То она лишился дешевого зерна, то нефти. И в такое очень важное для неё время, когда денег у Анкары не сильно много и экономика не в лучшей форме.
Как пишут, иногда в сложном мире глобальной нефти легко не увидеть за деревьями лес. И, возможно, ни одна тема в этом мире не включает в себя столько различных сложных движущихся частей, как экстраординарные отношения между федеральным правительством Ирака (ФГИ), базирующимся в Багдаде, и правительством северного полуавтономного региона Ирака Курдистан (КРГ), центром которого является Эрбиль. Только когда происходит что-то вроде приостановки крупных потоков нефти из Курдистана в Турцию, как это началось 25 марта, многие аналитики начинают пытаться понять, чем это вызвано. И они оказываются в мире «Алисы в стране чудес», в котором все возможно, но все не так, как кажется. Именно в этом мире следует сделать шаг назад, чтобы точно ответить, из-за чего эта приостановка произошла и когда она закончится.
Такой шаг назад ясно показывает, что ФГИ, которое поддерживает Иран, не хочет, чтобы иракский Курдистан имел настоящую автономию. Лишение КРГ возможности получать собственные значительные доходы за счет продажи нефти независимо от ФГИ является просто частью усилий, направленных на то, чтобы лишить регион этой независимости. Багдад усилил стремление к реинтеграции, и Тегеран резко активизировал свои усилия по достижению этой цели после референдума за независимость в Иракском Курдистане в 2017 году. Уместно отметить, что голосование за независимость иракского Курдистана произошло только благодаря давлению со стороны США. В частности, в 2014 году Вашингтон в частном порядке заверил иракских курдов, что в обмен на то, что их вооруженные силы возьмут на себя основную роль в боях против ИГИЛ*, они в конечном итоге получат свою собственную независимую страну. Хотя голосование в 2017 году автоматически не предоставила Иракскому Курдистану независимость от Багдада, США смотрели на этот референдум как на "лакмусовую бумажку" в отношении того, как такой независимый Курдистан будет воспринят в регионе. Как выяснилось, результат в 92,73 процента курдов, проголосовавших 25 сентября 2017 года в пользу курдской независимости, был резко негативно встречен в Ираке, Иране, Сирии и Турции. Основная причина этого заключалась в том, что в каждой из этих стран проживало значительное курдское население — в Иране 9 процентов, в Сирии 10 процентов и в Турции 18 процентов — и считалось, что если иракские курды получат независимость от Ирака, то собственное курдское население перечисленных стран может попробуй сделать то же самое.
Следовательно, за голосованием за независимость Иракского Курдистана в 2017 году сразу же последовало наступление иранских вооруженных сил на Иракский Курдистан, отряды вошли в том числе в основные богатые нефтью районы Курдистана. Кроме того, очень высокопоставленные офицеры из иранского подразделения Корпуса стражей исламской революции и из его разведывательной службы Vezarat-e Ettela'at Jomhuri-ye Eslami-ye Iran дали понять нескольким ведущим политикам Иракского Курдистана, что не в их [политиков] интересах продолжать добиваться независимости от Ирака. В то же время генерал-майор Яхья Рахим Сафави, главный военный советник верховного лидера Ирана Али Хаменеи, призвал к блокаде сухопутных границ Иракского Курдистана. Президент Турции Реджеп Эрдоган также угрожал вторжением в иракские курдские районы. Он добавил, что Турция также может перекрыть трубопровод для экспорта нефти из Ирака в турецкий порт Джейхан. На тот момент регион производил для экспорта в среднем около 500 000–600 000 баррелей нефти в день. Эта добыча является основой экономики Иракского Курдистана.
Именно тогда вмешалась Россия, взяв под свой эффективный контроль весь нефтяной сектор Иракского Курдистана с помощью трех ключевых средств. Во-первых, он предоставил КРГ финансирование в размере 1,5 миллиарда долларов США за счет форвардных продаж нефти с выплатой по ним в течение следующих трех-пяти лет. Во-вторых, она получил 80-процентную долю в пяти потенциально крупных нефтяных проектах в регионе. И в-третьих, она получила в собственность 60-процентную долю в жизненно важном нефтепроводе КРГ до Джейхана в Турции. Этот контроль Россия получила благодаря обещанию инвестировать 1,8 миллиарда долларов США в увеличение его пропускной способности до одного миллиона баррелей в день. Помимо конкретных возможностей разведки и разработки месторождений нефти и газа, Россия увидела возможность усилить свое новообретенное влияние в Иракском Курдистане и на остальную часть Ирака. Уже активно работая на нескольких нефтяных месторождениях в Ираке, она хотела расширить свое присутствие, в том числе за счет получения доступа к запасам газа. Россия также хотела поддержать и без того обширное влияние в Ираке одного из своих ключевых союзников в регионе - Ирана. Основным методом, который Москва использовал в качестве рычага, была сделка «нефть в обмен на бюджет» [по ней экспорт нефти контролируется центральным правительством Ирака, а за это в бюджет Курдистана идут оговоренные суммы денег от экспорта - прим. Об этом не говорят], заключенная между РПК и ФГИ еще в 2014 году. Сначала укрепившись в самом сердце иракского Курдистана, а затем в ключевой роли переговорщика в нефтяном конфликте из-за бюджетных выплат между РПК и ФГИ. В конце 2020/начале 2021 года в Ираке появился Китай, чтобы поддержать усилия России по взятию под контроль нефтяной промышленности Ирака.
К тому моменту сделка 2014 года «нефть в обмен на бюджет» между РПК и ФГИ практически перестала функционировать.
Поворотным моментом для прекращения всего независимого экспорта нефти из Иракского Курдистана стало решение Международной торговой палаты (ICC) от 25 марта о том, что Турции по закону разрешено покупать нефть только через SOMO [иракская национальная компания, отвечающая за сбыт иракской нефти]. Как результат - добыча курдской нефти упала с примерно 450 000 баррелей в сутки до примерно 20 000 баррелей в сутки. ICC также постановил, что Турция должна выплатить ФГИ около 1,47 миллиарда долларов США в качестве компенсации за содействие экспорту иракской курдской нефти в период с 2014 по 2018 год без разрешения федерального правительства Ирака. Хотя Турция ожидала, что компенсация будет намного выше, Анкара направила в ФГИ список условий, которые необходимо выполнить иракскому правительству, прежде чем она рассмотрит вопрос о возобновлении импорта нефти из Иракского Курдистана [наглость - это второе счастье, да. В исполнении Турции - прим. Об этом не говорят]. Это очень длинный список, включающий в себя сокращение компенсации, гарантированные скидки на покупку нефти [для Турции], отзыв второго иска Багдада, все еще находящегося на рассмотрении в ICC , и гарантированные платежи за обслуживание нефтепровода Джейхан.
Багдад в свою очередь совершенно не заинтересован в том, чтобы соглашаться на какие-либо условия Турции. Он также не заинтересован в том, чтобы Иракский Курдистан возобновил свои независимые продажи нефти. В конце прошлой неделе премьер-министр Ирака Мохаммеда Аль-Судани заявил, что Багдад разработал новый закон о нефти и газе, который унифицирует правила в отрасли во всех мухафазах [административно-территориальная единица ряда арабских государств], включая регион Курдистан.
Кстати, остановка этого экспорта достаточно выгодна России. С одной стороны, это в принципе снижение предложения нефти на мировом рынке нефти. А с другой стороны, нефть из Курдистана по своим характеристикам весьма близка в российской нефти марки Urals и шла она в основном на европейский рынок. Вот такие интересные расклады по Ираку.
*-террористическая организация