Глава 38.
Вечером повидаться с Васимом пришел Миша, брат Зины. Мужчины вышли на крыльцо. Михаил с Григорием курили. Брат Зины рассказывал о своей жизни, сетовал на то, что сестра разорвала отношения с Васимом, поддерживал бывшего зятя в том, что ей следовало поехать за мужем, бросив всё. На крыльце было сыро, но терпимо, а потом пошел дождь и загнал всех трёх мужчин в дом. Они зашли на кухню. Григорий Семенович раздобыл в шкафчике заветную бутылочку коньяка. Мужчины выпили по рюмочке, потом ещё по одной, потом ещё, и в результате бутылка оказалась пустой. Григорий Семенович и Михаил горячо убеждали Васима остаться, если не насовсем, то на недельку точно. Васим клялся, что любит Зину, что сам не хочет уезжать от нее и от дочери, но у него в Душанбе ответственная работа, не закончено одно крупное расследование. Только в полночь все разбрелись по постеляи, а Миша ушел домой. Осенняя ненастная ночь спустилась на поселок, спрятала все дороги и тропинки в Покровке, светилось только одно одинокое окно в доме Денисовых. Подвыпивший Васим спал, раскинувшись, на диване. Спали родители Зины, спала Алечка, и только Зина не спала. Она сидела на кровати, обхватив руками голову. Как пережить этот отъезд? Сердце ее ныло, плакало, кричало: "Не уезжай, любимый!" Она на цыпочках подошла к дивану : "Хоть насмотрюсь, пока никто не видит". И луна, сообщница влюбленных, вдруг вышла из-за тучи и осветила спящего мужчину. Высокий лоб с ранними морщинками, сросшиеся брови, прямой нос, красиво очерченные приоткрытые губы, неумолимо манящие. Вот он зашевелился, громко вздохнул и открыл глаза:
- Ты? Зина? Где я? Ты снишься мне? Он отмахнулся рукой, словно отгоняя видение. Но видение не исчезло.
- Зиночка, ты здесь, я у тебя дома?Надо же уснул, как дурак! Иди ко мне! - он протянул к ней руки, блаженно улыбаясь, по-видимому, толком не проснувшись.
Зина покачала головой:
- Молчи! Я пришла просто посмотреть на тебя. Спи, я уже ухожу.
- Смилуйся надо мной! Не уходи! Или давай я к тебе приду! Можно?
- Нет, милый! Если ты сейчас придёшь ко мне, я тебя больше не отпущу, оставлю себе или умру. Выбирай!
- Зачем ты так? Любимая, минуты счастья с тобой наполнят мою жизнь новым смыслом, я буду вспоминать по секундам нашу встречу с тобой.
- Нет, Васим! Нельзя! Я не Есмин, отца у детей отнимать не стану, хоть и люблю тебя, кажется, все больше и больше!
В полдень за Васимом пришло такси. Альку невозможно было оторвать от отца:
- Мама, поедем с папой! Ну почему нельзя? Тогда пообещай, что на каникулах к папе поедем, - умоляла дочка.
- Аля, возьми себя в руки. Папа сам к нам приедет. В Душанбе ты так болела, что чуть жива осталась. И я болела. Там климат, который нам с тобой не подходит, - уговаривала дочку Зина.
- А как же папа?
- А он там родился, для него тот климат самый прекрасный.
- Папа, почему ты так быстро уезжаешь? Это нечестно! Я всем в классе рассказала, что ты приехал, думала, что ты приедешь в школу за мной, что я всем покажу, какой ты замечательный! - обхватила за шею Васима дочь.
- Я же вчера приходил, а ты уже убежала. Доченька, золотая моя, я скоро приеду, ты не успеешь соскучиться!
В Душанбе самолёт приземлился поздно ночью. Такси привезло Васима к самому крыльцу его богатого дома. Чтобы никого не будить, с туфлями в руках он тихонько прошел в свою комнату, щёлкнул выключателем. Приглушённый свет озарил европейский интерьер: высокую кровать с мягким изголовьем, вольтеровское кресло возле камина. Васим открыл бар, налил себе рюмку дорогого коньяка, подержал в руках, согревая напиток, но пить передумал, а налил из графина в стакан воды. Жадно выпил ее до последней капли, словно можно было этой водой залить жар сердца. Сел на кровати, достал из папки фотографии, без спроса взятые из семейного альбома Денисовых, откинулся на подушки, рассматривая любимые черты дочери и Зины, и, как будто, пелена спала с его глаз:
- Что я наделал? Что я наделал со своей жизнью? Любимая, Зиночка моя! Доченька Алия! Как жить без вас? Ну уж нет! Провались она эта карьера! Пусть кто-нибудь встанет теперь у меня на пути! Смету, как ураган! Как хорошо, что у Есмин крепкий сон. Так не хочется видеть ее вечно недовольное лицо. Спят и его милые дети. А отец, кажется, не спит. Да, вон пробивается свет из-под его двери, - выглянув в коридор удостоверился Васим.
Неслышно ступая по ковровой дорожке, он прошел по коридору к отцовской комнате, тихонько постучался и вошёл. Гафур сидел на постели, глубоко задумавшись.
- Не спишь, папа?
- А, сынок! Ты приехал! Я рад!
- Да, приехал, вернее, прилетел. Как вы тут жили?
- Все хорошо, дорогой. А у тебя, я вижу, что-то случилось. Рассказывай.
- Случилось. Угадай, где я был и кого видел?
- Тут и гадать нечего - ты был в Покровке, видел Зину и Алию. Как пропустить такой шанс? Я угадал?
- От тебя ничего не скроешь, отец! Ты ясновидящий.
- Ну и как там моя старшая внученька? Ты догадался ее сфотографировать?
- У меня не было с собой фотоаппарата. Но я привез ее фото , смотри! - Васим протянул отцу фотографию Алии.
- Настоящий ангел, папа! Такая озорница и хохотушка! Мы разговаривали с ней полдня и наговориться не могли.
- Да, девочка очень красивая, и по выражению лица видно, что умная. А Зиночка? Как она тебя приняла?
- Что Зиночка? Зина любит меня, а я её. Вот, что мы с ней натворили.
- Прости нас с мамой, сынок. Это ведь из-за нас ты сошёлся с Есмин . Мы видели, что она тебе не по сердцу, и с каждым днём всё больше и больше. Но, она была добра к твоей маме и хорошо ухаживала за ней. Внуков нам родила чудесных. От этого никуда не денешься.
- Я вас не виню, что ты, папа! И прощать мне вас не за что. Такая уж у меня судьба: жить с нелюбимой женщиной. Нет мне счастья, где оно заблудилось, папа?
Вдруг с шумом распахнулась дверь. На пороге комнаты, как гриб после дождя, возникла Есмин:
- Нелюбимой, говоришь? Совести у тебя нет, Васим Гафурович, а не счастья! Ты же клялся, что не поедешь к этой русской!
Васим побледнел, потом побагровел. Гнев переполнял его:
- Молчи, женщина! Я был у своей дочери, тебя это никак не касается. Иди на свою половину и больше не встревай в разговоры мужчин. Надоело мне тебя уговаривать. Ещё раз позволишь себе подслушивать и врываться туда, куда тебя не звали , отправишься жить к отцу в кишлак.
Продолжение:
Начало: