Историю пишут люди, которые далеко не всегда являются очевидцами описываемых событий. Часто факты наблюдают одни люди, а описывают события другие, опираясь на сообщения очевидцев. Понятно, что такая передача сведений не способствует точности описаний. Довольно часто сами авторы описывают события, которые они наблюдали лично не объективным взглядом хрониста, а субъективными оценками участника одной из противоборствующих сторон. Не забудем, что и сами факты отражают только внешний, видимый ход событий, внутренняя же логика их недоступна для наблюдателей. Раскрытие этой внутренней логики событий — дело исследователей, критиков, историков. Положение не спасают даже и кинохроники, и письменные источники, и воспоминания очевидцев. Документы очень часто фальсифицируют, иногда их неверно понимают, ведь они отражают только внешнюю сторону событий, нисколько не раскрывая всей многоплановости их, всей логики принятия решений. Мемуары пишутся с целью оправдать роль автора в описываемых событиях. Именно по этим причинам истинный ход событий большинству людей неизвестен. Ясно, что не зная, что происходит в настоящий момент, они не могут знать, что же произошло в итоге. В результате они не в состоянии влиять на будущий ход событий. Их уделом остается смирение, их роль — не создавать историю, а соглашаться с навязываемым им сценарием. Они не свободны ни в мыслях, ни в поступках.
Оценить конкретные события, понять их во всей их многогранности часто способны не их современники, а потомки, живущие сто-двести, а иногда и тысячу лет спустя. Опыт же из уроков истории вообще могут извлечь только далекие потомки участников событий. Избитая фраза о том, что история никого не учит, в корне неверна. Ничему не учатся только дураки. История ни в чем не виновата, она во многом иррациональна, потому что иррационально человеческое сознание. Но рациональное зерно в ней есть всегда. И его находка подобна находке драгоценного камня золотоискателем: восхищаешься красотой, поражаешься мудростью и всегда понимаешь, что в трудную минуту оно придет тебе на помощь.
В основе мифа лежат не только факты и события, но и слухи, и наивные представления, и субъективные переживания, и наблюдения разных авторов, и первые попытки осмысления. Поэтому восстановить настоящий ход событий по мистическим описаниям деяний богов и героев — задача чрезвычайно сложная, требующая много времени. Эта задача под силу только, если так можно выразиться, историку-демиургу. Ведь, если одно событие могут описать разные люди, находящиеся на полярных позициях, то ведь это может относиться и к одному человеку. И тогда его будут знать под разными именами, ему будут приписывать разных родителей, его будут показывать в разных возрастах, но что-то едва уловимое общее в характере и поведении всех этих, на первый взгляд, совершенно разных людей сохранится во всех этих описаниях. Это общее сначала, словно в тумане, будет принимать какие-то расплывчатые формы, то возникать, то исчезать, но со временем получит отчетливые, ярко выраженные узнаваемые очертания.
В этом эпизоде мы рассмотрим жизнь Рамы Джамадагни, судьба которого загадочна и необыкновенна. Появляясь время от времени на страницах Махабхараты, являясь по сути дела эпизодическим персонажем, он, тем не менее, производит впечатление необычайно значительного героя, все поведение которого сплошной огромный шифр, скрывающий тайную логику событий. Он и кшатрий и брахман, ученик Кашьяпы и друг Индры, то ли конкурент Бхишмы и Васиштхи, то ли их враг, учитель боевых искусств и отшельник, почему-то спрятавшийся от людей на горе Махендра. В предыдущем эпизоде мы немного приблизились к постижению этой противоречивой личности. Мы поняли, что действиями Рамы Джамадагни руководит Кашьяпа и установили тождественность Рамы и Такшаки. Чтоб понять все прочие тайны, обратимся к тем легендам, которые в разной степени имеют отношение к жизни Рамы Джамадагни.
2. Миф как он есть.
Жизнь Рамы Джамадагни и его деяния наиболее полно представлены в Араньякапарве, в кратких описаниях мудрецов Пуластьи и Дхаумьи. Ломаша, непосредственно путешествующий вместе с пандавами, устраивает им встречу с Акритавраной — соратником Рамы, и последний рассказывает о его жизни более подробно. Рама всегда представлен в ярких красках на фоне других героев — словно метеор, сверкающий на фоне звезд. Но связного и последовательного рассказа о нем в изложении всех трех рассказчиков нет. Складывается впечатление, что слушателям он уже достаточно хорошо известен. Самый полный и подробный рассказ о нем представляет его сподвижник Акритаврана.
Прадедом Рамы был правящий в Каньякубдже царь Гадхи. Когда он жил в лесу, у него родилась дочь Сатьявати. К ней посватался Ричика Бхаргава. Но царь-отшельник, сославшись на древний обычай рода, потребовал с него выкуп в тысячу белых скакунов с одним черным ухом. Ричика обещал выполнить это условие и обратился к Варуне. И тот дал ему тысячу лошадей. Гадхи выдал свою дочь замуж в Каньякубдже на Ганге. Боги представляли сторону жениха. Однажды отшельник Бхригу пришел к супругам в гости, и Сатьявати попросила оказать ей милость — даровать ей сына и ее матери. Бхригу для зачатия сыновей предложил женщинам обнять деревья: матери — ашваттху, а Сатьявати — удумбару. Но женщины, как и следовало ожидать, перепутали деревья. Явился Бхригу, узнал об ошибке и сказал, что сын Сатьявати будет брахманом, а вести себя будет как кшатрий, а сын ее матери — великий кшатрий — по образу жизни будет брахманом. Сатьявати стала умолять свекра, чтобы таким стал не сын ее, а внук. И Бхригу обещал, что так и будет. Сатьявати родила наделенного духовным пылом Джамадагни. Юноша рос, изучал Веды, а также Дханурведу и оружие четырех видов. Когда пришло время, он женился на Ренуке, дочери владыки людей Прасенаджита. У них родились четыре сына, пятым был Рама.
Сыновья подрастали, помогая родителям. Однажды Джамадагни обвинил Ренуку в неверности, осыпал бранью и предложил своим детям, начиная со старшего, покарать смертью мать. Сыновья отказались, и он лишил их разума. Вернулся домой Рама, и отец приказал ему убить мать. Рама отсек матери голову. Гнев Джамадагни прошел, и отшельник предложил сыну дар. Рама попросил вернуть к жизни мать и вернуть разум братьям. Джамадагни исполнил его желания.
Самым большим подвигом Рамы Джамадагни считается его война с сыновьями Арджуны Картавирьи. Эта война происходила в то время, когда Третаюга переходила в Двапараюгу. Но о событиях, связанных с ней, мы уже рассказывали.
Следует обратить внимание, что с Арджуной Картавирьей воевал также и Аурва Бхаргава. В Адипарве гандхарва Читраратха рассказывает, что причиной войны было золото, спрятанное бхригуидами в своей земле. Кшатрии, потомки Картавирьи, вырезали брахманов, потомков Бхригу. Аурва родился, разорвав бедро у своей матери. Когда Аурва Бхаргава вырос и узнал о гибели своих родственников, он, так же, как и Рама Джамадагни, стал мстить потомкам Арджуны Картавирьи. И точно так же, как и Раму Джамадагни, Аурву останавливают предки.
Прадедом Рамы Джамадагни был Гадхи, который являлся, в свою очередь, отцом Вишвамитры-Каушики. Однажды Рама вознес хвалебный гимн своим предкам. Поводом для создания этого гимна послужило осознание могущества Вишвамитры.
Араньякапарва. Глава 85. Шлоки 1 —5, 10 — 12.
«...Дхаумья промолвил им в утешение:
...Рассказывают, о кауравья, есть в стране панчалов (обитель) Утпалавата, где Вишвамитра Каушика совершал жертвоприношение вместе с Шакрой; там же потом великий Джамадагнья пропел хвалебный гимн своим предкам, когда осознал он сверхчеловеческое могущество Вишвамитры: ведь Каушика вместе с Индрой пил в Каньякубдже сому и наконец, превозмогши свое кшатрийство, воскликнул:: «(Отныне) я — брахман!».
Тиртха Вишвамитры располагалась возле озера Махахрада на берегу реки Каушики, тиртха же Рамы Джамадагни — Рамахрадах — находилась на месте битвы Рамы с потомками Картавирьи.
Ломаша повествует пандавам о множестве разных событий, происходящих в разных местах. Нить его повествования тянется то к Вишвамитре, то к Кашьяпе, то к другим, новым именам.
Араньякапарва. Глава 110. Шлоки 1 — 5.
«Ломаша сказал:
Это река богов, святая Каушики, о бык бхарата, а вот красуется восхитительная обитель Вишвамитры. Эта обитель, коей имя свято, принадлежала великому духом потомку Кашьяпы, у которого был сын ― смиривший чувства подвижник Ришьяшринга...».
Затем Ломаша рассказывает легенду о том, как у Вибхандаки в Махахраде родился сын Ришьяшринга. События происходят то ли в стране ангов, то ли в соседней с ней. Страной ангов правит царь Ломапада, и она расположена ниже по течению реки Каушики.
Ломаша приводит пандавов к озеру, где расположена тиртха Чьяваны Бхаргавы. Проводник братьев сообщает им, что теперь наступает время, когда Третаюга переходит в Двапараюгу. Затем он говорит о расположенных поблизости от горы Арчики тиртхе Луны, каких-то трех священных вершинах и трех потоках. Рассказ Ломаши плавно и незаметно переходит к рождению Мандхатри, сына Юванашвы, великого стрелка из лука. Вот что узнают пандавы из уст Ломаши.
Царь Юванашва происходил из рода Икшваку. У него не было детей, и он отправился жить в лес. Однажды ночью он явился в обитель Бхригу. Ночью потомок Бхригу приготовил воду для супруги царя, чтобы та могла родить сына и тоже уснул. Утром, проснувшись, мудрецы спросили, кто выпил воду, и Юванашва ответил, что это сделал он. Бхаргава сказал, что та вода предназначалась для супруги царя. Но сейчас уже ничего изменить нельзя, поэтому Юванашва сам родит наследника. И через сто лет у того царя, прорвав его левый бок, родился мощнопламенный сын. Но царь не умер. Явился Шакра, желая видеть новорожденного, и положил ему в рот свой указательный палец. Индра объявил, что малыш будет сосать его. Боги вместе с Шакрой дали ему имя «Мандхатри».
Араньякапарва. Глава 126. Шлоки 25 — 34.
«Ломаша сказал:
...Веды вместе с Дханурведой, а также небесное оружие, о великий царь, — все это открылось могучему (царевичу), едва он помыслил об этом. В тот же день появился у него лук, под названием Аджагава и стрелы из рога, а также непробиваемый панцирь. Сам Шакра Магхаван, о бхарата, посвятил его на царство. (Верностью) дхарме он покорил три мира, словно Вишну — своими шагами. Колесо власти великого духом вращалось безостановочно, сокровища сами давались в руки царю-мудрецу...».
Снова Ломаша подробно перечисляет расположенные неподалеку озера Рамы, где проходил сын Ричики Раупья, тиртху Ямуны Плакшаватарану («Врата небес»), гору Арчику. Этот край, преддверие Курукшетры, место жертвоприношений сына Нахуши — Яяти.
2.Где в мифе история.
У Внимательного Читателя при прочтении вышеперечисленных легенда складывается впечатление, что каждый из пяти сюжетов имеет какие-то параллели с другими. В самом деле, Рама Джамадагни и Аурва — оба воюют с потомками Картавирьи. Рама Джамадагни и Вишвамитра — оба прошли путь от кшатрия до брахмана. Мандхатри и Рама Джамадагни — оба родились благодаря «дару Бхригу», и тому подобное. Все сказания имеют какие-то параллели друг с другом, выраженные символическим языком. Иногда эти связи почти невидимы. Такшака и Мандхатри выделяются тесным общением с Индрой, Рама и Вибхандака ― с Кашьяпой.
Перед нами почти математическая задача из шести элементов: a, b, c, d, e, g, где g равняется b b равняется c и так далее со всем рядом, и тогда в результате a должно равняться g. Но рассмотрим все легенды последовательно. Сравним жизнеописание Рамы Джамадагни и Аурвы. Являются ли эти персонажи Махабхараты тождественными и скрывается ли за ними одна историческая личность?
В первом сказании Рама Джамадагни представлен правнуком Гадхи, правителем Каньякубджи. У него была дочь Сатьявати и к ней посватался отшельник Ричика Бхаргава. Самым интересным здесь являются требование выкупа с брахмана, дар Бхригу и убийство Рамой своей матери. Царь, конечно, может потребовать выкуп за невесту, но требовать его с брахмана... Это, кажется, слишком уж бесцеремонным. Ну, а вдруг проклянет? Что делать тогда? Если подходить буквально к размеру и характеру выкупа, то они становятся почти невыполнимыми. А если с позиций здравого смысла, то многое что станет простым. Черное ухо у белых лошадей, скорее всего, означает тавро, которое свидетельствует о том, что эти лошади принадлежат одному хозяину ― царю Гадхи. Размер выкупа потрясает воображение: тысяча белых скакунов с одним черным ухом ― это в любые времена выглядит скорее как способ отказать, настолько он велик и уникален. Но, видимо, невеста стоила того. Нам трудно сказать сейчас что-то определенное о Варуне. Но обладатель такого табуна уникальных коней, безусловно, является очень богатым человеком и притом, несомненно, занимается скотоводством. И представляется, что столь охотно дать такой выкуп мог только сам жених. Ричика в этом случае являлся, скорее всего, посредником. Другое трудно предположить, ведь сам Варуна, по легенде, ничего не получал за этот табун породистых лошадей! Подобная благотворительность даже для богов является исключительной. Нам следует еще разобраться с хозяином этого огромного состояния. Несомненно, богатство богов не беспредельно, так стоит ли делиться им с бедными брахманами? Ведь так и бог может обеднеть, а вместе с богатством утратить и свой статус... Нет, милость богов должна иметь свой интерес. Бескорыстие все же более свойственно людям, нежели богам.
В родословной Рамы Джамадагни принимает участие Бхригу — отец Ричики, номинального жениха в этой сделке Гадхи и брахмана. Бхригу является человеком одного поколения с Гадхи (отметим этот факт, он нам еще пригодится). Свадьба состоялась, разумеется, не в лесу, а в Каньякубдже. Так что жизнь Гадхи в лесу выглядит, скорее, стандартным приемом жизнеописания святого царя. История с даром Бхригу скрывает намек на то, что без него было бы невозможным рождение
Джамадагни. Но почему? Ошибка Сатьявати — ключ к тайне. Неужели великий герой — это следствие этой ошибки?! Сатьявати забеременела при таких обстоятельствах, что сказать всю правду людям было невозможно, вот автору сказания и осталось лишь намекнуть, что рождение брахмана, вынужденного заниматься не своим делом, было следствием ошибки, но что это была за ошибка автор легенды сказать прямо не решился, вот почему он и придумал историю с перепутанными деревьями. Не является ли это указанием на то, что его отец был воином, а мать дочерью брахмана? Изложение жизни Джамадагни — это еще один способ запутать читателя. Зачем изучать воинскую науку — Дханурведу — и не применить ее даже перед лицом смерти, когда у любого человека включаются инстинкты, уж не говоря о профессиональных навыках? Почему он ревнует женщину, родившую ему пятерых сыновей? Зачем насылать безумие на детей, совершенно правильно отказавшихся убивать собственную мать? В чем их вина? Что это за муж и отец, если ему изменила мать пятерых детей? Да и попытайтесь найти мужчину, который, находясь в здравом уме, стал бы выдумывать поводы для измены своей жены — матери пятерых сыновей? Зачем требовать от сыновей, чтобы они убили свою мать, если это можно сделать самому? Да изменяла ли она ему вообще? Одни вопросы... Но ответить на них можно тоже вопросом: не являются ли обстоятельства, приведшие к беременности Сатьявати, причиной обвинения ее в измене? Проще говоря, не забеременела ли Сатьявати вследствие совершенного над ней насилия? Сатьявати ведь и сама мучилась, не зная, как ей жить дальше, да и стоит ли жить вообще на этом свете? Будучи дочерью царя, она не могла понять, почему ее «свадьба» состоялась не по закону, не по ритуалу? Ведь она вела свое происхождение от самого знатного рода страны — семейства Брахмы... Чем здесь могли помочь мудрецы? Лишь сказать, что все произошло в результате ошибки — женщины нарушили предписания мудреца и перепутали деревья, что тут сделаешь? Позор девушки превратили в ошибку матерей, чтобы спасти честь семейства Брахмы. Разве можно излагать историю, где совершается насилие над женщиной из рода Брахмы? Что будут думать простые граждане страны?
Но нас больше интересует самое главное — война с Картавирьей. Мы разбирали уже эти события: Рама уничтожает воинов Картавирьи, его месть восстанавливает только образ Ричики. Это событие произошло в промежутке между Третаюгой и Двапараюгой. Кашьяпа получает во власть земли и богатства, отобранные Рамой у потомков Картавирьи. Отсюда можно сделать вывод, что Рама действует по плану, разработанному Кашьяпой и полностью ему подчиняется, даже добычу отдает, как если бы Кашьяпа был его хозяином. Учитывая, что для победы в такой войне Рама должен был обладать хорошей боевой подготовкой и опытом управления войсками, то можно предположить, что во время этой войны ему двадцать пять или тридцать лет, никак не меньше. Теперь обратимся к персонажу по имени Аурва. Он тоже Бхаргава, как и Рама Джамадагни, и он тоже воюет с Арджуной Картавирьей.
В обеих легендах первым нападает Арджуна Картавирья, война ведется из-за золота, погибают родственники обоих и гибнет сам Картавирья. Оба — Рама и Аурва — жестоко мстят, гибнут воины армии Арджуны Картавирьи. В обеих легендах истребление кшатриев останавливают предки героев. И наконец, Аурва мстит Картавирье не сразу после нападения, а только после того, как вырос, то есть, достиг возраста в котором уже мог сражаться с Картавирьей на равных. А это значит, что Аурве тогда было, как и Раме, двадцать-тридцать лет. Поскольку война с воинами Арджуны Картавирьи была и в одной, и в другой легенде, а Картавирья и его «потомки» никак не могли погибнуть дважды, то из этого следует, что речь идет об одном и том же событии, и значит, Аурва и Рама Джамадагни — один и тот же человек. Единственное различие в именах объясняется тем обстоятельством, что легенду о Раме Джамадагни рассказывает Акритаврана, а сказание об Аурве — гандхарва Читраратха. Последний, видимо, либо знает Раму под именем Аурва, либо предпочитает по каким-то своим соображениям называть его таким именем.
Обстоятельства рождения Аурвы свидетельствуют о том, что в самом начале жизни этого героя скрыта какая-то семейная, а может быть и династическая тайна. Разорвать бедро у своей матери можно и не в буквальном смысле. Речь идет о каком-то насилии и вовсе не обязательно видеть в этом указание на кесарево сечение. Такой необычный способ рождения можно и следует понимать как рождение вопреки желанию матери, а это возможно, если ребенок был внебрачным. Появление на свет Аурвы, как и в случае рождения Рамы Джамадагни, произошло вопреки традиционным представлениям. Именно поэтому эти легенды и говорят об этом такими иногда загадочными, иногда полупрозрачными намеками. Вообще, видимо, следует считать различные чудеса, происходящие при рождении, попыткой либо скрыть истинное происхождение героев, либо вмешательством в генеалогические древа и вытекающей из этого борьбой за власть.
Сравним легенды о жизни Вишвамитры и Рамы Джамадагни. Для этого нам нужно разобрать эпизод с распитием сомы. Вишвамитра совершает жертвоприношение в Утпалавате вдвоем с Шакрой. Затем в этом же самом месте появляется Рама Джамадагни, поет гимн своим предкам, восхищаясь мощью Вишвамитры и тем, что Вишвамитра пил сому с Индрой, и радовался, что он стал брахманом. Странная конструкция предложения запутывает смысл. Кто же радовался тому, что он стал брахманом? Такой путь проделали оба — и Вишвамитра, и Рама Джамадагни. Да и вообще странно, что поводом для составления гимна одним человеком служит факт распития сомы другим человеком и в другое время. Разве это достойная причина для составления хвалебного гимна? И еще одна странность: Вишвамитра с Индрой устраивает жертвоприношение в Утпалавате, а сому пьют уже в Каньякубдже, и там же Вишвамитра радуется, что стал брахманом. Словно речь идет о двух разных местах, что, конечно, выглядит нелепицей: ведь распитие сомы всегда сопутствует жертвоприношению. Но где же повод для составления Рамой Джамадагни хвалебного гимна своим предкам? По официальной генеалогии Вишвамитра не является предком Рамы Джамадагни, последний всего лишь внучатый племянник Вишвамитры.
В самом деле, Гадхи — отец Сатьявати, которая со временем станет бабушкой Рамы Джамадагни, одновременно с тем является отцом Вишвамитры. Это хорошо видно на схеме:
Гадхи Бхригу Прасенаджит
Вишвамитра Сатьявати Ричика Бхаргава
Джамадагни Ренука
Румаван Сушена Васу Вишвавасу Рама Джамадагни
Рама и сам великий герой, и поводов для составления гимна в честь самого Рамы предостаточно, например, истребление кшатриев, потомков Арджуны Картавирьи. События, которыми стоило гордиться Раме, должны иметь характер военных подвигов, это несомненно. Зачем же герою прославлять другого человека, даже если он пил сому вместе с Индрой или стал брахманом? И что необычного в том, что брахманом стал когда-то Вишвамитра, ведь Рама и сам проделал подобную эволюцию? Разве это не повод для того, чтобы гордиться собой и прославлять собственных предков? Вишвамитра, как мы уже отмечали, по официальной генеалогии не является предком Рамы Джамадагни.
На схеме хорошо видно, что, учитывая возраст поколений (около двадцати лет), разница в их возрасте не менее сорока или даже около шестидесяти лет. Предположим, что Сатьявати родилась, когда Гадхи было двадцать лет, а Вишвамитра — когда ему было сорок лет. Тогда Вишвамитра является сверстником Джамадагни. Раме на момент совершения его подвигов, допустим, тридцать лет, Вишвамитре тогда пятьдесят лет. На момент битвы на поле Куру Раме уже за шестьдесят лет, а Вишвамитре тогда восемьдесят лет от роду, как минимум, а если он является сверстником Сатьявати, то и все сто лет! Но после окончания войны между кауравами и пандавами, в шестнадцатой книге Махабхараты, Вишвамитра отправляется послом в Двараку вместе с брахманами Нарадой и Канвой. Мог ли человек, которому далеко за восемьдесят лет, совершить длительное путешествие длиной свыше полутора тысяч километров?
Активная жизнь человека после шестидесяти лет, в общем и целом, заканчивается, он не может уже принимать решения, соответствующие текущему моменту и динамике событий, когда нужно крайне точно и быстро решать задачи самостоятельно в зависимости от резко меняющейся обстановки. Зато такой человек прекрасно чувствует себя в роли хранителя традиций на каком-нибудь почетном, но уже ничего не решающем месте. Хвалу Вишвамитре должны были бы воздавать его дети, внуки... А прославлять своих предков человек склонен скорее за свои собственные достижения, или за подобные же достижения своих предков.
Вся фраза Дхаумьи о распитии сомы приобретает смысл, если предположить, что Вишвамитра и Рама Джамадагни — один и тот же человек, а Утпалавата и Каньякубджа — одно и то же место, связанное с жизнью одного человека. Тогда и Индра, и Рама-Вишвамитра вместе устраивают жертвоприношение в одном и том же месте — в Каньякубдже, родовом владении Гадхи, и там же поет гимн Рама-Вишвамитра, и радуется собственному обретенному статусу брахмана тоже Вишвамитра-Рама. Таким образом, Рама Джамадагни и Вишвамитра — один и тот же человек. Пять прудов Рамы (Рамахрадах) в сезон дождей легко превращаются в большое озеро Вишвамитры (Махахрада). Эти пять озер связаны между собой какими-то протоками, которые в сухой сезон сильно мелеют. Следует обратить внимание, что Рама-Вишвамитра очень близок с Индрой: в Каньякубдже они пьют вместе сому, их связывают тесные отношения. Гора, где живет Рама Джамадагни, называется Махендра (Великий Индра). Такие отношения больше похожи на отношения близких друзей, братьев или побратимов!
Совместное с Индрой жертвоприношение Рамы, распитие сомы и составление хвалебного гимна предполагают и общий повод для этого торжества — у них общий предок. И в самом деле, в Ригведе — единственный случай! — автор одного и гимнов обращается к Индре со словами: «О Индра-брат». И этим автором является Вишвамитра.
Прежде чем продолжить наше изучение жизнеописаний героев, которые так многозначительно перекликаются друг с другом, и перейти к Вибхандаке, сделаем небольшой хронологический экскурс. После встречи с Рамой Джамадагни пандавы продолжают свое путешествие и подходят к озеру, возле которого живет Чьявана Бхаргава. В этом месте Ломаша произносит примечательную фразу. Приведем ее здесь, так как оно очень важна.
Араньякапарва. Глава 121. Шлоки 18 — 21.
«Ломаша сказал:
... Теперь, о лучший из мужей, Трета (юга) переходит в Двапараюгу. Когда наступает это (время), очищаются от всех прегрешений...».
Итак, Третаюга переходит, но она еще не перешла в Двапараюгу! Речь, по-видимому, идет о последнем годе, возможно, о последних месяцах Третаюги. Смысл очищения от грехов заключается в том, что конец календарного цикла подразумевает и конец грехам в этом цикле — они уже не переходят в новый цикл!!! Из Адипарвы известно, что победу над потомками Арджуны Картавирьи Рама Джамадагни одержал тоже в промежутке между Третаюгой и Двапараюгой. Но эти подвиги Рамы относятся к прошлому циклу, нынешний переход еще не завершился. Значит, юги совершили полный цикл на протяжении менее тридцати лет. Ведь Рама разгромил родственников Картавирьи, будучи в возрасте около тридцати лет, так как такую военную операцию мог осуществить только человек, обладающий и военным опытом и энергией. Как известно, четыре юги сменяют друг друга в такой последовательности: Крита, Трета, Двапара и Калиюга. Если в течение половины жизни Рамы Джамадагни, то есть, в течение приблизительно тридцати лет, юги совершили полный цикл — от одного перехода Треты в Двапару до следующего, то отсюда следует, что продолжительность одной юги составляет менее восьми лет, так как 30 : 4 = 7,5 лет. А скорее всего, продолжительность юги — шесть лет, так как в Индии число шесть носит священный характер, например: шесть сезонов года, шесть обязанностей брахмана, шесть методов внешней политики, шесть философских систем, шесть вспомогательных наук, шесть достоинств, шесть страстей и так далее. Таким образом, мы имеем целый ряд событий, которые можем нанести на хронологическую ось: разгром Картавирьи, беседа с Ломашей, битва на поле Куру (начало Калиюги).
Крита Трета Двапара Кали Крита Трета Двапара Кали
Война с А. Картавирьей Беседа Битва на
Раме около 30 лет с Ломашей поле Куру
Со временем мы сможем нанести на эту прямую множество событий, описанных в Махабхарате и Рамаяне, а также попытаемся указать место этой оси времени на общей оси исторического времени, отсчитываемого от Рождества Христова. Решать интересно только трудные задачи, а степень решаемости задачи зависит прежде всего от метода решения и времени. То, что невозможно было решить в девятнадцатом или в двадцатом веке, не вызывает больших трудностей в двадцать первом.
Но вернемся к Вибхандаке. Сообщая сведения о нем пандавам, Ломаша в то же время утверждает, что тиртха в Махахраде, принадлежащая потомку Кашьяпы, одновременно является собственностью Вишвамитры.
Если бы речь шла о двух владельцах одного предмета собственности, то их обладатели постоянно бы враждовали. Учитывая тот факт, что брахманы завидуют друг другу и ревниво относятся к успехам своих конкурентов, это представляется просто несомненным. Но текст словно не различает Вибхандаку и Вишвамитру, как будто это два разных имени одного человека. По тексту легенды Махабхараты Вибхандака является сыном Кашьяпы. Из Адипарвы нам известно, что Вишвамитра — отец Шакунталы. Но вот, когда она рождается, то ее приемным отцом становится брахман Канва из рода Кашьяпы. Даже простые брахманы не всегда воспитывают и своих собственных детей, тем более брахман знатного рода уж точно не будет воспитывать подкидыша неизвестного происхождения. Поэтому и Вишвамитра, и Канва являются родственниками Кашьяпы. Вишвамитра вместе с Канвой и Нарадой в шестнадцатой книге Махабхараты совершают путешествие в Двараку. Как видим, и Вибхандака, и Вишвамитра действуют согласно планам Кашьяпы. Точно так же, как и Рама Джамадагни. Юная гетера заманивает сына Вибхандаки Ришьяшрингу в город Чампу, столицу ангов, где правит царь Ломапада, друг Дашаратхи. Но по тексту Рамаяны Дашаратха является другом Индры. И в этой легенде есть намек на то, что Индра знаком с Вибхандакой. Ришьяшринга женится на дочери Ломапады. Слово «Вибхандака» следует переводить как «Главный казначей», где vi означает усиление значения или качества, а bhanda можно перевести как «сокровище, казна». Тогда имя «Вибхандака» перекликается с деяниями Рамы Джамадагни — завоевателем богатств, и местом службы Такшаки — хранителем сокровищ. В самом деле, имена всех трех персонажей в той или иной степени связаны с сокровищами. Случайны ли такие совпадения? Разве будут доверять хранение сокровищ случайным людям? Хранение сокровищ во все времена доверяли наиболее верным людям, часто бывшим самым близким родственником владельца их — Кашьяпы.
Следующий персонаж в нашем списке — Мандхатри. Его появление на свет стало возможным благодаря воде, освященной Бхаргавой для рождения ребенка женой Юванашвы. Текст этой легенды не говорит, что Юванашва обращался к Бхаргаве с просьбой освятить воду для своей жены. Возможно, здесь скрыт намек на то, что ребенок был нежеланным для будущей матери. Но поскольку воду выпил Юванашва, то ребенок стал желанным для отца. Как бы то ни было, брахман Ломаша излагает , видимо, много раз пересказанную легенду, искаженную этими пересказами до нелепости: царь сам должен выступить в роли матери! Несомненно, что игру в «испорченный телефон» люди знали уже три тысячи лет назад. Указание на левый бок отца следует понимать как «побочное, или внебрачное рождение». Ребенок, рожденный вне брака, не освященный ритуалом, мог вызывать в сознании какой-то части брахманов нехорошие предчувствия, которые и отразились в легенде о рождении через левый бок. У других брахманов по этому поводу были совсем другие представления, или они были просто лучше информированы, почему и появилось более реалистичное, более оптимистическое описание событий, сопровождавших рождение Мандхатри.
Сам бог Индра появляется у колыбели младенца и кладет свой палец в рот новорожденному. Зачем это делать божеству?
Что это могло бы символизировать с точки зрения брахманской мудрости? Никто не пытался дать этому объяснение. Тогда зачем записали такой факт брахманы? Но то, что не разрешимо для брахманской мудрости, совершенно естественно ... для ребенка. Можно представить себе такую картину. Другой ребенок в семье — старший брат новорожденного — с еще детской непосредственностью кладет свой пальчик в рот младшему брату, чтобы тот пососал его и перестал плакать. Иначе это объяснить нельзя — разве родители позволят постороннему, пусть даже и богу, класть палец в рот своему ребенку? Да ни одному взрослому такой жест и в голову не придет! Только ребенок, постоянно сующий свой палец себе в рот, может додуматься до такого способа успокоить орущего младенца. Поэтому можно смело сказать, что Индре на тот момент никак не более трех-пяти лет, и он является старшим братом Мандхатри и, следовательно, сыном царя Юванашвы.
Для имени «Мандхатри» можно провести аналогию с эпитетом Брахмы: «dhatar» или «vidhatar» — создатель, творец, хранитель. Первая же часть имени «Ман» может происходить от «manas» — дух, душа, ум, разум, замысел, желание... .В целом имя «Мандхатри» можно интерпретировать как «разумный, хранитель разума, умный создатель». Человек, получивший подобное имя, в своих поступках явно руководствуется доводами разума.
Такой характерный эпизод с пальцем сохранился в памяти потомков и дошел до нашего времени благодаря обстоятельствам, его породившим. Этот случай из детских лет героев должен был вызвать умилительные чувства матери и сохранился, скорее всего, именно поэтому. В разговоре с другими женщинами она часто вспоминала данный факт, вследствие чего память о заурядном происшествии в жизни почти любого ребенка дошла до нашего времени. Но то, что обычно для всех людей, выглядит загадочным для жизни богов. Ведь это совершил сам Индра...
О рождении и юности Мандхатри Ломаша рассказывает так, что это напоминает рождение и молодые годы Рамы Джамадагни. С детства Мандхатри изучал военную науку, с его именем связаны приобретение сокровищ (как у Рамы Джамадагни и Аурвы) и знаний (как у Вибхандаки и Вишвамитры). В целом можно сделать вывод, что Мандхатри — это один из ликов Рамы Джамадагни (он же Аурва, он же Вишвамитра, он же Вибхандака, он же Такшака).
Но где же происходят события, связанные с жизнью наших героев? Озера Рамы расположены в верховьях Ямуны, это долина между невысокой цепью гор (скорее даже холмов), называемой Сивалик, и хребтом Махабхарат (современные названия). Гора Арчика — это, скорее всего, другое название горы Махендра. Три священные вершины вызывают в памяти гору Трикута, описанную в Рамаяне, а Яяти, сын Нахуши, напоминает собой Равану. Но о них речь еще впереди.
Подведем итоги.
Если составить мозаичный портрет нашего героя из рассказов Акритавраны, Читраратхи, Ломаши, Дхаумьи, Пуластьи и других авторов сказаний Махабхараты, то можно сказать, что он был рожден вне брака, но в знатной семье. Отцом его был знаменитый человек, воин, возможно, вождь какого-то из степных кочевых племен, незадолго до этого завоевавших территорию современных Пакистана и северной Индии. Его мать — Сатьявати, происходила из самого знатного из местных аристократических родов — из рода Брахмы. В юности (приблизительно до двадцати лет) он изучал военную науку и боевые искусства в доме отца и тогда его звали Рама. В возрасте примерно от двадцати до тридцати лет он активно участвовал в общественной жизни, легко сходился с людьми и получил прозвище Вишвамитра (Друг всех). В возрасте от тридцати до сорока лет он был грозным воином Парашурамой — Рамой с топором. Примерно в сорокалетнем возрасте он, завоевав большие богатства для своего родственника по матери Кашьяпы, получил прозвище Вибхандака (Хранитель казны, сокровищ). Тогда же недруги прозвали его Такшакой (Дровосеком). Рассказчики наблюдали его в разные периоды его жизни и сообщали сведения, наиболее поразившие их воображение. Большинство этих имен в действительности были именно прозвищами, оценками деятельности и психологическими характеристиками. Только имена Мандхатри и Рама были даны ему родителями. Никто не будет писать биографию пятилетнего ребенка. Только когда жизнь уже состоялась, начинают вспоминать обстоятельства рождения и детские годы жизни человека. Искать точные соответствия такой биографии реальной судьбе героя, конечно, нельзя. За давностью лет многие факты стерлись из памяти, воображение биографов дорисовывало недостающие детали и добавляло элементы чудесного в обстоятельства рождения и в эпизоды дальнейшей жизни, особенно в периоды юности и молодости. Во многом благодаря этому его биография приобрела все признаки наивности, она стала отражать присущие тому времени черты суеверия, слухов и сплетен. Но наиболее характерное и существенное во всех биографиях, видоизменяясь, настойчиво повторялось. Кроме войны с Арджуной Картавирьей и добычи сокровищ еще два важных момента проходят почти незримо через все варианты жизнеописаний Рамы Джамадагни: подчиненное, зависимое положение по отношению к Кашьяпе и равные, взаимозависимые и дружеские отношения с Индрой в течение всей жизни Рамы. Такие отношения, сохраняющиеся неизменными в течение всей жизни, обычно характерны только для родственников. Ведь даже друзья могут поменяться в течение жизни, а вот родственников поменять нельзя.
По отношению к Кашьяпе его имя связано с добычей, распределением и охраной сокровищ. Приблизительно между тридцатью и сорока годами в семье родственников Рамы по матери, то есть в семье Кашьяпы — внука Брахмы, над Рамой совершили обряд, дающий ему статус брахмана. Это был переломный момент в его биографии. С этого времени он становится человеком, выполняющим наиболее деликатные поручения Кашьяпы. В качестве воина он добывает средства для финансирования деятельности возглавляемого Кашьяпой клана Брахмы. Во время жизни в Кхандаве он под именем Такшака охраняет сокровища, принадлежащие внуку Брахмы. Ранее он, будучи Рамой Джамадагни, наказывает мятежника и разбойника Картавирью. Много ликов у этого прославленного человека — воина и верного слуги Брахмы, принявшей его семьи.
Обширны и прочны связи Рамы с Индрой. Эпитет Шакры Кулишадхара обычно переводят как Громодержец, но ведь kulica — это топор. Поэтому можно говорить: Индра с топором, так же как и о Раме: Рама с топором. Это возможно в том случае, если топор — любимое боевое оружие мужчин в семье Индры и Рамы. Они братья и по оружию, и по крови — по отцовской линии.
Жертвоприношение в Каньякубдже, совершаемое Рамой-Вишвамитрой совместно с Индрой, и распитие там же сомы вполне вписывается в схему их родственных отношений, ведь они — братья. В самом деле, в Ригведе автор одного из гимнов обращается к Индре со словами «О Индра-брат» и этим автором является Вишвамитра.
В свете этих данных совершенно не случайным оказывается тот факт, что когда Рама — в качестве Такшаки — живет в Кхандаве, именно люди Индры охраняют сокровища.
Мы скоро познакомимся с еще одним ликом Рамы — Такшой (Плотником). Этот персонаж связан с Индрой совместным убийством Тришираса. Поистине, братство и благополучие Индры и Рамы Джамадагни основано на крови. Своей и чужой!