Мария не проснулась, как обещала своей подруге, рано поутру. С трудом разлепив глаза после тревожной ночи, она увидела, что солнце за окном уже подходило к зениту. Как ошпаренная, вскочила она с постели и бросилась тормошить Зину:
- Живо одевайся, мы проспали!
- Ко-то-рый час? – зевая, протянула Горчакова и, перевернувшись на другой бок, накрылась с головой одеялом. - Я спать хочу!
- Понятия не имею, часов то у нас, дурёх, нету, - нервно заголосила Белозёрская, наспех натягивая на себя солдатскую форму.
- Ну что за спешка? Давай ещё немножечко поспим, - захныкала из своего укрытия Зина, в надежде, что подруга сжалится над ней.
Ох, как же спится, когда ты молод и полон сил, когда твой здоровый организм жаждет сна, как воздуха и даже больше. Девушка снова провалилась в сладострастное забытье и лишь где-то на поверхности её, как могучее дерево, пилили отдалённые возгласы Марии. И неимоверные усилия потребовались Зинаиде для того, чтобы поймать их смысл, донести до сознания, хорошенько переварить и вновь совершить попытку пробуждения. А ведь в старости всё не так! Там всё наоборот! Там сон настолько хрупок, что иногда кажется, что его и вовсе нет, а есть лишь кратковременные провалы, секундные скачки, похожие на прыжки в пропасть, беспокойные, пугающиеся каждого шороха, не приносящие отдыха ни телу ни душе.
- Одевайся тебе сказано! Надеюсь, ребята ещё не вставали, - уже отчётливо услышала она грозные слова и с испугу вытаращила на Белозёрскую стеклянные заспанные глаза.
Та стояла, плотно прижавшись к дверному глазку, и через его круглое отверстие выглядывала в коридор. Но там было тихо и пусто, а дверь на противоположной стороне плотно закрыта.
- Надо убираться поскорее отсюда! – шикнула она на Горчакову и бросила вещи прямо ей в лицо. - Это у тебя побочка после перевоплощения! Я - ем, как не в себя, а ты дрыхнешь - не добудишься!
Зина нехотя переместилась в вертикальное положение и, свесив ноги с кровати, принялась натягивать гимнастёрку. Очень уж ей хотелось досмотреть свой сон, в котором она на дне океана вместе с касатками охотилась за морскими звёздами. За то время, пока она копошилась, пытаясь втащить себя в одежду, её боевая подруга упаковала Палыча в мешок, другой взвалила себе на плечи и тихонько приоткрыла дверь. В коридоре по-прежнему было безлюдно. Зина, путаясь в юбке, поспешила за ней. В целях конспирации обе решили не обувать туфель и, мягко ступая босыми ногами по затёртому гостиничному ковру, живо направились к лестнице. Деревянные, с годами расхлябанные ступеньки, тут же дали о себе знать. Спуститься по ним, не обнаружив себя, было просто невозможно. Девчата было остановились в растерянности, но путь был только один! Стараясь наступать на половицы как можно тише, они направились вниз, вот только те, как назло, предательски отзывались под юными босыми ступнями, как можно громче.
Зина на ходу пыталась застегнуть пуговицы и заправить в юбку гимнастёрку, а Мария молила Палыча, чтоб тот невзначай не мяукнул. С горем пополам обе стащились с лестницы и даже благополучно прошли мимо пустующей стойки администратора, дальше мимо диванной комнаты и уже почти миновали столовую, как вдруг замерли на месте, как вкопанные. В это время в столовой трапезничало несколько постояльцев, среди которых находился и Пётр. Ничего не подозревая, он сидел за одним из столиков и, не спеша, отпивал из чашечки, похожей на распустившуюся лилию, какао. Сидел прямо напротив входа и, как всегда, что-то бормотал себе под нос. Подруги тут же попятились назад. Ещё секунда-две промедления и молодой человек непременно заметил бы их, но он и помыслить не мог, что от него кто-то вздумает скрываться.
Прижавшись вплотную к стенке холла, Горчакова и Белозёрская стали медленно возвращаться к лестнице.
- Чуть не попались, - облегчённо выдохнула Мария, когда обе упёрлись в угол.
- И что теперь? Куда дальше? – всплеснула руками Зина. Вид у неё теперь был бодрый и игривый.
Глаза Марии забегали по сторонам, но искать долго не пришлось. На стене, прямо около её носа висел зелёный указатель, на котором белый человечек совершал побег в противоположном центральному входу направлении. Это была табличка «Запасный выход» и указывала она на дверь под лестничным пролётом, с сочной жирной надписью на золотистом фоне «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещён».
- За мной! – скомандовала она и с воодушевлением распахнула спасительную дверь, как будто отворяла врата в рай. Но не Эдем располагался по ту сторону холла, а скорее наоборот. Это можно было сразу понять и по характерному запаху, пахнувшему в юные лица, и по металлокерамической утвари, расставленной всюду, и по градусу воздуха, жаркому, спёртому и душному, неподвижно висевшему под потолком.
Здесь, за раскалённой до красна плитой, мерно возилась небольшого роста кухарка в белом колпачке и таком же белом, но уже довольно засаленном фартучке. Обернувшись к девушкам таким же раскалённым, как и плита, лицом, она вопросительно уставилась на вошедших. И все трое застыли в немом молчании.
- Санэпидемстанция! – вдруг неуместно громко заявила Мария. – Покажите, пожалуйста э-э-э... график уборки помещения!
Чёрные брови кухарки медленно выползли из-под колпачка и недобро сдвинулись над глазами. Растрёпанные босые девушки явно не состыковывались с теми требованиями, которые выдвигали. Женщина зло прищурилась и Белозёрская поняла, что сваляла дуру, но сдаваться уже было поздно. Нужно было любыми способами выбираться из этого гастрономического ада.
- Когда в последний раз проводилась санитарная обработка рабочих поверхностей? А? Какими инсектицидными средствами, в каких пропорциях? – продолжала нести ахинею она, озираясь по сторонам и разыскивая тот самый запасный выход, о котором узнала из надписи на стене холла.
Женщина в колпачке ещё больше покраснела.
- Так, а продукты у вас промаркированы? – распахнув стоящий рядом холодильник, самозванка Белозёрская зашуршала там пластиковыми коробочками.
- А-ну, вымитайтэся звидсиля, покы цили! - писклявым тонким голосом заорала на малоросском диалекте повариха и потянулась за скалкой. Но оной под рукой не оказалось и в ход тут же пошла металлическая бучарда.
Зина не на шутку испугалась и уцепилась в рукав подружки. Становиться отбивной ей никак не хотелось. Но, казалось, Марии всё нипочем. Наверное, вспомнила свою старую работу и ту скрупулёзную придирчивость и непоколебимую педантичность, которую никто и никогда не мог в ней побороть.
- А санитарная книжка у Вас имеется? - не унималась она и бесстрашно шла на амбразуру с бучардой. – Разрешение на работу? Регистрация? Как я вижу, Вы не из местных будете!
Кухарка остановилась на полпути. Слова девушки чудотворным образом подействовали на неё. Она опустила руки и вместе с ними опустились и её тёмные брови. В этот самый момент, заветный выход попал в поле зрения бывшей заведующей санэпидемстанции города Пятигорска и она бегом припустила к нему.
- Я буду жаловаться на вас в Роспотребнадзор! – взвизгнула на прощанье она и, распахнув настежь дверь, выскочила на улицу.
Следом за ней выпорхнула и Зина. И тут же обе беглянки с размаху налетели на молодого человека, прогуливающегося на свежем воздухе вдоль выхода. Благо мужчина оказался не из слабых и выдержал неожиданный натиск в виде двух молодых девиц, лишь слегка покачнулся на ногах. К удивлению обеих, этим молодым человеком оказался ни кто иной, как Григорий Нечаев. От неожиданного столкновения он лихо присвистнул и наградил обеих своей широкой улыбкой чеширского кота. Услышав свист, как обозначенный сигнал к действию, Благов тут же покинул свой дежурный пост в столовой и направился на хоздвор.
- А ты мне не верил! – выкрикнул Гриша, приближающемуся лёгкой трусцой, товарищу. – Хотя эти прохвостки и опоздали, но выполнили всё в точности, как я и предполагал.
Пристыженные девушки стояли молча, потупив в землю взгляд. Их растрёпанный вид, нечесаные волосы и босые ноги вызывали жалость и некоторую нежность у молодых людей.
- Так-так, - саркастично покачал головой Гриша. – Чай не маленькие уже…
- Не маленькие… - повела плечами Зина, искоса поглядывая на Петра.
У того не находилось нужных слов на сложившуюся ситуацию.
- Далеко не маленькие, - повторила за ней Мария. - Ты что же, из разведки?
- Вроде того, - ответил Григорий и подошёл к ней вплотную.
Аккуратно поправив воротничок гимнастёрки, прикоснулся указательным пальцем к кончику носа и серьёзно сказал.
- Мы сейчас едем в Суздаль… Э-э, понимаете, у Петьки мечта с детства полетать на воздушном шаре, а там каждый год проходит фестиваль воздухоплавания «Золотое кольцо России». Мечты ведь должны сбываться. Правда? Мы подумали… может быть… вы согласитесь составить нам компанию? Такой себе дружеский вояж, ни к чему вас не обязывающий, - он запнулся. Было видно, как волнение пробежало по его желвакам. - Последнее слово за вами…
Белозёрская посмотрела на Григория, затем на Зину, затем на Петю и снова на Зину. Немного подумав, прямо и правдиво ответила:
- Спасибо за приглашение… вы хорошие ребята, правда… но мы будем вынуждены отказаться. В Москве у нас есть ещё одно очень важное дело. Ради него мы и приехали сюда. Да и потом… несколько иные планы были у нас на жизнь и мы не хотели бы себя ни с кем связывать… узами дружбы. Извините, ребята, если что не так.
Между молодыми людьми возникло то неловкое молчание, которое никто не был в силах заполнить, потому что попросту не находилось нужных слов. Мария стояла, заламывая себе руки, Зина уткнулась лбом в её плечо и пинала мелкие камешки под ногами, Григорий потянулся в карман пиджака за трубкой. И в очередной раз простодушие Петьки выручило всех:
- Важное дело - это Зинин брат?
- Какой брат? – удивлённо переспросила Зинаида.
- Сводный, ты же вчера сама о нём рассказывала.
- Ах, бра-а-ат! – протянула она. – Да-да, нам обязательно нужно его найти.
- Мы можем вам помочь. Мы ведь не спешим, правда, Гриш?
- Правда. Да и потом, нам по пути.
- Вы ведь не знаете адреса, - подозрительно возразила Мария. Снова разведка?
- Каким бы он ни был, нам всё равно по пути, - улыбнулся ей в ответ Григорий и поправил прядь её растрёпанных волос.
- Ну, хорошо, только потом расходимся! – пригрозила она ему кулачком.
- Договорились, - согласился тот.
Девушки обули туфли, кое-как собрали волосы в гульки и все вместе двинулись к машине. Григорий с благодарностью пожал руку товарищу так, чтобы этот жест остался незамеченным остальными.
