахнутыми в шоке глазами и полуоткрытым ртом.
- Даже так?!... Однако!
Сам Гроностай не жалел о высказанном, жалел о том, что не вышло сделать это в лицо, хотя данное обстоятельство осталось единственным, что омрачило отъезд. Основное мероприятие прошло без сучка и задоринки.
Правда, Роше не только лично проконтролировал выход отряда, как и предполагалось, еще раз для верности пройдясь по его целям и задачам в купе с основными инструкциями, но и проводил за пределы столицы. По счастью, Вес его не сопровождала, занятая какими-то более важными поручениями, а во дворе возница, одетый точно так же как и прочие эльфы-«Полоски», проскользнул мимо ее внимания. Роше же, со всей очевидностью, о счетах своей помощницы с кем-то из «белок» попросту до сих пор так и не узнал.
И это, прямо скажем, вызывало какое-то странное ощущение, поскольку за время их тесного взаимодействия, даже Гроностай успел привыкнуть к тому, что этот человек если не всемогущ, то неотвратим как смертный час, и контролирует вокруг себя все и вся.
Однако у Роше даже при наличии повода для подозрений объективно не было шанса вовремя что-нибудь узнать об инциденте с Халдиром, - как это обычно и бывает, требующие твоего вмешательства события если уж не обрушиваются на голову одновременно, то имеют свойство накапливаться и накапливаться.
Справедливости ради стоит отметить, что события эти не всегда бывают скверными, тем не менее один человек, каким бы трудоспособным он не был, физически не способен объять необъятное и успеть во все места разом, приходится определять очередность, а какие-то поручения делегировать.
Здесь и сейчас требовалось срочно разбираться с новоприбывшими «белками», - их сдача была весомым ореном в копилочку репутации и влияния Роше, но сколько все вокруг до этого исторического момента язык не били о том, что же нужно сделать в таком случае, но с мертвой точки дело по-настоящему сдвинулось лишь сейчас, а слова в рот не положишь и банально вместо дров не зажжешь.
Самым рациональным решением стало бы все-таки определить их временно в каталажку, где без спешки, в спокойной обстановке проверить, допросить-зарегистрировать и потом постепенно выпускать по очереди. Однако, как получилось, так получилось, да и иорветовские «белки» активно впряглись за новеньких, так зачем же бить по рукам их энтузиазму? Роше такой подход мог только одобрить, хотя и пришлось побегать, в том числе самому рявкая на тех, кто смел думать, будто исполнение императорских рестриктов можно тихо саботировать.
Записка от Талера Роше не удивила и не встревожила, - само собой, кроме «белок» хватало у Главы спецслужбы других дел по горло, да и не был этот вызов таким уж срочным, хотя темы касался безусловно важной, поскольку новости пришли из Новиграда.
Это на козью морду со стороны Мэвы, которая считала возмутительной подлостью прекращение Темерией борьбы с нильфами, Роше было срать с высокой елки. Теперь Лирия утратила свое стратегическое значение пограничной страны, до серьезных военных союзов Северу нынче как раком до Зангвибара, а во взаимной торговле все равно все решает выгода. Тем более, что даже предлагать, а не то что заключать какие-либо соглашения у Роше не было полномочий и соответствующего статуса.
По этой причине Роше и Дукат ориентировали своих агентов на оперативную работу по сбору информации, причем по-настоящему важным направлением сейчас являлось лишь одно.
В Аэдирне Стеннис тихо радовался, что он вообще уцелел и даже остался при короне, поэтому более послушного Нильфгаарду монарха в настоящее время было трудно представить, к тому же Аэдирн пострадал в войне не меньше Темерии, им самим сейчас приходилось сосредоточиться в первую очередь на том, чтобы зализать раны.
Каэдвену в плане последнего повезло чуть больше, зато там прервалась прямая линия Единорога. Ставленник Нильфгаарда, разумеется устраивал не всех, а Нильфгаард взаимно не устраивал сопутствующий разброд и всяческие шатания, сопровождаемые беспорядками. То есть там во всю шли свои внутренние разборки, в которых Темерия пока что принять посильного участия никак не могла.
Зато Империя даже кардинально решила давнишний спор, выделив яблоко раздора в виде Долины Понтара в отдельную территорию, напрямую управляемую нильфгаардским наместником в Гулете.
Оставалась Редания и оставалась она именно что изрядной занозой в заднице. По нескольким причинам.
Именем главной из них было Адда.
У Госпожи Судьбы довольно своеобразное чувство юмора, и следовало честно признать, что только вассалитет и подчинение Империи нынче гарантировали Темерии спокойствие и безопасность. Если бы не эта «милая безделица», то никакая смерть Радовида страну бы не спасла от нового витка разорительных и опустошающих войн.
Да, по законам Редании, Адда всего лишь вдова короля, максимум, что ей полагалось – статус королевы-матери или королевы-регента. Но даже не окажись она так вовремя беременна, с этой рыжей упырицы запросто сталось бы сколотить вокруг себя кодлу под предлогом вернуть ей ее законный трон, а переводя на менее пафосный язык – пограбить в ослабленной Темерии то, что уцелело бы после нильфов. Еще и веру можно было бы приплести, так что желающих бы нашлось… до жопы, а кому-то и по горло хватило бы!
Беременность Адды делала ситуацию еще забористее. Ведь родись у нее мальчик, - он стал бы не только естественным якорем, вокруг которого могли бы объединиться ошеломленные смертью короля реданцы даже из ранее недовольных Радовидом, но ни много ни мало, а прямым потомком Фольтеста мужеского полу от старшей же признанной дочери. То есть кандидатом не просто годным с точки зрения закона, но и для некоторых более предпочтительным для престолонаследия, чем любая девица. Да, понятно, что ребенок всего-то лежал бы в колыбели и из всех свершений, как ему и положено, до поры лишь пачкал бы пеленки, но вокруг него неизбежно закрутилась бы большая игра.
И даже учитывая равное в настоящее время подчинение Империи что Редании, что Темерии, - его наличие оставалось бы опасным для Анаис. Разделяй и властвуй, сказал умный человек, и Нильфгаард виртуозно научился играть на внутренних противоречиях своих недавних противников.
Соответственно, будет играть и дальше, чтобы не допустить их усиления, не дать сговориться между собой, распрямить спину и снова высоко поднять голову, - к гадалке не ходи. Собственно, косвенным подтверждением такой политики Императора, служило то, что Адда в принципе дожила до родов и благополучно разрешилась живым ребенком.
К счастью, родилась девочка. Но и это обстоятельство некоторым образом усугубляло сомнительное «веселье», ибо принцессы существуют для того, чтобы выходить замуж за кого надо. Роше точно знал, что пока принцесса Редании, коию назвали Мелигейной, мирно сосет грудь кормилицы, за ее руку и реданскую корону уже разразилась нешуточная подковерная война. В Сейм, созванный после гибели короля уже было представлено аж три предварительных договора с разными знатными родами о браке наследной принцессы.
То-то покойный Радовид на том свете, наверное, удивился, - тому что он точно знал пол ребенка еще в утробе жены, что ему вздумалось выдавать дочь замуж еще до ее рождения, ну а больше тому, что его дочери могло занадобиться столько мужей.
Если же говорить серьезно, то как и в случае с Анаис, Нильфгаард малолетняя наследница полностью устраивала. Тем паче, что за ними не заржавеют свои кандидаты на ее ручку и реданский трон в придачу.
Что, естественно, не устраивало реданцев, и вот тут Императору приходилось быть очень осторожным, поскольку в отличие от Аэдирна или Темерии, Редания легла под Эмгыра свежей и нетронутой аки девственница на брачное ложе, а зная за собой такое достоинство, до сих пор позволяла себе кокетничать и выставлять условия.
И, раз кровная принцесса у Редании все-таки есть, оттого очень рано было списывать со счетов ее матушку, не к ночи будь помянута! Роше по роду службы и близости к Фольтесту отлично знал не только всем известную историю с ее проклятием, но и скольким поступался Фольтест ради дочери и сколько всего ей прощал, а в результате получил заговор с ее участием. Так что был уверен, что эта рыжая шлендра однозначно не станет тратить время на молитвы и вышивание, а еще себе под стать найдет подходящего гетмана!
Вот и тер Роше в раздумьях ноющую переносицу, пытаясь прикинуть, что на самом деле могло стоять за известием о визите вдовствующей королевы к Верховному Иерарху.
Сейчас Адда опасна именно попытками сохранить за собой какую-никакую власть. Она вполне может бросить на кон карту патриотизма, а засилье нильфов и поражение в войне самому ему были поперек горла, чего уж скрывать. Фанатики опять же никуда не делись… Полыхнуть может и не только в Редании, но одним хотением военное искусство не победить, и такие дела с кандачка не делаются. Время упущено, как и возможности объединения Севера в единый мощный кулак, да и не та Адда фигура, чтобы стать во главе освобождения. Вздорная хитрая бабенка, уверенная, что ее хотелки это самое главное и ради них, готовая на что угодно, вот и вся Адда. Никакой пользы, кроме вреда.
А ведь Редания и на сегодняшний день являлась самым очевидным союзником, негласная поддержка друг друга дала бы обоим странам больше возможностей для маневров, не говоря уже о прямой выгоде. Например, Роше заблаговременно начал аккуратно, через Анаис, доводить до Ла Валеттов идею зерновой сделки: на носу посевная, обернуться не успеешь, а сеять будет практически нечем. Покупать материал у нильфов – это значит идти к ним в еще большую кабалу, а вот в Редании зерно есть, и если организовать раздачу от имени короны, то юную королеву, - а за одно и ее родню, - вознесут до святых.
Конечно, денег в казне – кот наплакал, но это вопрос решаемый. В том числе клану Ла Валеттов не мешало бы раскошелиться. Тем самым они и династия заработают себе такую поддержку и авторитет, что получившие отсрочку от голодной смерти люди пыль за их лошадьми целовать будут как святыню! А у страны появится шанс быстрее встать на ноги, и, кстати, вложенные деньги вернуть сторицей.
- Нужно всего-навсего держать себя в руках и не задирать потом проценты выплат по зерновым ссудам до небес, - излагал Роше тем же вечером на тайной встрече со старым бароном.
- Надо же, - постукивая холеными пальцами по бархатной скатерти, со снисходительной насмешкой признал Орвалл Ла Валетт, - вам, капитан, удалось меня удивить! Признаться, вначале я подумал, что вы предлагаете раздавать быдлу хлеб бесплатно.
- Я достаточно живу на свете, так что уже не верю в альтруизм, - сухо сообщил Вернон.
- Правильно делаете, он противоречит здравому смыслу, - с надменной снисходительностью бросил барон. – Поэтому я знаю, зачем вы затеяли этот разговор и почему обратились ко мне напрямую. Вы – не мой человек, но и не человек Наталиса. А своей власти у вас мало, хочется большего… и солдафон-подзаборник решил попробовать себя в интригах.
- Хочешь жить – умей вертеться, - неприятно оскалился Вернон. – Что касается моего положения, то в силу многих условий, оно напрямую зависит от королевы: считайте, что я человек Анаис. Потому кровно заинтересован в том, чтобы Ее Величество получила как можно больше власти и влияния в собственной стране. Так что любые мои действия направлены именно на ее благо. Следовательно, выгодны и ее семье. А время нынче сложное, пускать что-либо на самотек нельзя.
- Вы уверены, что королеве Анаис что-то угрожает? – приподнял брови Ла Валетт.
- А вы считаете, что нет? – едко парировал Роше. – И я сейчас не про Адду, хотя вы сами знаете, насколько она опасна для вашего рода. Я имею ввиду наших любезных, хм, компаньонов, любителей стильного черного цвета. Неужто солдафону-подзаборнику нужно объяснять такому умному и опытному человеку, что чье-то мнение учитывается только до тех пор, пока его способны отстаивать? Не поверю, что вы хотите своей внучке, гаранту процветания и могущества вашего клана, участи куклы-марионетки. А главное, - чужой куклы.
Орвалл Ла Валетт неприятно усмехнулся:
- Допустим. Здравое зерно в ваших словах действительно присутствует. Уж не предлагаете ли вы мне свои услуги, милсдарь Роше?
- Боги меня упаси, ни в коем случае! - хладнокровно заверил его Вернон, карие глаза опасно сощурились. – Все оказываемые мной «услуги» входят мои должностные обязанности и останутся строго в ведении короны. Однако я в самом деле считаю, что нам с вами следует поддерживать взаимодействие чуть более тесное, чем официальные встречи в рамках совещаний Регентского Совета. Я уважаю коннетабля Наталиса и не хочу действовать у него за спиной, но вынужден признать, что ему свойственно несколько недооценивать сведения, которые предоставляет ему Специальная служба, как и значение ее работы в принципе. Поэтому, не скрою, мне бы не помешала поддержка человека, который понимает, что лишней информации не бывает. И что далеко не всегда оптимальное решение проблемы лежит в явной и публичной плоскости.
- И все-таки вы предлагаете свои услуги, капитан, - барон позволил себе небрежно откинуться на спинку стула.
- Наоборот, - дернул губами Роше, - в данном случае я обратился к вам потому, что я не располагаю ни временем, ни средствами, чтобы предотвратить угрожающее развитие событий, тогда как у вас их должно хватить.
Орвалл неожиданно рассмеялся:
- Право, мне нравится ваша непосредственная наглость и прагматизм! В этом есть что-то такое, - он даже прищелкнул пальцами, - стихийное, первобытное. Что ж, давайте покончим с прелюдиями. Что же вы считаете угрожающим?
Роше невозмутимо извлек из рукава сложенный лист с расшифрованным донесением из Новиграда. Ла Валетт бросил единственный взгляд на его содержимое и отложил в сторону, задумчиво пожевал губами.
- У вас ведь есть прочные связи в Редании, - обозначил очевидное Вернон, - родственники, деловые партнеры… то есть не самые последние люди. Они вполне могут постараться повлиять на расстановку сил в том направлении, которое будет выгодно и нам.
- Пожалуй, вы правы, капитан, - неохотно признал старый барон, - я непростительно рано списал эту даму в сброшенные карты. Благодарю за сведения. Если в будущем вы пожелаете поделиться со мной еще чем-то подобным, то я внимательно вас выслушаю, а сейчас не смею дольше задерживать.
Роше выразительно хмыкнул, забрал со стола листок и коротко кивнул на прощание.
- Взаимно, Ваша Светлость. Рад, что мы друг друга поняли.