Фонтанка пишет о том, что в Петербурге женщину изнасиловал рецидивист который был "помилован", будучи наказанным за убийство и изнасилование. Как он был помилован? То ли издание опасается намекнуть, что товарищ вышел на свободу через службу в армии, то ли журналист путается, потому что тут же пишет, что у него раньше времени закончился срок наказания. Скорее всего, если этот товарищ и был помилован, то через известный сценарий. Потому что иначе сложно себе представить, чтобы лично первое лицо занялось бы помилованием убийцы и насильника.
Я хочу вернуться к важному разговору о ветеранах в целом. Потому что все сейчас, конечно, подумали, не ветераном ли является петербургский насильник. А что будет дальше? Дальше люди, встретив любого ветерана, станут опасаться, не с зоны ли тот вышел и после особо тяжких преступлений. Нам говорили, что не будут брать на фронт осужденных за изнасилования и убийства. Но есть леденящие душу примеры. Помните, как в Волгограде после ссоры в родительском чате брат склочной женщины пришел и убил отца ее оппонента и чата? Это было в 2020 году. Так вот, убийце дали 11 лет, вскоре он пошел на фронт, получил ранение и уже на свободе!
И была история о том, что две женщины, из Калуги и Обнинска, обратились в Генпрокуратуру, заявляя, что убийц их дочерей помиловали через ЧВК и минимум один из них спокойно вернулся на свободу после истечения контракта. Девушки были зверски изнасилованы, изуродованы, убиты.
Я уже писала: в ВОВ заключенных брали в штрафники до первого ранения, а потом переводили в регулярные части и держали до победы!
Тут еще ведь вопрос о компенсациях. Суд присудил, например, выплачивать упомянутым матерям компенсации, в колониях убийцы работали и платили. Потом выплаты из колоний прекратились. Интересно, должны ли будут освободившиеся выплачивать из своих жалований эти компенсации?
А те, кто помилован после экономических преступлений? Они будут возмещать ущерб из больших выплат?
Разговор о ветеранах нужно начинать даже без учета помилованных. Речь вообще идет о том, что на нас надвигается серьезнейшая проблема: как гражданским лицам ужиться с вернувшимися с фронта. У нас уже начались стычки, только за последние дни произошло несколько случаев нападений на инвалидов, драк и убийств участников ЧВК. Есть печальная история из Туапсе, где два участника ЧВК были забиты камнями и палками в ходе "драки из-за коммерческих разногласий". Можем только фантазировать, что там были за разногласия и откуда у бойцов ЧВК коммерческие интересы.
Это это частные проявления только одной стороны проблемы. А вся она целиком состоит в том, что
общество встало перед необходимостью как-то адаптировать к мирной жизни сначала тысячи, потом десятки и сотни тысяч ветеранов. И как самому адаптироваться к жизни рядом с ними
Государству необходимо срочно принимать масштабные меры как по реабилитации этих людей, устройства их в новой жизни, так и по примирению их с населением. У нас впереди громадная проблема, которая затмит Афган, потому что людей сейчас через фронт проходит больше и это за полтора года, а не 10 лет. Стычки будут, потому что у населения есть страх, вызванный элементарно тем, что все напуганы выпуском из тюрем заключенных и слухами об обороте донбассовского оружия. Даже если один из тысячи ветеранов окажется бывшим заключенным с тяжкой статьей, это уже породит тревожность и недоверие.
У ветеранов есть свои причины для накопления агрессии, прежде всего это не оправдавшиеся ожидания. Ведь им при наборе на контракт или при мобилизации говорили, что они лучшие, а тут они мало где нужны с их навыками. Только-только начинают создавать какие-то общества защиты, только обсуждают, не пригласить ли их для ведения ОБЖ и ГТО. Последнее было бы хорошей идеей, но натолкнется на сопротивление общества: теперь по закону запрещено упоминать бывшие судимости ветерана, так что все понимают, что учитель ОБЖ может оказаться судимым за убийство. Если уж неизбежно в школах введут основы военной подготовки, я бы хотела, чтобы предмет вел военный. Но если я лишена права знать, судим он за убийство с изнасилованием или нет, как я могу отвести ребенка к нему на урок???
Что-то делается для них, конечно. По части медицины там все нормально, о них заботятся. Деньги дают. Но в целом они предоставлены себе. В провинции ветераны вряд ли имеют даже доступ к психологической помощи.
Плюс, многие никогда раньше больших денег не видели и не умеют с ними обходиться: это новые соблазны и новые риски
Я вам приводила в пример, как у нас поселился ветеран. Начались скандалы из-за громкой музыки, он мне заявил, что я могу куда угодно жаловаться, у него много денег и он может каждый день платить штраф по 1000 рублей и слушать музыку дальше. Это реальный пример моих соседей!
А еще деньги порождают зависть у населения, она проскакивает в самых неожиданных местах. От зачисления в школы и университеты (мать-одиночка, будучи патриоткой, не имеет, кого послать на фронт, и не понимает, почему ее ребенок обделен) до посиделок двух подружек, у одной из которых муж на фронте, а у другой, опять же, незамужней, дома шаром покати. И таких проблем у нас пропасть, если государство не начнет над ними работать, мы получим углубляющуюся фрустрацию населения, вспышки агрессии, стычки.
Они уже идут, а ведь сейчас возвращаются в основном инвалиды, т.е. комиссовавшиеся по ранению + успевшие выскочить из тюрем через полгода боев заключенные. Контрактники, если я правильно понимаю, по нынешним правилам воюют до победы, мобилизованные - тоже, помилованные заключенные теперь подписывают контракт тоже до победного. Так что мы пока видим только инвалидов, немногочисленных ЗК из ЧВК и отпускников, которые быстро возвращаются на фронт.
А потом вернутся все. И это будут уже не беззащитные инвалиды или единичные заключенные - будут сотни тысяч людей, прошедших военный опыт и слушавшие на фронте, что они лучшие
Эти люди с опытом убийства, с деньгами, убежденные в том, что они элита, часть из них недавно вышли из лагерей... У нас был уже афганский период. Я в своем романе о 90-х "Мама!!!" посвятила целую главу проблеме стычек населения с афганцами. Обычно у нас только писали об этом в контексте их бандитизма и рэкета. А конфликт был глубже. И пока нет оснований считать, что после СВО ситуация в России не повторится, причем, усложненная в разы. Общество у нас слишком мирное, далеко отстоящее от военного опыта: дальше, чем от нее стояли советские люди в 80-е. Мы вообще не знаем, как общаться с такими людьми, особенно если они убеждены, что являются лучшими, у них много денег и неизвестно, кто из них сидел... Нас ждет колоссальное испытание. Если государство срочно не придумает, как будет восстанавливать и реабилитировать этих людей, куда их трудоустраивать, не будет им объяснять, как они должны вести себя с населением, и не будет пресекать злоупотребления с их стороны, у нас начнется ужас.
Выходом может стать создание некоторой службы надзора и опеки ветеранов. Которая бы не только следила о своевременном оказании им медицинской помощи, предоставлении льгот и выплат, но и мониторила бы тех, кому нужна психологическая помощь. Отслеживала бы трудоустройство. Хотя, если запрет на раскрытие данных о судимости ветеранов сохранится, брать их на работу станут с опаской, так что здесь государству тоже надо что-то придумывать, ведь от подобной порожденной страхом дискриминации могут пострадать сотни тысяч бойцов и офицеров. Не все останутся после СВО в армии.
Ну или надо оставлять там всех, кроме тяжелых инвалидов, которым на гражданке не придется работать. Предлагать им работу в армии, создавать новые должности и подразделения. Правда непонятно, как им вернуться домой и в семьи.
Вопросов очень много. Если государство не начнет их решать, будет драма.