Старшина сидел на корточках перед строем роты и корчился от боли. И никто из всей роты, даже включая его призыв не вступился за него. Наоборот, глаза сослуживцев искрились торжеством и насмешкой. А все произошло быстро и обыденно. Танковая рота, сдав суточный наряд по столовой, построилась чтобы идти в казарму. Но тут из столовой выбежал сержант из заступившей в наряд мотострелковой роты, и стал предъявлять старшине, что не вынесли на мусорку пустые коробки и бумажные мешки из варочного цеха. Конечно сержант был прав, и старшине ничего не стоило отправить пару бойцов вынести мусор. Но старшина повел себя высокомерно и нагло. Он свысока оглядел сержанта, который был ниже его на голову и презрительно хмыкнул – Да пошел ты, сам вынесешь, – и повернулся к нему спиной. Почему-то он решил, что этот пехотный, малорослый сержант не достоин его внимания. Да и по виду он был далеко не дедом, а к таким, у старшины было пренебрежительное отношение. Но сержант оказался не робкого десятка. Ухватив старшину за плечо, он резко повернул его на себя и ударил кулаком под дых. Старшина охнул и осел, корчась от боли. А сержант, глянув на опешивший и изумленный строй танкистов, смачно плюнул и вернулся в столовую. Немного придя в себя, старшина выпрямился во весь рост, презрительно посмотрел на сослуживцев и не говоря ни слова, пошел в казарму. Всего за несколько секунд, он стал посмешищем и предметом пересудов не только роты, но и всего батальона. Придя в расположение роты, он заперся в каптерке, не желая никого видеть и тем более разговаривать. В его голове стал рождаться план мести. – Вот, сейчас отойду немного и пойду в столовую, - думал он, найду этого плюгавого сержанта и задам ему хорошую трепку. – Вот гад, неожиданно так, подло ударил, выставил на посмешище. – Но ничего, посмотрим, не так просто обидеть Олега Смирнова, за это придется ответить. И он достал из ящика стола, оставленный кем-то и забытый, башенный ключ. Еще называли его в батальоне «бронник», незаменимая вещь на случаи разборки. Покачав ключ на ладони и ощутив приятную тяжесть металла, спрятал в карман. Затем ему вспомнились насмешливые глаза сослуживцев и вновь его накрыла волна неприязни. Он знал, что в роте его не любят, и за глаза называют «очкогребом». Но как полагал Олег, называли его так сослуживцы из зависти, так как не каждому дано, за неполных полтора года, дослужиться до старшины. Всего в батальоне было два старшины срочника, он, и механик с комбатовской машины. Но тот служил на полгода больше. А Олег был требовательным и жестким командиром, и если ему поручали дело, то он всегда успешно доводил его до конца. А иначе, как бы он смог так быстро продвинуться по службе. Вот и сегодня ночью, он заставил «посудомойку» перемыть всю посуду, найдя плохо вымытую чашку. А в мотострелковом полку было две с половиной тысячи человек, и все чашки мылись вручную.
Даже к своему призыву он относился без всякого снисхождения. Вот поэтому и светились ехидным торжеством глаза его сослуживцев, когда он корчился от боли. Но ничего, и за это тоже придется ответить. Его разум кипел от унижения и обиды. – Кто они? – И кто он? – Он, это тот, кто пользуется уважением офицеров и старослужащих. - Кто по факту выполняет обязанности старшины роты прапорщика Гусева, являясь его правой рукой. – Тот, кто является лучшим командиром танка, и заместителем командира взвода первой танковой роты. – Да, он намного лучше и умнее своих сослуживцев. И многие, особенно из призыва Олега и младших призывов, чувствуют это превосходство, и тайно завидуют ему. - И вот, это плюгавое ничтожество из пехоты, сегодня публично унизило его на глазах у всех, дав повод для ехидных насмешек и пересудов. И волна негодования вновь накрыла его. В дверь каптерки постучали и Олег крикнул – Нет меня! Но стук повторился и голос Алексея, его друга и земляка раздался за дверью – Олег открой, это я. – Алексея сегодня в наряде по столовой не было, так как он был дежурным по роте. Но судя по его виду, он уже был хорошо осведомлен о случившемся. Войдя в каптерку и взглянув на Олега он спросил – Переживаешь? – А что переживать, сегодня же я рассчитаюсь с этой тварью, и достав «бронник» из кармана Олег угрожающе потряс им. – Серьезная заявка, – иронично протянул Алексей, Он был на несколько лет старше Олега, и они дружили еще с учебки, где проходили службу в одном взводе. Алексей был серьезным человеком, говорил всегда правду в глаза, и мог за себя постоять. В роте он пользовался уважением, и никогда в отличии от Олега в службе не выпячивался, а был как все. И пожалуй, это был единственный человек в роте, к мнению которого Олег прислушивался. – Ты прекращай дурить, после драки кулаками не машут. – А я и не дрался, он неожиданно ударил, и прямо под дых попал. – Так говорят ты не прав был. – Пусть говорят, а я все равно с ним рассчитаюсь – Олега стали раздражать уговоры товарища. – Ну смотри, тебе виднее. – Только смотри, завтра об этом уже все забудут, а так, беды можешь наделать. Сказав это, Алексей вышел из каптерки. Приближалось время вечерней поверки. Перед Олегом стал вопрос, выходить на поверку или отсидеться в каптерке. Его рациональный ум искал правильное решение. Выходить было стыдно, а остаться в каптерке означало показать свою слабость. Но когда прозвучала команда – Рота строится на вечернюю поверку, - он вышел в расположение роты. К его удивлению, при его появлении никто ехидно не улыбался и за спиной не шептался. На него даже особо не обращали внимания, все было как всегда. Вечерняя поверка прошла как обычно и прозвучала команда – Отбой! Но ложиться Олег не стал, а вновь сидел в каптерке, ожидая когда в казарме все утихнет. Его боевой настрой отомстить сержанту сильно угас, но все равно еще сильно тревожил душу. Скорее бушевало ущемленное самолюбие, а холодный ум, уже принял правильное решение. Вскоре хождения в казарме прекратились, так как рота устала после наряда и быстро погрузилась в сон. Стараясь не топать, Олег прошел мимо дневального, стоящего на тумбочке и вышел из казармы. Ночная прохлада освежала, в небе мерцали звезды, тихо шелестели листвой тополя. Сокращая путь, и что бы быть не замеченным, он неслышно подошел к столовой. А она светилась всеми окнами, и были видны снующие по залам фигуры солдат из наряда. Олег стоял на темной стороне и наблюдал. И чем больше он стоял, тем больше чувствовал, всю нелепость своей затеи. Затем стал думать о последствиях которые могут последовать. Так как понимал, что сержанта этого в столовой ему побить не дадут. Скорее, он вновь получит по шее, и на этом его месть закончиться еще большим позором. Вспомнились слова Алексея о том, - что завтра об этом случае и не вспомнит никто. Постояв еще немного в темноте, старшина принял решение, сейчас в столовую не идти, а рассчитаться с сержантом потом, при случае. На душе сразу стало легче после принятого решения, и Олег возвратился в казарму. Пройдя к своей кровати, он разделся, лег и уснул.