Дом под номером 76 стоял на пересечении улиц Крапивная и Зимародок. Долгое время в нем сменялись лишь риелторы, пытающиеся отыскать покупателей. Как это обычно бывает, потенциальных хозяев отпугивала история дома. Две прошлые семьи, обитавшие здесь, трагически погибли, подхватив некую странную болезнь. С тех пор, уже почти пятьдесят лет, история дома петляла. То его выкупил некий бизнесмен, но в итоге, не заезжая, продал. То произошли крупные каверзы с документами. И только через полвека, в 2000-ом, домом 76 наконец-то заинтересовалась семья.
Отец семейства, Максим Морозкин, был страшно рад, что цену на столь приличный дом ему скинули чуть ли не вдвое. Решение он принял сразу. Скептик до мозга костей, Максим работал в центральном офисе, занимая должность бухгалтера, имел прекрасную жену Марию и сына Виталика, только-только закончившего школу. Ко всему прочему, Максим всерьез задумывался о том, чтоб завести еще одного ребенка, и подготавливал к этому Марию. Жена была не против, только сказала, что нужно закончить с переездом, устроиться на новом месте, а тогда уже можно и беременность планировать.
Все начиналось неплохо. Они разобрали коробки, сделали генеральную уборку, еще раз осмотрели весь дом. Кое-где Максим подлатал мебель от последних хозяев. Вынесли хлам на чердак и в кладовую. Потом Виталик ушел гулять с друзьями, а Мария прилегла подремать. Наслаждаясь новым домом и жизнью с чистого листа, Максим заварил себе сладкий кофе, попивая его и посматривая в окно, на задний двор. Дом, пусть и старый, был светлым, пропускающим яркие лучи солнца, и вовсе не казался каким-то абстрактным злом. Максим снова вспомнил глупые слухи и истории, связанные с этим местом. Из-за того, что две семьи, жившие тут в небольшом промежутке времени между друг другом, умерли, люди сразу же нарекли дом проклятым. Говорили, что здесь когда-то повесилась ведьма. Что строители, закладывающие фундамент дома, загадочно умирали от подозрительного недуга. Что теперь призраки целой толпой обитают здесь и поджидают своих новых жертв. Сорванцы-подростки ни раз выбивали здесь стекла или залазили ночью, в поиске острых ощущений, когда дом стоял на продаже. Конечно, многих из них потом ждали проблемы с законом.
Первая ночь прошла спокойно, тихо. Семья спала крепко. Максим чувствовал себя счастливым и свежим. Он был уверен, что с новым домом их семья еще больше окрепнет, встанет на ноги. Конечно, когда Мария уйдет в декрет, станет чуть сложнее, но это они уже проходили, и снова переживут.
Неделя пролетела незаметно. Дом обрел новые краски, стал больше похож на жилой. Днем Максим пропадал на работе, по вечерам возвращался к семье. Все было хорошо. Даже слишком. И поэтому жизнь решила начать подкидывать сюрпризы…
Ночью Максим проснулся от ощущения, что что-то не так. Сразу заметил, что в постели он уже один, хотя засыпал рядом с Марией. Ну ладно. Может она в туалет пошла? Но чувство неправильности не покидало Максима. Мужчина поднялся и вышел в коридор. Лунный свет затекал в окна, тюль качалась на ветру.
- Мария? – спросил он и пошел вперед. Половицы скрипели под ногами. Голова резко начала ныть и в висках застучало.
- Что за черт? – выругался Максим, и тут увидел свою жену. Она стояла напротив зеркала в прихожей, бледная, как луна.
- Я что-то слышала, - сказала Мария, посмотрев на него большими глазами. А потом покачнулась. Максим сразу понял – дурной знак – и подбежал ближе, успев ее подхватить. Мария потеряла сознание.
Скорая ехала несколько часов. Максим весь извелся. К счастью, Мария пришла в себя еще до приезда врачей. Лежала ослабевшая на постели, тяжело дыша.
Доктор проверил ее, сказал, что ничего страшного. Предложил провести тест на беременность. Так Мария и поступила. И, шокированная, подошла к Максиму, показывая «две полоски». Максим выдохнул с облегчением и, улыбаясь, прижал к себе жену. Вот и выяснилось, отчего ей поплохело посреди ночи. И никакой мистики.
С этого дня Мария стала внимательнее следить за здоровьем. Виталик все чаще пропадал у друзей, оставался у них и на ночь. Максим был не против. Признаться, теперь у него не было нормального времени и возможностей смотреть за старшим сыном, когда на подходе младший ребенок. Да и Мария на это отвлекаться не могла. Беременность сильно скосила ее, жена ходила бледнее обычного, у нее уже начался токсикоз, и смотреть на нее, порой, было больно. Максим настоял, чтоб она закупилась витаминами, лучше ела, больше лежала. Мария была не против.
Головная боль Максима с каждым днем усиливалась. Он списывал симптом на то, что теперь работает в два раза больше и сильно волнуется за Марию. С пробуждением его начинало мутить, и завтрак отошел на второй план. С кофе Максим тоже уже не частил. Желудок разволновался.
- Максим, мне кажется, что с этим домом, все же, что-то не так, - пожаловалась перед сном Мария, поглаживая щетину Максима. – Мне кажется, что иногда, по ночам, я что-то слышу. Какие-то звуки. Шаги. Голос. Я не знаю, что это, но мне это все не нравится. Может, конечно, я себя накручиваю…
- Тшшш, - Максим провел пальцами по волосам Марии. – У тебя стресс. Переезд. Беременность. Это не просто. Еще и эти дурацкие слухи о доме. Все будет хорошо, обещаю.
Максим утешал жену, прижимая ее к себе, и сам думал о ее словах. Он не верил, что в доме обитает нечто. Все здесь происходящее можно было легко и рационально объяснить. И он верил, что скоро все пройдет. И снова станет также хорошо, как тогда, когда они только въехали сюда.
К утру Максим проснулся оттого, что у самого в голове будто колокол бил. Едва добежал до ванны, умыться. Зарылся пальцами в волосы, тяжело дыша, а, когда разжал фаланги, обомлел… В руках остались клочья его недлинных волос.
Что это? Раннее облысение? Максим стоял в шоке, глядя на выпавшие волосы. Он еще раз провел рукой по макушке, ощущая, как на ладони остаются волосинки.
Максим посмотрел в зеркало. Такой же бледный, как и его жена. Под глазами мешки.
Что-то капнуло.
Взглянул на белую раковину. На чистой поверхности блестела густая алая капля. Снова посмотрел в зеркало. У него шла кровь из носа.
Пальцы дрожали. Голова сжималась, судорога билась в висках. Максим закашлялся, и из носа закапало сильнее. Он оторвал туалетной бумаги, прижал к лицу. Бумага мокла, как под краном. Просачивалась красным.
И в этот момент раздался испуганный крик. Максим выбежал из туалета. Крик был из спальни. Мария.
Максим с яростью толкнул дверь, и та с грохотом ударилась о стенку.
- Мария! Ты кричала?! Что с тобой?! – у самого носовое кровотечение не кончалось. Пришлось приложить полотенце.
Она показала на руку и Максим обомлел. На плече у Марии были странные рубцы.
- Все хорошо. Хорошо. Это просто аллергия, - пытался успокоить он ее, хотя сам уже не верил себе. Максим нанес крем, перебинтовал тонкую руку.
- Все не хорошо! Не хорошо, Макс! – закричала Мария, и заплакала.
- Я позвоню Олегу, - сказал Максим. Олег был его лучшим другом детства, а нынче врачом-терапевтом. И жил с ними в одном городе. – Он придет, посмотрит.
Мария еще полчаса ревела Максиму в плечо, не в силах успокоится. И все твердила о голосах, шагах и странном сквозняке.
- Я уверена, слухи не врут, Максим. Этот дом проклят. А теперь и мы прокляты. Здесь призраки, и они хотят нас сгубить!
Мария наконец успокоилась и уснула. Максим получше укутал ее в одеяло. Он действительно беспокоился. Если жена будет так сильно нервничать, не случится ли у нее выкидыш? Но что тогда делать? Продавать дом? Нет, этого он точно делать не намерен. Они сорвали куш, выкупив такой хороший дом по приятной цене, уже обжили его, уже стали строить планы по дальнейшему ремонту. И теперь все бросить из-за истерии на почве паранормального?
Виталик пришел вечером. Тоже был каким-то бледным, уставшим. Мария обняла его, погладив по волосам.
- Сынок, что случилось? Ты сам не свой.
- Да что-то не здоровится… И живот весь день болит… - проворчал Виталик, идя каким-то неровным шагом. Мария нахмурилась, помогая ему сесть за стол.
- Ты, что, выпил? – строго спросил Максим. Виталик был сам не свой, координация движений косила.
- Да нет, не пил, - фыркнул он.
- Смотри у меня. Чтоб под градусом тебя не видел.
Виталик закатил глаза. А Максиму наконец перезвонил Олег. Пообещал, что заедет через 2 дня. Сказал, что страшно загружен, раньше никак. Ну, чтоб очереди не отсиживать в поликлинике, Максим согласился. Сразу посмотрит их всех.
Посреди ужина Виталик убежал в уборную. Лампочка над столом нервно замигала, и Мария, побледнев еще сильнее, сжала в кулаке скатерть.
- Контакты отходят. Сейчас улажу, - сказал Макс.
Разувшись, мужчина встал ногами на стол. Выкрутил лампочку, осмотрел ее.
- А лучше принеси мне новую.
И Мария ушла в коридор. Придерживая и осматривая люстру, Максим вдруг услышал нечто странное, похожее на завывание за окном. Собаки? Но рядом с ними обычно не гуляет собак, и у соседей тоже… И вдруг мир покачнулся. Максим ощутил, как скрипит стол, а он теряет равновесие. Вовремя подошедшая жена помогла ему удержаться на ногах.
- С тобой все в порядке? – с тревогой в голосе спросила она.
- Более чем, - ответил Максим, чувствуя сильную сухость во рту. – Лампочку, - уже более раздраженно добавил он.
- Что?
- Лампочку, - фыркнул Максим. – Лампочку дай!
Мария вздрогнула от его крика и протянула лампочку.
- Ты сказал Олегу, что с тобой тоже что-то не так?
- Переутомился. Ну, когда приедет, расскажу, - пренебрежительно бросил Максим, вкручивая лампочку. – Все. Больше не мигает.
Ночью его мучали странные боли – ломота в теле. Голова налилась свинцом и раскалывалась. Максим проснулся в слезах.
- Я, что, плакал? – риторически спросил он сам у себя, и не узнал сухой голос. Марии рядом не было. Она осталась у Виталика, ведь у того резко поднялась температура, и женщина теперь старалась быть рядом с ним, следить за состоянием.
Максим поднялся. Голова кружилась, а дом выглядел мрачным, как склеп. Лунные лучи не спасали. Коридор будто сузился, а тьма сгустилась и жила собственной жизнью. Половицы раздражающе скрипели от каждого шага. Сквозняк противно двигал двери комнат. Максим простонал от ломоты, облокачиваясь о стенку. Под носом и на губах снова появилось что-то горячее. Кровь. Носовое кровотечение. Опять.
На следующий день у Виталика опустилась температура. Он никуда не пошел, весь день сидел дома. А погода была крайне паршивая. Дождь. Слякоть. Максиму хотелось плеваться, глядя в окно. Он снова проснулся с сильной сухостью в горле, и сколько бы не пил, она не проходила. Марии стало хуже. Она жаловалась на головную боль и тошноту, и решила остаться в постели.
Дождь заливал округу, осадки выпали обильные. Гром прорезал тишину время от времени, блестела молния. У них отключили свет. Максим проверил, не выбило ли пробки, потом вышел на кухню, решив, что сегодня обед будет готовить он. Вдруг послышался грохот и стон. Максим побежал навстречу звуку.
Виталик полусидел-полулежал у лестницы. Максим сразу все понял. Сын только что скатился со ступенек.
- Ты как? Виталик? Все хорошо? Встать можешь?
- Все нормально, па, я на последних подскользнулся, - протянул Виталик, поднимаясь. Вроде, действительно, не ушибся.
Максим выдохнул. Слава Богу. Уже испугался, что Виталик себе что-то сломал.
- Не сильно ударился?
- Нет. Я пойду, - сказал он, и, чуть прихрамывая, пошел в сторону гостиной. Максим не стал его останавливать. Вернулся на кухню и вытащил пачку вермишели. Развернул, и с отвращением откинул обратно, на тумбу. Из упаковки вывалились маленькие серые насекомые. Странные жучки - целая куча таких.
- Проклятье, - прошипел Максим и в срочном порядке выкинул вермишель, тряпкой пришибая вслед за ней жуков. – Да что же это такое… Проклятье…
И в этот момент тарелка, стоящая на краю стола, покачнулась и упала, мгновенно разбиваясь о плитку.
- Проклятье… - прокряхтел Максим и осел на стул, опустив голову. Красные капли мгновенно запачкали его новенькие серые брюки.
На следующее утро в дверь позвонили. Олег. Сначала он улыбался, но увидев бледных и болезненных Морозкинов, нахмурился. Понял, что дело скверное, и в срочном порядке завел допросы о самочувствии, а потом и осмотрел каждого. Увиденное поразило Олега. Не делая точных выводов, он велел семье на время переехать к себе, из вещей взяв лишь самое необходимое.
Максим в шоке и ужасе вспоминал этот фрагмент своей жизни. Этот дом и то, чем все обернулось. Когда Олег всерьез начал расследование этого дела, они разворошили стены дома и обнаружили в них радиоактивные элементы… А то, от чего умирали предыдущие жильцы – ничто иное, как лучевая болезнь. Больше всего радиоактивных веществ обнаружили в стенах детской…
Никаких призраков. Только проклятая радиация…
Морозкины в срочном порядке начали лечение, но ребенка в утробе Марии спасти не удалось. Виталик с трудом пережил процедуры. Максим скончался в следующем году, в новом доме. По злой иронии, однако, умер он от внезапного сердечного приступа…