После работы над альбомом Metallica "Death Magnetic" в качестве звукоинженера и оператора сведения для Рика Рубина в 2008 году Грег Фидельман стал продюсером всех последующих альбомов и доверенным консультантом в концертных проектах. До Metallica Фидельман работал звукоинженером и оператором сведения со множеством исполнителей — от Джонни Кэша и Нила Даймонда до Slayer и Red Hot Chili Peppers. Тихий, щепетильный человек, чья настоящая зона комфорта находится в студии, Фидельман в интервью для metallica.com рассказал о том, как создавался альбом "72 Seasons".
Чем вы были заняты в период между поступлением Джеймса в реабилитационный центр и 15 марта, когда было официально объявлено о начале пандемии?
«Начало пандемии было странным, особенно если учесть, в каком состоянии находилась группа. Джеймс уехал, чтобы наладить свою жизнь, а мы собирались участвовать в диснеевском проекте "Nothing Else Matters" для фильма "Jungle Cruise". Кажется, я должен был вылететь в штаб-квартиру за два дня до блокировки. И мы уже чувствовали, что всё меняется.
Так что если перенестись на несколько недель вперёд, то мы находились в состоянии пандемии, и в тот момент я думал, что она закончится через четыре недели или около того. Мы с Сарой [Киллион], моим инженером, планировали отправиться в Германию после работы с Диснеем, чтобы поработать над другой пластинкой, и всё это тоже откладывалось. Так вот, у меня возникла идея с ребятами — не с Metallica — чтобы они "репетировали дистанционно", а я мог слышать, над чем они работают, и давать какие-то комментарии. Это, конечно, было более продуктивно, чем ничего не делать.
В это время я то и дело разговаривал с Ларсом, и это пробудило его любопытство. А потом, когда пандемия стала более реальной, мы поняли, что это не пройдёт бесследно, и тот проект, о котором я говорю, пришлось оставить».
Мы говорим о мае 2020 года?
«Что-то вроде этого, да. Стали появляться маленькие совместные проекты через Zoom, и Джеймс, я думаю, был инициатором "Blackened 2020". Он сказал: "Я придумал акустическую вещь, только я и моя акустическая гитара. Я хочу узнать, не хотят ли ребята попробовать сделать из этого что-то. Как мы можем это сделать?" Так что мы всё выяснили, я провёл небольшое исследование.
У Джеймса дома уже всё было готово к подобным вещам. У Ларса дома есть микрофон, но он не может играть на своих барабанах и управлять настройками. Так что Лейн и Майлз жили у него в доме в начале пандемии, эти ребята довольно подкованы в техническом плане, и я рассказал им обо всём. Со временем мы стали намного искуснее, но это был первый опыт. Я думаю, это была комбинация звонка через Zoom, звонка через FaceTime, с одним включённым и одним выключенным наушником. Это было немного безумно, но мы заставили их это записать. Ларс отлично сыграл на барабанах.
Я сделал то же самое с Кирком и Робом. Мы сделали трек ["Blackened 2020"], и он всем понравился. Было весело! Нам всем определённо было весело, и это дало толчок к развитию».
Помогли ли какие-нибудь ранние «шоу» в интернете во время пандемии продвинуться в творческом плане?
«Когда всё это стало происходить, мы провели исследование насчёт логистики. Если вы находитесь в квартале друг от друга, это возможно. Если один парень на Гавайях, а другой в Денвере, то время, необходимое для установления связи, делает совместную игру почти невозможной».
Педаль дилея не нужна.
«Нет, педаль дилея не нужна. У меня был небольшой список инструментов, которые могли бы нам помочь, программ и всего остального. Мы связались с несколькими очень хорошими, очень умными людьми и провели с ними мозговой штурм. Например, что мы можем сделать, чтобы максимально приблизить это к нашему обычному опыту, который заключается в том, чтобы сидеть в одной комнате и делать это»
Вам понравился этот опыт?
«Оглядываясь назад, я вспоминаю эту ситуацию с большей симпатией, чем мы смотрели на неё в то время. Я не думаю, что я использовал фундаментальные формулировки в таком объёме, как тогда, когда мы только начинали это делать. Вещи, которые с технической точки зрения сейчас настолько просты и буквально автоматизированы, вначале были кропотливо сложными и запутанными».
Приведите пример.
«В какой-то момент получилось так, что два участника группы одновременно работали над одной и той же песней. Не играя вместе, как в комнате, но они всё равно могли слышать друг друга, могли слышать, что я говорю. Джейсон Госсман [звукорежиссёр группы в турах и в студии] был вовлечён в работу. Джейсон занимался настройкой оборудования Джеймса, Кирка или Роба, а я занимался оборудованием Ларса. У меня было несколько экранов: дом Ларса, мой дом, звонок Zoom, лица каждого. Я думаю, что нажимаю старт на машине Ларса, а она не работает! Не работает. Подобные простейшие вещи. Типа: "Ну вот, началось... Я ничего не слышу! Почему он ничего не слышит?" Первое, о чем вы подумаете, не плохое ли соединение. Нет? О, это не тот компьютер».
То есть это была классическая история в эпоху пандемии, когда на звонках Zoom в 500-й раз удивляешься, почему не работает звук? Ваши микрофон и наушники были включены, и вы испытывали это в более широком масштабе?
«Да, в больших масштабах. Я имею в виду, что это было неприятно. Но, как я уже сказал, когда отстранишься от этого опыта, мне нравится то, что мы смогли сделать. Забегая вперёд, скажу, что я начал перебирать риффы, помогая Ларсу просматривать огромное количество идей. Трудно было даже начать просеивать их. Поэтому мы с Ларсом слушали риффы вместе и очень быстро распределяли их по категориям. Это быстрый рифф, это медленный рифф, это паттерны штриховки, это металл. А потом давали им оценку».
То есть на это уходило 10–15 секунд, и если рифф тебя зацепил, то он в деле?
«Да, это было быстро. Иногда запись прослушивалась 15 секунд, иногда — минуту, а иногда нам приходилось идти дальше, чтобы определить некоторые моменты. А потом мы сокращали эту идею до того куска, который нам нравился».
Сколько идей риффов Вы прослушали в процессе первоначального отбора?
«На первом этапе было более 300 риффов. Затем был ещё один прогон, и мы просмотрели вещи, которые были записаны либо на репетиции в штаб-квартире, либо, что чаще, в репетиционной во время репетиций тура. После этого Кирк прислал мне, я не помню, 700 штук...»
700 риффов от Кирка?
«Да. И он честно сказал: "Я не могу этим заниматься. Я знаю, что это будет обломно, но мне бы пригодилась твоя помощь". И когда я сказал Ларсу, сколько их у Кирка, Ларс ответил: "Я не буду просить, но почему бы тебе не попробовать и не отбросить половину? Оставь только те, которые ты считаешь перспективными... Раздели их хотя бы пополам. У нас уйдёт месяц на то, чтобы разобраться с этим вместе". Так я и сделал. Потом, когда у нас с Ларсом была куча риффов из списка "А", я бы назвал это так, мы выбирали 10 или 12 в течение дня.
На этом этапе я попросил пару ребят из Bay Area приехать к нему домой в те дни, когда Ларса не было рядом, чтобы установить дополнительное оборудование, потому что все по-прежнему сидели на самоизоляции из-за ковида. Я мог передать им через Zoom, что ему нужны наушники "вон там", когда он сидит за барабанной установкой, что нужно поставить iPad рядом с хай-хетом, чтобы я мог видеть его, а он — меня. Я должен был слышать, как он говорит со мной, независимо от того, открыт ли у меня Pro Tools или мы записываемся. Мы создали нечто безумное, и оно сработало. А потом мы стали записывать! "Какой ритм подойдёт к этому треку? Мне нравится этот. А мне нравится этот". Мы записывали целую кучу треков, буквально десять идей, проводили массу манипуляций, которые я не буду здесь описывать, а потом записывали ещё десять. Это был уже второй этап, на котором были только Ларс, я и
Джейсон Госсман».
Есть ещё три человека, с которыми вам приходится взаимодействовать, как вы справляетесь с этим?
«Мы общались. Раз в неделю мы созванивались со всеми, чтобы поговорить о жизни, не только об этом. Обычно об этом заходила речь в конце дня. Ребята знают, что Ларс хорош в этом деле, и доверяют ему. Мы начали посылать ребятам фрагменты, просто рифф и барабаны, а затем коллективно обсуждали, какие из них мы хотим использовать. На тот момент мы ещё не работали с двумя участниками одновременно. Я думаю, мы начали работать с подборками из 12 идей для каждого, прежде чем подумали: "Давайте попробуем сделать что-то с Джеймсом и Ларсом одновременно"».
Могли бы вы сказать, что концерт "Helping Hands" в 2020 году, когда вы все впервые собрались здесь, в штаб-квартире, был тем моментом, когда всё по-настоящему сложилось воедино?
«Это верно на 100 %, и так и было задумано. Я не был на концерте в драйвин-кинотеатре. Я присутствовал удалённо; я смотрел на экран ноутбука где-то на той парковке.
Но когда возникла идея организовать благотворительное шоу "All Within My Hands", я сказал: "Смотрите. Никто давно не играл вместе. Для этого нам нужна как минимум неделя репетиций. Они должны подготовить эту комнату, это будет потрясающая атмосфера. А если мы приедем на неделю раньше и останемся на неделю позже? Приедем, и первое, что мы сделаем, это поработаем над этими песнями, а потом начнётся шоу. Потом все оставят нас в покое, у нас будет выходной, а затем у нас будет ещё пара дней, и мы сможем поработать над этими песнями". Таков был план, и он, как ни странно, сработал. Все мелочи, которых не ожидаешь, появились из-за этой нелепой ситуации с пандемией, в которой мы оказались.
На этих репетициях, предшествовавших трансляции "All Within My Hands", произошло несколько событий, которые не случались с этими ребятами с Бог знает каких времён. Впервые мы пришли в зал, где уже знали, как играть 10 или 12 песен, пусть и приблизительно. И вот через 10 минут первой репетиции мы проходим цикл первой песни, над которой хотели поработать. Я работал с ними много раз. Начинать сложно, а если посмотреть на это с другой стороны, то это был первый раз, когда они были в одной комнате с Джеймсом, чтобы поработать над материалом после его отъезда на некоторое время. И поскольку у нас уже была эта музыка, у нас не было времени зацикливаться на всех этих странных мыслях, в том числе и у меня. Было что-то из серии: "Эй, я слышу гитару. Хорошо, давай поработаем над этим. Она в тональности ми. Ты помнишь эту? Вот рифф". И всё закрутилось».
Одна из вещей, о которой сказал Джеймс, заключалась в том, что он хотел более коллективного подхода к музыке. Он хотел, чтобы все принимали в этом участие. Помните ли вы, чтобы вам прямо говорили об этом?
«Была пара моментов на некоторых из этих сессий сочинения, репетиций, как бы мы их ни называли, где он выразил это довольно конкретно. Так что всё верно. Даже когда мы работали через Zoom, я помню, как это начиналось. Дело не в том, что мы не собирались делать нечто подобное. Но мы естественным образом тяготели к этому позже в процессе работы. Так что мы определённо перешли к этому подходу немного раньше.
Мы скомпоновали эти песни в очень базовом виде во время звонков по Zoom. Здесь [в HQ] их пришлось дорабатывать; некоторые не попали на пластинку, а некоторые вещи серьёзно менялись. Песня, которая в итоге стала "72 Seasons", вплоть до четырёх дней до того, как мы записали барабаны, была совершенно иной. Некоторых частей этой песни, которые, вероятно, являются самыми запоминающимися, ещё не существовало. Так что в такие моменты, я думаю, по умолчанию в Metallica Кирк и Роб немного отступают, потому что Ларс и Джеймс действительно хороши в этом. Они очень быстрые, и у них есть свой язык, который большинство других людей даже не понимают. Джеймс мог сказать: "Я отхожу в сторону. Кирк, что у тебя есть? Придумай что-нибудь, давай, что у тебя есть?" А потом, может быть, иногда он как бы "продюсировал" или направлял его: "Почему бы тебе не посмотреть на это с другой стороны? Что, если ты сыграешь ниже? А что, если сделать выше?" И всё в таком духе. Так что это определённо было частью процесса, толчком к более тесному сотрудничеству, чем это было в прошлом».
Стало ли это новое отношение причиной для того, что вы почувствовали себя более востребованным?
«Конечно. Я думаю, что все группы такие, а эти парни особенно, они могут быть жёсткими с тобой. Иногда ты не уверен, хотят ли они знать твоё мнение, потому что оно им не нравится, или они не хотят знать твоё мнение по какой-то другой странной причине, или потому что они просто развлекаются, когда нападают на тебя! Так что, конечно, в этом случае я чувствовал себя более уверенно, но мы с ними уже давно работаем, и это первый проект, над которым я работал с ними, и в который я был вовлечён с первой мысли о его создании. И если уж на то пошло, я полагаю, что их более восприимчивое и более доброжелательное отношение к проекту и даже друг к другу как-то повлияло на это с их стороны, да и с моей, наверное, тоже».
Что Вы заметили в каждом из них с марта 2020 года?
«Начну с Ларса. Он всё ещё может радоваться как 12-летний ребёнок, и это меня с ним в какой-то мере роднит. Я думаю, что и другие ребята тоже, но в самом начале, когда мы вместе с ним создавали эту пластинку, было очень весело снова вести себя как подросток! И мы все хотим этого. Но у него также очень методичный, высокоструктурированный, организованный стиль работы, когда дело приближается к финишу».
Он диалектик.
«Да. Я уверен, что он согласится с тем, что в процессе работы он легко зацикливается на некоторых вещах. Я думаю, что благодаря тому, как развиваются наши отношения, я могу посмеяться над ним, когда вижу, что это происходит; это мой способ показать ему, что он что-то делает не так. Было бы здорово, если бы он прекратил. Иногда он это делает, иногда нет, но это похоже на отношение между братьями, когда они дразнят друг друга всю дорогу. Но чем ближе к финишу, тем лучше он справляется с задачей на последнем этапе.
В этом конкретном проекте мне бросилось в глаза то, что у Джеймса был неиссякаемый запас действительно замечательных идей. Джеймс — человек переменчивый, поэтому иногда он легкомысленный, иногда весёлый, иногда спокойный и сосредоточенный, и не знаешь, стоит ли вмешиваться. Он очень разный. На этой пластинке, исходя из того, что Вы сказали ранее, что он хотел, чтобы это было сотрудничество... У меня были вокальные идеи, которые не находили отклика у него, и в прошлом, вероятно, на этом всё и заканчивалось. Но на этой пластинке, я думаю, чаще всего мы хотя бы пробовали. И я буду рад потерпеть поражение, если у меня есть идея, которая не работает. Иногда мы пробовали, и некоторые из этих вещей вошли в эту пластинку. Он был гораздо более открыт и благосклонен к такого рода идеям. А вокал — это очень личное дело: он в комнате записи, мы в пультовой, мы разговариваем, у меня есть его текст, он рассказывает историю, а я пытаюсь понять, что он говорит. А на этом альбоме он, похоже, захотел немного расширить рамки.
Кирк... Вы знаете, энергия Кирка кипучая и весёлая. Я не знаю, видел ли я когда-нибудь Кирка в серьёзном настроении во время работы. Он всегда очень счастлив и весел. Я говорил о том, что Ларс обладает энергией, которую я люблю, как 12-летний ребёнок, слушающий риффы. Кирк тоже так относится к музыке, но он ещё так же относится к гитарам, усилителям и педалям. Поэтому иногда, если что-то не получается, я говорю: "Почему бы тебе не попробовать другую гитару? Попробуй "Мумию"!" Я не знаю, сколько у Кирка гитар, но, наверное, больше, чем у кого-либо. И он всё равно откликается. Он становится более творческим и продуктивным, когда то, что он держит в руках, приносит ему удовольствие. Я определённо вижу это в его духе и в том, как он играет. Кирк также очень щедр. Я не знаю, как ещё это выразить. Он пишет рифф, а потом хочет, чтобы все остальные взяли его и что-то добавили от себя. Никакой подтасовки риффов.
Что касается Роба... Все говорят об этом, поэтому я не хочу быть голословным, но Роб просто один из самых приятных людей, которых я когда-либо встречал. А ещё он много работает. Не хочу показаться неуважительным к остальным трём участникам, но Роб делает домашнюю работу, он всегда приходит подготовленным. И в то же время он всегда как открытая книга и всегда готов попробовать что-то ещё. Некоторые песни мы, наверное, делали с ним по три раза с переделками. Мы меняли партии, или в одной партии было недостаточно подвижности, или в другой её было слишком много. Роб был в восторге, всегда был увлечён и всегда был готов к трудностям. Некоторые из этих песен довольно сложно играть. А в некоторых песнях, таких как "Lux Æterna" или что-то в этом роде, партия не является сложной, она исполняется одинаково в течение четырёх минут! И ему это нравится. Возьмём такую песню, как "72 Seasons". Часть песни он играет медиатором, что он делает не так часто. Он должен играть так, как играет Джеймс: очень уверенно, очень быстро, очень авторитетно, и ни одна нота не должна быть извиняющейся. Каждая нота должна быть как пинок. И я не знаю, сколько раз мы играли эту партию. Он был очень увлечён и всегда был рад попробовать ещё раз, попробовать разные идеи, разные ноты и всё, что было нужно».
Вернёмся к вокалу Джеймса, который занимает важное место на этой пластинке. Как Вы думаете, наличие времени и свободного пространства в одиночестве, вместо того, чтобы делать всё "лично", позволило ему найти в себе смелость для поиска себя и самовыражения в большей степени? Никто не говорит, что пандемия была благом, но, как Вы думаете, без того пространства, в котором он оказался, смог бы он достичь этого состояния?
«Я понимаю, что вы имеете в виду. Вы не хотите выставлять пандемию как нечто положительное, потому что это не так. Но ведь есть и положительные стороны, правда? В этой записи есть положительные стороны в отношении влияния той ситуации, и это определённо одна из них. Несомненно, когда он сидит в своей студии, в своём доме или где бы он ни был, это совсем другой опыт для него, чем на этой сцене [или в студии]. Это место, где ты можешь делать что угодно, быть не в духе, и кому какое дело?! Чтобы он мог просмотреть свои записанные идеи и сказать: "Я пошлю это Грегу". Должно быть что-то в этом процессе, что помогло ему.
Некоторые из тех задумок, что он присылал мне, были его первой версией идеи. Потом вносились некоторые изменения, но ему всё равно не нравилось. Затем он пробовал что-то другое, и снова другое... Так что все они были связаны между собой, но это было похоже на след из хлебных крошек от того места, где он начал. И во многих случаях первая идея оказывалась лучшей. Это первый раз, когда у меня с ним был такой опыт, когда я просматривал его личные записи, чтобы создать, как мне казалось, первую версию песни. А затем мы делали это здесь, в комнате в студии, но всегда могли прослушать демо-вокал. Иногда было несколько версий демо-вокала, потому что оба были хороши.
Мы уже говорили о том, что на первой репетиции не было всех тех странностей, которые бывают на первых репетициях, потому что ни у кого не было времени думать об этой ерунде. Это не только сработало, но и прижилось, и может быть сделано снова. Этот подход может немного удивить, но в целом процесс был довольно простым. Не было ничего такого, что нам нужно было бы делать снова и снова, например: "Попробуйте ещё раз ту линию припева. Она слишком шероховатая, или недостаточно шероховатая, или ещё что-нибудь". Кирк пришёл и переделал несколько сольных партий. Пришёл Роб и исправил несколько басовых партий. Я думаю, он переделал вступление к "72 Seasons", но это на последнем этапе, а на этой конкретной пластинке всё было довольно быстро и хорошо. Так что я был в основном подготовлен. Мы записали "Lux Æterna" довольно быстро. Я знал, что это произойдёт.
У нас были двухнедельные технические проблемы в HQ, из-за которых студия была закрыта, и сказать, что мы без напряжения дошли до финиша, было бы не совсем верно. Но мы справились, и не было никаких чрезвычайных происшествий, нервотрёпки или чего-то ещё».
Вы переживали за эту пластинку так, как никто другой. Вы слушали её столько раз как продюсер, и вы слышите её сейчас как поклонник. Является ли финальная версия альбома "72 Seasons" тем, чего вы ожидали, когда только начинали задумывать следующий альбом Metallica с Ларсом в школе риффов?
«Я думаю, что ответ на этот вопрос будет странным, потому что, начиная с пандемии, он находился в этом хаотичном, странном пространстве, со всеми этими странными новыми техническими удалёнными вещами. Это тяжёлый, грязный металл. Когда мы работали над риффами, на ранних этапах мы обсуждали, существует ли такое понятие, как "баллада Metallica". Мы обсуждали это на протяжении всего пути. Думаю, я всегда отстаивал эту идею на ранних этапах, и меня поразило отсутствие ответа на мой запрос».
Вы спросили, почему её нет?
«Да, и я думаю, что в самом начале мы работали над парой [песен], которые, вероятно, можно отнести к этой категории».
Я впервые задумался о том, что на альбоме нет ни одной баллады. Это очень интересно.
«Я думал об этом. Конечно, об этом были разговоры, и была пара песен, которые, можно сказать, попадали в эту категорию с ранних работ. Некоторые из них взяты из демо-записей Zoom. Когда есть группа песен, вы начинаете работать над ними, и некоторые из них выходят на первый план. Некоторые из них вызывают удивление: "Почему нам не нравилась эта песня раньше? Теперь она просто убойная". А некоторые из тех, на которые мы возлагали большие надежды, не пригодились. Они не хуже других. Они просто не лучше, в то время как все остальные стали лучше, чем были, так что теперь эти оказались на дне.
Когда мы записывали "Hardwired...To Self-Destruct", и это известная история, мы записали весь альбом. В самом-самом конце нам понадобилась ещё одна песня. И это была песня "Hardwired". Был небольшой промежуток времени, когда я думал, что что-то подобное произойдёт и с этим альбомом, кроме того, что это будет баллада. Но этого так и не произошло, и когда я заводил об этом речь, то получал ответ: "Не, мне это не нравится". Пытаться уговорить артиста сделать то, что ему неинтересно, это заранее проиграть эту битву. Есть много отличных хэви-металлических альбомов, которые я люблю, но на которых нет таких песен, и "72 Seasons" будет просто ещё одним из них».
И последний вопрос для нашей беседы: будут ли какие-нибудь из этих риффов, которые не совсем удались, возвращены в общую библиотеку риффов для рассмотрения в будущем, или на этом всё?
«Я думаю, что останется небольшая кучка риффов, которые, возможно, попадут в следующую корзину, если таковая будет, за неимением лучшего термина».
