"Моя игра не была гениальной! Она была монументальной! И эпохальной!" После этой фразы Клаус Кински бросил в критика то, что оказалось под рукой. Эта истерия пугала и была едва ли оправдана с точки зрения гуманности.
Но ирония состоит в том, что он был прав, поскольку был лучшим. "Мой лучший враг" или "Мой любимый враг", как его ещё переводят, в точности соответствует не только самому фильму, но и всей дуальности искусства. Оно раздражает наши раны, выводит на эмоции, влюбляет, смешит и огорчает — равнозначно тому, что происходит вне кинотеатра. Диониссийское и аполлоническое сидят в нашем сознании и дают понять, что мир настолько прекрасен и многогранен, но вместе с этим уродлив, психопатичен и даже опасен. Лучший друг одного из главных режиссёров кинематографа, был его врагом. Он любил-ненавидел его. Любил-ненавидел всем сердцем. По монументальности и эпохальности с Клаусом Кински мог бы сравниться только Марлон Брандо. Это гениальный документальный фильм, потому что он первым пл