Вернее, это я так думал, что буду с интересом таращится в окно, пытаясь отгадать, куда это нас везёт наша няня? А на деле сам не заметил, как снова уснул. И, натурально, все проспал. Хотя казалось, что только на секунду закрыл глаза!

...Вечерело. И это было не странно. Не знаю, сколько времени мы провели в том странном особняке, похожем на пряничный домик, но точно не мало. Мы там даже перекусить успели, пока отдыхали после танцев. И уж точно при этом никуда не спешили. Как вообще можно спешить, когда вас угощают блинчиками с десятью видами варенья? Верно - никак. Потому что попробовать-то надо все, это уж непременно! Это уже после чая нас потянуло в сон.

А из дому при этом вышли после обеда, то есть часа в три дня. Даже скорей в четыре, ведь мы никогда не обедали в определённый час, а проснулись в этот день поздно. Так что сейчас должно было быть часов восемь вечера.

Да, мне пришлось прибегнуть к вот таким сложным подсчётам, поскольку я никогда не носил часы. И, как последний растяпа, забыл дома мобильник. Только и оставалось, что глядеть на полыхающее огнём небо, и понимать: время как раз закатное. Самое красивое.

Из такси мы вышли в очень странном месте. Это, конечно, были те самые Пустыри, на которых водились проволоки. Но у меня не было ни одного повода заявить протест, и куда-то там не пустить детей: прямо от наших ног в траву убегала широкая тропинка. И не какая-то там, а мощёная приличными таким камнями. Желтыми в свете заходящего солнышка.

Впрочем, медвяно-жёлтым сейчас было все. И воздух, и мы сами, и травы... А если учитывать, что в травах этих самых обильно цвела сурепка, то вообще хотелось прикрыть глаза. Чудился запах мёда. Или не чудился? Сурепка как пахнет, кто подскажет?..

В общем, это был совершенно невероятный Жёлтый вечер. Самый невероятный из тех, что я видел. Но полюбоваться спокойно на все это великолепие нам не дали. Мэри Поппинс подтолкнула в спины Джейн и Майкла:

- Хватит считать ворон. Топайте быстрее, пока не погас закат.

Не знаю, какую роль тут играл закат, да и ворон вокруг вообще не наблюдалось, но тон у нашей леди Совершенство был самый что ни на есть непререкаемый. Так что вскоре мы двигались по тропинке гуськом. Причем я шёл последним, сразу за Варфоломеем, который опять стал мальчишкой. Закат, кстати, действительно догорал. Пропал тот невероятный медовый оттенок, краски стали темнее, насыщеннее. Смеркалось.

...Первой ахнула Джейн. Остальные, похоже, больше смотрели на полыхающее небо. Но девочка шла первой, да и туфельки бальные берегла (она так в них и осталась, забыла, видимо, переодеть). Так что под ноги поглядывала регулярно. Вот и заметила - первой:

- Камушки! Посмотрите... Они...

- Светятся... - шепотом договорил за сестру Майкл. И даже присел, чтобы потереть камень пальцем. Потом в изумлении обернулся на нас: - Как это? Разве так бывает?

Да уж, было от чего удивиться! Я и сам ощутил себя восторженным мальчишкой, настолько это было чудесно. То тут, то там на нашей дорожке разгорались и гасли камни. Один за другим. Их свет был неярким и очень тёплым. Дорожка мигом стала сказочной. И теперь уже мы шли, глядя себе под ноги. И снова казалось, что все это сон.

Чем больше темнело, тем ярче светились камни. Я бросил взгляд на небо, и понял, что от заката осталась узкая яркая полоса. Росчерк на небе. Однако, кажется, спешить было уже некуда. Мы явно пришли. Ну, или почти пришли.

Не знаю, когда закончились Пустыри, но сейчас дорожка вела нас через небольшой уютный парк: то там, то тут за деревьями светились окна домов. Стоило мне это понять, как небо погасло окончательно, зато тёплым светом налились круглые плафоны фонарей. Все было очень здорово и уютно. Кроме одной мелочи: не помнил я в нашем городе такого парка. А уж город я знал, как свою ладонь. Меня так и подмывало спросить у Мэри где мы. И я уже почти собрался это сделать, когда она обернулась ко мне, и с тихой улыбкой покачала головой:

- Не надо, Сон. Не спрашивай.

- Это убьет Сказку?

Я сказал так, как подумал. И Мэри кивнула. Теперь мы шли рядом, иногда соприкасаясь рукавами. Эти невесомые касания пробивали меня током, словно было не "ткань к ткани", а "кожа к коже". И я млел, как подросток на первом свидании. Но вида старался не показать. Понимал, что если Мэри поймет, то моя личная сказка тут же и закончится. Тут уж без права на ошибку, как говорится.

Ребятишки, все трое, уже минуты три как отвлеклись от дорожки и тоже обнаружили, что кругом парк. Это привело их в восторг, и теперь они с гиканьем носились там и тут, висли на нижних ветвях деревьев, как обезьянки, плюхались на лавки, играли в «канатоходцев» на ниточках невесть когда появившиеся бордюров, и, в общем, вели себя как нормальные жизнерадостные дети. Даже Варфоломей. Так-то он был постарше нашей малышни года на 3-4, но сейчас этого было почти незаметно.

На небольшой круглой площади в центре парка нам встретился первый скучный элемент этой Сказки: сторож. Он вяло шаркал по камням метлой, и оживился только при виде нашей шумной компании:

- Соблюдайте порядок! В парке не сорить...

Мне кажется, он хотел перечислить ещё очень много всяких «не», которые нам стоило соблюдать в парке, и убить нашу Сказку наверняка, буквально выстрелом в упор, вернее всяких вопросов, но Мэри обронила, проходя мимо него:

- Не сорите словами, сэр.

И он умолк. Постоял немного, по-совиному хлопая в глазами в нашу сторону, и снова начал механически шаркать своей метлой. Дети его, мне кажется, и не заметили.

- Он как сломанная игрушка, - сказал я тихо.

- Человек-функция, - отозвалась Мэри.

И я понял её, честное слово! Хотя ни за что не взялся бы объяснить простыми словами это ёмкое определение. Даже под страхом смертной казни. Но - я его понимал. Без слов. Образом. Иногда так бывает, особенно в общении с самыми близкими людьми. Вообще далеко не все надо превращать в слова, правда?

А парк тем временем закончился. И мы вышли из него практически прямо к дверям крошечной аптеки. Красивой, как на картинке. Чёрные кованные ступени крыльца и навес, большие жёлтые старинного вида фонари по обе стороны от входа, и какие-то странного вида склянки, поблескивающие за стёклами витрин. Аптека тоже выглядела частью Сказки. И, конечно же, нам сразу захотелось в нее войти!

- Я знаю, я знаю! - запрыгал на месте Майкл, видя, что Мэри Поппинс направляется к крыльцу.

- Да! Да! Я тоже знаю! - вторила ему Джейн.

- Здесь продают Всевкусную микстуру, правда же, Мэри? - и Майкл ухватил няню за правую руку.

- Которая что лечит простуду и помогает уснуть! Которая кончилась. Правда же? - и Джейн ухватила Мэри за левую руку. Так они и поднялись по ступенькам.

Мы с Варфоломеем переглянулись. Но за руку он меня хватать не стал, хотя ему явно и хотелось. Большой все же мальчик, да и дядя я не ему. Так что мы просто двинулись следом за всеми. В кильватере, как и обычно. Но зато и досталось не нам.

- Вы меня очень обяжете... - тон Мэри Поппинс вновь стал ледяным, - если будете вести себя прилично!

Она стряхнула их ладошки, и уже отработанными за сегодня жестом подтолкнула брату и сестру так, чтобы они вошли в открывшуюся дверь. Ну а мы тихонько просочились следом.

Надо сказать, что тут не было даже кота. То есть, вообще никого, кто мог бы эту самую дверь открыть хотя бы теоретически. Не считать же чучело черепахи? Хотя нет, скорей это была дизайнерская статуэтка, а не чучело. Слишком уж металлически блестела, да и на панцире то и дело зажигались и гасли какие-то огоньки. Присматриваться я не стал, потому что меня совершенно потрясла эта аптека. И все, что я мог в ближайшие пять минут, это стоять и вертеть по сторонам головой.

Знаете, я очень люблю такие места, где смогли сохранить дух старины. Но не нарочито, как в музее, а как-то очень естественно. Так, что эта старина живёт. Её не страшно потрогать, ей можно пользоваться, и это будет удобно. Не знаю, как объяснить понятней, но эта аптека была именно такой. Сейчас в ней горели только небольшие тусклые лампы, освещение было приглушённым и вечерним. Ну, знаете, как бывает, когда заглядываешь в уже закрытое на ночь помещение через витрину, и оно кажется таинственным и куда более привлекательным, чем днём? Вот вам никогда не хотелось в такой момент оказаться там, внутри? Мне лично - очень! Так что можно сказать, желание исполнилось.

В общем, стоял я, глазел на пиявок в старинного вида банке из зеленоватого и очень толстого стекла, на тусклую медь весов и всяких иных приборов, на каменные ступки с каменными же пестиками и на прочий далеко не современный антураж, и совершенно пропустил тот момент, когда за прилавком появилась маленькая старушка.

Я говорил, что мадам Корри была невысокой и хрупкой? Забудьте. По сравнению с тем существом (а я совершенно уверен, что эта старушка человеком могла называться только по чьему-то крайнему недомыслию), что предстало сейчас перед нами, мадам Корри показалась бы статной и высокой. И вообще, кровь с молоком.

Эта же старушка, казалось, была соткана из тумана. Или чего-то не менее хрупкого и эфемерного. Не смотря на тёплый вечер, она куталась в серую пушистую шаль, а облачко волос над шалью было таким белым и невесомым, что напоминало одуванчик.

- Я смотрю, вы переехали, Анни, - не здороваясь и вообще крайне неодобрительно заметила Мэри, оглядывая аптеку. - Впрочем... кое-что остаётся неизменным.

С этими словами она вскинула голову к потолку, и я, проследив за её взглядом, восхищённо присвистнул: вверху был купол, расписанный под звёздное небо. Или не расписанный... не знаю уж, как тут это сделали, но звезды казались одновременно и сделанными из золотой бумаги, и настоящими. Они мерцали в полутьме помещения.

- Это и не может измениться, - захихикала старушка. - Это - основа всего. Но ты не права, Мэри... - и тут она выдержала паузу, буквально любуясь на то, как сердито раздулись ноздри у нашей няни.

Я уже давно понял, что больше всего агента Кобру сердит любой намёк на то, что она может ошибаться. И сейчас мне казалось, что старушка за что-то ей мстит. А та выдержала по истине МХАТовскую паузу, и продолжила:

- Я Фанни.

- Да, Анни - я.

Это открылась неприметная дверь, и в аптеку шагнула ещё одна старушка - точная копия первой. В руках она держала уже знакомую нам с детьми бутылочку тёмного стекла. Именно из такой Мэри поила нас Всевкусной микстурой.

Сестры (а эти старушки однозначно были сёстрами) захихикали, затем Фанни уточнила:

- Надеюсь, маменька дала тебе рецепт?

- Да.

В это короткое слово Мэри Поппинс вложила столько льда, что даже дети, не обращавшие никакого внимания на разговор, и облепившие витрину с сушёным крокодилом, невольно поёжились.

- Рецепт на микстуру... И три рецепта на имбирные пряники для детей. Для Джейн, Майкла, Варфоломея.

Тут Мэри Поппинс смущённо обернулась на меня, и я понял, что последний рецепт был, вообще-то, мой. Мне сразу остро захотелось имбирного пряника, но я мужественно кивнул. Что я, маленький, что ли? Понятно, ребёнку нужнее! Меня только удивило, что пряники продают в аптеке. И - по рецепту.

Старушки придирчиво проверили рецепты, чуть ли не обнюхав их, а за тем в руки Мэри перекочевала бутылочка с микстурой. Она протянула руку и за пряником, но одна их старушек покачала перед её носом каким-то слишком длинным суставчатым пальцем:

- Только лично в руки. Дети! Идите сюда.

Только тут ребятишки наши обратили внимание на старушек, сбивчато поздоровались и подошли. И то, Варфоломей собирался привычно нырнуть мне за спину, но я его вытолкал вперёд. Тогда он застыл позади Джейн, явно собираясь защищать её, если что. Бабушки-одуванчики ему почему-то очень не нравились. Впрочем, их это только развеселило.

- Джейн Бэнкс, - произнесла одна из них, не могу точно сказать, которая. Теперь, когда они стояли рядом, их было не различить.

Джейн несмело шагнула вперёд, и я видел, как она завела одну руку себе за спину, несколько раз требовательно сжав и разжав ладонь. Варфоломей тут же шагнул ближе, взял девочку за рук.

Старушки хихикнули хором, словно все это видели тоже (хотя никак не могли), потом одна и достала из бумажного надписанного пакета прекрасный имбирный пряник. Как-то очень торжественно показала его Джейн, а потом...

...клянусь вам, потом она поманила к себе звезду! Запрокинула голову к куполу, и сделала несколько движений согнутым пальцем к себе. Одна из звезд послушно опустилась ей на ладонь. Она оказалась совсем небольшой, словно уменьшилась, пока летела. Старушка лихо пришлёпнула звезду к прянику, и слабо замерцала на нем. Пряник отправился в пакет, а пакет - в руки изумлённой Джейн.

- Будешь есть его - не забудь загадать желание, - подмигнула ей старушка. - Только хорошо подумай - какое. Другого случая не будет.

Потом вся эта процедура повторилась с Майклом, а затем и с Варфоломеем. Причем старушки назвали его «Варфоломей Ларкс», а не «Ланкс», но он не стал спорить. И даже, кажется, обрадовался.

Мэри же все это время стояла, крепко сжав губы, и не проронила ни слова. И из аптеки выскочила впереди всех и так фыркнула, что мы благоразумно оставили ее в покое. И домой шли тихо-тихо, как мышки. Парами, как в детском саду.

Впрочем, оказалось, что тут и идти почти не надо. Мы свернули на какую-то улицу, из неё - в тёмный короткий переулок, потом ещё в один, и... вышли прямо к Вишневой. Не понимаю, как так получилось? Мы же были совсем в другой стороне! Но спрашивать Мэри об этом явно не стоило. Во всяком случае - сейчас. Ну а дети не настолько хорошо знали город, чтобы чему-то удивиться. Кроме того, все их мысли были заняты прекрасными пряниками, что лежали в именных пакетах. И я, кажется, знал, какое желание собирался загадать Варфоломей. А вы догадались?

И знаете что? Больше о пятнице мне рассказать вам нечего. Да, я собирался поговорить с Мэри обо всем. У меня было очень много мыслей. И о нас с ней, и о детях, и о той ситуации, в которую вляпалась моя глупая сестрица по вине своего мужа...

Но детей надо было умыть с дороги и отправить спать. А ещё они хотели тёплого молока... Я же только на минуточку зашёл в свою комнату. Честное слово, я собирался переодеться, умыться и помочь Мэри! Ну а потом и поговорить с ней. Но тут случайно нашёл взглядом на кровати свою подушечку. И показалось, что она так соскучилась по мне за день, что...

В общем, я только на секунду прилёг. Ну, чтобы она не скучала так сильно. И... проснулся уже в субботу. А это совсем другой день. И я расскажу о нем в другой раз.

(Продолжение следует)

з.ы. Я дико извиняюсь за ошибки, пока не могу показать этот текст моему "штатному корректору", то есть мужу, ибо эта сказка пишется в подарок ему. Но я обязательно позже все исправлю!

Рассказы и истории

2,08 млн интересуются