Что такое «целое»? Ещё древнегреческие философы пытались ответить на этот вопрос. Касалась этого вопроса и так называемая «Немецкая классическая философия», а именно — Кант, Гегель и Шеллинг. Был он и в центре внимания «системного подхода» (Общей теории систем), ставшего одним из основных методологических направлений XX века; но только здесь он трансформировался в вопрос о том, какую систему следует считать целостной. Между тем лишь некоторая часть представителей системного подхода ставила такой вопрос, остальные же его представители — возможно, даже большинство — понятия «целое» и «система» отождествляли, не видя в них разницы, чем во многом была и вызвана дискредитация в умах учёных этого направления.
Вопрос был и остаётся спорным. Однако нельзя сказать, что многочисленные дискуссии по этому поводу оказались совершенно бесплодны. Те или иные отдельные положения, выработанные в рамках этих дискуссий, можно назвать верными. Проблема же в том, что так и не было представлено внятной концепции, где была бы выстроена иерархия различных родов целого. Кроме того, совершались на пути построения такой иерархии глобальные ошибки, в результате которых дело настолько запутывалось, что после бесплодных попыток его распутать, вопрос просто отодвигался в сторону. Одна из таких ошибок уже была названа — это отождествление понятий «целое» и «система». Что такое система? Классическое определение гласит, что это комплекс взаимодействующих элементов. А какую систему следует называть «целостной»? К таковой относится лишь система, в которой взаимодействие элементов достигло такой степени слаженности, что даже отсутствие одного из них может либо существенно осложнить функционирование системы, либо вовсе остановить. Это разделение, как уже было сказано, производила лишь часть представителей системного подхода.
Вместе с тем в рамках системного подхода отсутствовало (по крайней мере, мне не встречалось) разделение систем на однородные и разнородные. Это очень важное различие. Части целого могут быть как однородны, так и разнородны. Однородная целостность обеспечивается лишь тем, что связь между её внутренними элементами является более сильной, нежели связь с элементами внешней среды. Пример такого целого — камень. Когда мы разбиваем большой камень на несколько более мелких, то попросту разрушаем прочные внутренние связи этого целого. Строение как целого камня, так и его частей аналогично, однородно. Категория однородного целого, можно сказать, не представляет большого интереса для науки. А вот образование целого из разнородных элементов и его функционирование может представлять собой существенную проблему, к разрешению которой и должна быть подключена наука. И именно эта проблема должна была быть в центре системного подхода, однако разнородное целое то и дело смешивали с однородным, занимаясь при этом совершенно выдуманными проблемами. Наиболее яркой такой проблемой был поиск ответа на вопрос, является ли системой куча камней или песка. Подобные образования однородных элементов вообще не должны были интересовать системный подход. Его должно интересовать лишь разнородное целое.
Разнородное целое следует разделять на два вида: физическое и метафизическое. В современной науке физическое традиционно отождествляется с материальным, а материальное противопоставляется идеальному. Те, кто привык пользоваться таким противопоставлением, сильно удивятся, когда узнают, что понятие «материя» было введено в науку Платоном, и именно как идея, которая воплощается в материальных объектах (диалог «Тимей») — тем самым «материальное» есть лишь проявление идеи материи. Противопоставление материального и идеального в таком случае вообще теряет смысл. Вместо «материального» будет более правильным, пожалуй, использовать термин «физическое». Физическое — это то, что дано нам (или потенциально может быть дано) с помощью органов чувств (пусть и с использованием тех или иных приборов). Физическое же противопоставляется метафизическому. Метафизическим называется то, что выходит за пределы восприятия с помощью органов чувств, его нельзя ни увидеть, ни услышать, но можно мыслить. Однако сводить метафизическое к умопостигаемому также не будет верным, ибо существует реальность, которая постигается ни мышлением, ни данными нам пяти видами чувств, а каким-то «шестым» чувством, про которое мы ничего сказать не можем. Таковой реальностью, например, является атмосфера художественного произведения. Вместе с тем во многих случаях метафизическое — это и есть умопостигаемое. В таком случае можно использовать также термин «интеллигибельное». В качестве же синонима термина «физическое» можно применять термин «эмпирическое», ибо в данном случае как раз и имеется в виду эмпирически данная целостность.
Физическое целое со времён Немецкой классической философии традиционно разделяют на механическое и органическое. Тогда же возникло знаменитое разделение, согласно которому, в механическом целом части предшествуют целому, а в органическом, наоборот: целое предшествует частям. Однако части и целое не могут существовать одно без другого, а потому и не может быть вопроса ни о каком «предшествовании». Кроме того, известна дилемма «целое равно сумме частей» или «целое больше, чем сумма частей». Но она изначально закладывает в вопрос соотношения частей и целого математическую операцию сложения, которая может быть применима лишь к однородному целому (в котором целое есть сумма частей). А вот к неоднородному целому она вообще неприменима — по причине того, что здесь при взаимодействии частей возникают свойства целого, не принадлежащее ни одной из частей в отдельности. Такие свойства принято называть интегративными.
Из вопроса противопоставления органического и механического в XX веке возникла Общая теория систем. Успехи классической механики привели к тому, что по её аналогии стали пытаться выстраивать и другие науки. Однако механика большей частью вообще не работает с целостностями. И распространение механистического мировоззрения на область биологии, вызывало у многих её представителей крайне негативную реакцию. Ведь биология имеет дело с организмами — с органическим целым, которое требует совсем иного подхода. Всё это и привело к тому, что Л. Фон Берталанфи провозгласил необходимость системного подхода.
Что такое механическое целое? Приведём конкретный пример — двигатель внутреннего сгорания. Все его элементы выполняют каждый свою роль, обеспечивая тем самым функционирование двигателя согласно заложенной в него цели. Двигатель — это не просто система, это система целостная. Ведь стоит убрать из него лишь один из элементов, и он попросту перестанет работать, перестанет выполнять свою функцию. Тем самым понятие «целое» относится лишь к чему-то завершённому, позволяющему полноценно выполнять свою функцию. Ещё Платон и Аристотель связывали понятие «целое» с понятием «завершённости» (совершенства), и их основное определение гласит, что целым можно назвать то, в чём нет ни одной недостающей части. Помимо двигателя в качестве примера механического целого можно привести механические часы. Также как и в двигателе в таком целом нет ни одного недостающего элемента (для целей функционирования) и ни одного лишнего. А если в такое целое и будет вноситься какой-то новый элемент, то он должен найти в его функционировании своё место.
Изображение от rawpixel.com на Freepik
Механическое целое имеет составной характер. Каждая часть такого целого может быть изготовлена отдельно, и лишь потом из них составляется целое. Совсем иной характер у органического целого — здесь части изначально зарождаются в единстве, и развиваются все вместе, в связи друг с другом. Тем самым органическое целое — это ещё и развивающееся целое. Механическое целое, в принципе, также может развиваться: если взять тот же пример с двигателем, то любой двигатель можно совершенствовать. Но если в механическом целом развитие возможно лишь за счёт видоизменения или добавления деталей (частей), то в органическом целом никакое добавление извне не возможно. И здесь проявляется опять составной характер механического целого. Это и породило представление о том, что в механическом целом части предшествуют целому. Но любая деталь двигателя, вне двигателя становится лишь куском металла; только внутри двигателя она его часть. В этом смысле, не совсем верно говорить о предшествовании частей целому, правильней говорить о составном характере механического целого. Органическое же целое такого составного характера лишено.
Вместе с тем органическое целое, организмы постоянно взаимодействует с внешней средой, чего, в общем-то, почти лишено механическое целое. Здесь мы уже можем отличать открытые системы от закрытых.
В рамках органического целого речь идёт не только о живых организмах. Сюда также можно отнести растительную органику. Растительное целое отличается от животного главным образом тем, что имеет бо́льшую способность сохранять своё функционирование при потере отдельных частей.
Теперь переходим к метафизическому типу целого. Его также можно разделить на два основных вида: социальное и художественное. Социальное целое — это целостные образования, возникающие при взаимной деятельности живых существ (не только людей). Например, несколько человек, объединённые какой-то деятельностью (совместно её выполняющие) могут настолько дополнять друг друга, что их можно назвать одним целым. Однако чисто с физической стороны — это разные люди, следовательно, о целостности здесь говорится в смысле метафизическом. Но социальное целое — это не только разного рода социальные общности. В социуме мы имеем дело с разного рода целостностями. Например, имеет место целостность лингвистическая. Какой-либо текст, имеющий характер завершённости (например, научный), может называться целостным, в зависимости от того, насколько в нём друг к другу подогнаны слова и предложения (а точнее, их смысл). Целостный текст — это текст, в который уже нельзя что-либо добавить или убавить: и то, и другое ухудшит его воздействие. Поскольку же слова — это не более чем символы обозначения, принятые в обществе путём соглашения, то относить такую целостность также можно к социальному типу. Когда же мы говорим о тексте, словах и предложениях, то имеем в виду не пятна краски на бумаге, называемые буквами, а то, что они вместе друг с другом обозначают. Хоть отдельные слова могут обозначать и чисто физические предметы, однако сам смысл, его постижение носит интеллигибельный характер, а любая интеллигибельность есть явление метафизическое. Также к социальной целостности можно отнести личность, если отличать её от индивидуальности и индивида — понятий, характеризующих человека как биологический организм. Человек не может стать личностью изолированно, вне общества, а потому он представляет собой некое социальное целое (включенное в целостности более широкого уровня).
О социальном целом мы говорим лишь в том случае, если при взаимодействии элементов (люди, слова и др.) возникает интегративное (эмерджентное) свойство — свойство, не принадлежащее ни одному из элементов по отдельности. Например, если рабочий коллектив является целостностью, если в нём взаимодействие доведено до совершенства, то обязательно возникает определённая атмосфера, в которой доставляет удовольствие пребывать, с которой не хочется расставаться. Эта атмосфера и есть характеристика метафизического целого. Когда же характеристикой целостности наделяют любой коллектив, то под «целым» просто подразумевают «систему», однако вовсе не любая система, как уже говорилось, является целостной.
Художественное целое. Относится к произведениям искусства. Возьмём для примера всё тот же текст. Чем отличается художественный текст от обычного? Доминированием формы над содержанием. Как отмечал Л.С. Выготский, в художественном произведении форма уничтожает содержание. При этом нивелировании формой содержания рождается что-то новое, что и придаёт произведению характер художественности. Это уже не социальное целое, это нечто возвышающееся над простой социальностью. Это целостность, возникшая на основе взаимодействия социальных элементов, но она уже другого рода. И эта целостность также носит метафизический характер. И именно потому, что она не воспринимается органами чувств, далеко не каждый может оценить произведение искусства — многие на него смотрят, но ничего не видят…
Таковы основные виды разнородного целого. В методологическом плане данное различие играет очень существенную роль. Одно дело, когда исследуемое нами вообще не представляет собой целое — например, если мы изучаем воздействие одного явления на другое. И совсем иная ситуация, когда мы имеем дело с целостностью, познание которой может предполагать совсем другой подход. Особо сложный случай — это изучение метафизической целостности. Зачастую даже нельзя точно утверждать её существование — это существование порой, скорее, предполагается. Основанием же такого предположения является недостаточность эмпирических данных для объяснения причин того или иного явления. Собственно говоря, любой закон метафизичен, ибо он не дан эмпирически, а мы видим лишь его проявление. Но постулируемое в законах не есть целостность. Целостность описывается не законами, а теорией. Противники теорий отрицают метафизический мир, сводя его лишь к миру физическому, Но тем самым они пытаются искать не там, где потеряли, а там, где светлее. И такие попытки приводят лишь к тому, что массово плодится псевдонаучное знание, которое, только на том основании, что оно получено эмпирическим путём, объявляют «настоящей наукой».