Лёля выглядывала из окна и довольно улыбалась: почти всё, что она хотела, к чему стремилась последние двадцать семь лет - исполнено.
Она выросла в многодетной семье и была седьмой, младшей дочерью из пяти сестёр и двух братьев. С самого раннего детства Оля Бузакина была обижена на жизнь - в доме было неуютно, вместо новой одежды - обноски, куклы были сломаны до неё, а на столе часто не хватало еды.
В советское время, несмотря на всеобщую стабильность, жизнь в селе была трудной. Возможно, им бы лучше жилось, если бы мать и отец периодически не уходили в запой. Тогда дети были предоставлены сами себе. В такие дни приходила их бабушка, живущая неподалёку - она и приберётся, и сготовит поесть, и корову подоит. Она пыталась образумить дочь и её мужа, но никакие уговоры не действовали.
Но Лёля росла хорошей девочкой - с первого класса училась на одни пятёрки, рано научилась хозяйничать и ухаживать за собой. Во всём стремилась быть лучшей, и очень гордилась, когда пятёрка в дневнике заставляла улыбнуться мать или отца.
Но в её стремлении к чистоте и порядку порой сквозила одержимость. Когда старших не было, она без спроса убиралась у них в полках, прибирала кровати, складывала книжки и тетрадки. Порой это приводило к шумным ссорам, когда девочки и мальчики не могли найти что-то.
-Я вчера это сюда положила! Лёлька, зараза! Иди сюда! - кричала старшая сестра, Нина.
Лёля спокойно подходила с высоко поднятой головой с двумя косичками и абсолютно прямой спиной, и медленно, словно специально растягивая слова, отвечала:
-Порядок надо соблюдать. Смотри. Все твои вещи сложены по цвету и по названию. Вот, смотри: рубашки к рубашкам, юбки к юбкам.
-Ладно, юбки, - не унималась Нина, - трусы зачем трогаешь?
-Это такие же вещи. Я их сложила. А ещё постирала и погладила. Они были не свежие.
-Ну, ты даёшь! - Нина выпучила глаза и с силой захлопнула шкафчик. - Значит так. Если я тебя ещё раз увижу у своего шкафа, пеняй на себя. Я не знаю, что я с тобой сделаю! Поняла? - она с грозным видом нависла над сестрой и подняла кулак к её глазам.
Разница в росте и годах между ними была приличная - Лёля ходила во второй класс, а Нина в седьмой. Но младшая сестра не испугалась, а молча, с ровной спиной, не опуская головы, гордо вышла из комнаты.
-Ещё попросишь ты меня помочь в саду, сестричка, - еле слышно процедила сквозь зубы Лёля.
С этого дня все дети запретили младшей сестре приближаться к своим вещам. А у неё чесались руки, когда она видела, как брат Иван запихивает футболку в шкаф и чуть ли не ногой трамбует её, чтобы дверца закрылась.
"Отдушиной" стала кухня. Все, кто приходил, дивились идеальному порядку и чистоте. А Лёлька наслаждалась, что здесь никто не скажет, что это - только его! Здесь всё было под её контролем! И как в её маленькой восьмилетней голове только родились такие мысли? Она с остервенением натирала столы, драила и тёрла песком кастрюли, скоблила полы. Порою мать, приходя с дойки, устало садилась на табурет и глядя на дочь, говорила:
-И в кого ты такая уродилась? Никого в нашем роду не знаю, кто бы так уборку любил. Да и готовить уже можешь не хуже меня, а сама едва выше стола. Странная ты, Олька...
А она так и росла. В школе - на первых местах. А как закончила восьмой класс, решила, что будет поваром. В техникуме тоже вперёд всех вырвалась, на практику в лучшие столовые попадала.
Всё шло хорошо, пока Лёлька не влюбилась. Глеб, возлюбленный её, был женат, имел сына и не собирался разводиться. Жил в двухкомнатной квартире, которую молодой семье выдали от завода, в центре города-спутника в Поволжье. Её, конечно, такой расклад не устроил. Спустя четыре месяца их свиданий она сообщила Глебу, лёжа в постели:
-Милый, у меня есть новость для тебя!
-Ну-ка, ну-ка, просвети меня, - ответил он, облокотясь на подушку.
-Ты скоро станешь отцом, а я - мамой! Ты рад? - она села в кровати и положила руки ему на грудь.
-В смысле? - он резко сел и серьёзно посмотрел на Лёлю.
-Я беременная, Глебушка. Четвёртый месяц уже. А аборт делать, оказывается, поздно.
-Вот это новость... - он провёл по лицу, словно просыпаясь.
-Ты что, не рад, разве? - Лёля замерла, пристально глядя на Глеба.
-Ну, как тебе сказать... - он почесал за ухом, - вообще-то я женат и у меня уже есть сын. Ты же знаешь. Как же так получилось?
-Как получилось?! - голос Лёли стал громким и писклявым, - Как получилось?! То есть, мы с тобой кувыркаемся столько времени, и ты не знал, что от этого могут быть дети?! - она резко встала, обернув вокруг себя простынь.
-Ты чего завелась, Люлёк?
-Не называй меня так! Ненавижу это имя! Я - Ольга! - голос звучал пронзительно и срывался на визг. - она начала ходить и быстро собирать свои вещи, чтобы одеться. - Я не знаю, как ты поступишь, но аборт я делать не буду, слышишь?!
-Слышу, слышу, ты чего кричишь? - он одел очки и с изумлением взглянул на любовницу. - Мне нужно время подумать.
-Подумать?! О чём? - она торопливо одевалась. Руки тряслись, и пуговица на юбке никак не застёгивалась. - Ты мне сам говорил, что не любишь жену и живёшь только ради сына. Сам говорил, что хочешь развестись. Разве не так?
-Так, так, - обречённо мямлил Глеб. - Я просто не думал, что всё так быстро получится...
-Ну, тут сам себе скажи "спасибо"! - застёжка, наконец, поддалась. - Давай, одевайся, сейчас хозяева придут. Время аренды заканчивается.
Он нехотя, медленно поднялся. Потом подошёл к Ольге и обнял её со спины.
-Ну, прости меня, малыш. Я, правда, не ожидал.
-Ну, я тоже, если честно. - она смягчилась и начала говорить тише и спокойней. - Завтра иду к гинекологу, вставать на учёт. На первом приёме она сказала, что живот великоват, нужно получше прослушать и анализы сдать.
-Хорошо. Держи меня в курсе, как там и что, ладно?
-Ладно.
***
Через пять месяцев, не без труда, на свет появились две девочки, Лина и Лана.
Лёля не оставила попыток достучаться до Глеба, и, в конце концов, он сказал, когда пришёл к ней в общежитие:
-Нас разведут через месяц. Но квартиру я оставлю жене и сыну. Будем жить у мамы в трёшке.
Ольгу опять захлестнуло:
-Как у мамы?! Вчетвером?! Ты как себе это представляешь? - она сжимала и разжимала кулаки и ходила по комнате. - Да и с мамой твоей я не нашла общего языка.
-Ну, что ж теперь? Другого варианта у меня нет.
Ольга фыркнула и больше не произнесла ни слова, пока Глеб, опустив голову, не ушёл.
Однако, после развода он не торопился звать Лёлю замуж.
-Мы не поедем в ЗАГС? - спрашивала она.
-А зачем?
-Как зачем? Заявление подавать, жениться.
-Давай не будем торопиться, Лёль. Девочки же записаны на меня? Вы живёте со мной. Чего тебе ещё надо?
-Мне, ну то есть, нам, надо собственное, отдельное жильё, понимаешь? Чтобы никто друг у друга перед глазами не мельтешил. - Ольга помахала ладонью перед глазами. - Она всё время недовольна, твоя мать. То стираю я не так, то полы мою неправильно, то разговариваю слишком громко! А так, поженились бы и отдали заявление на очередь. Глядишь, как молодой семье, нуждающейся в жилплощади, и подвернулось бы что. - руки Лёли так и мелькали - то по столу с тряпкой, то в раковине с посудой. Казалось, она не знает усталости и готова протереть всё до дыр.
Глеб устало замолчал. Спорить с Ольгой было бесполезно.
-Ну, ты же знаешь, что мне в селе ничего не светит? - теперь в руках Оли позвякивала посуда. - Их после расселения в трёх-комнатную квартиру заселили. Восьмерых!
-Но ты же там прописана?
-И что? Что мне там достанется? Три квадратных метра?
-Не знаю, но доля твоя там есть.
-Есть. Но пока там все прописаны, мне ничего не светит. Сёстры пока не выписались, хотя все в своих домах с мужьями. И братья тоже. Иван дом достраивает, Петька уже построил. Мать там одна. После того, как отец умер, она, хотя бы, не пьёт. - на табурет водрузился таз с горячей водой. Ольга затеяла стирку, не отрываясь от разговора.
Когда Ольга вышла на работу, а девочек отдали в ясли, из села пришла грустная весть: слегла бабушка. Мать, ухаживая за ней, переехала в её дом. Квартира пустовала, и мать попросила дочь:
-Оля, я тут останусь, в бабушкином доме. Ты приезжай в село, поживи - мне пока некогда.
Ольга так торопилась уехать, что позабыла половину вещей. Спустя неделю их привёз Глеб.
-Ты не останешься? - глядя ему в глаза, спрашивала она.
-Нет, не могу, работы много. - отвечал он и поспешно уезжал. Складывалось ощущение, что он испытывал облегчение от её отъезда.
Со временем он появлялся всё реже, пока, наконец, она не спросила:
-Ты больше не приедешь? Мы тебе не нужны? - и всхлипнула.
Он молчал, потом ответил:
-Нет. Не приеду. Я не могу.
Потом Лёля узнала, что он сошёлся с первой женой. Больше девочки своего отца не видели.
Ольга нашла работу поваром - на окраине села, в роще, открылся небольшой дом отдыха, при котором было маленькое уютное кафе. Работы хватало. В то время в селе ещё были и садик, и школа, и больница, и даже роддом. Почти всё село работало на вновь выстроенной ферме, а жили работники в трёх многоквартирных домах рядом. В одном из этих домов и жила Лёля с девочками.
Спустя полгода бабушки не стало. Мать порывалась было вернуться в квартиру, но Ольга настояла на том, чтобы она осталась в доме бабушки.
-Нам и так тесно. А если я мужа в дом приведу? Живи там, а мы тебя будем проведывать.
Так прошло семь лет. Лина и Лана пошли в школу. Лёля познакомилась с соседкой, Татьяной, и они так сдружились, что чуть ли не жили друг у друга.
В один прекрасный летний день Таня позвала Лёлю на день рождения брата, Виктора. Он был в отпуске, и жил неподалёку в летнем домике.
Лёля сразу ему понравилась. Все сидели во дворе, под яблоней. Когда был поднят пятый тост, он слегка приобнял её за талию и тихо сказал:
-Девушка, вы мне очень симпатичны. Я давно искал такую высокую и стройную подругу. Давайте продолжим наше знакомство в более приватной обстановке? - и повёл её к себе в дом. Там они, ещё немного выпив, наплевали на все нормы и закрылись в спальне. Наутро Лёля бежала счастливая, махая платочком Татьяне в окно.
-Ну, как, ваши дела, шпионы? - смеясь, спросила Таня, высунувшись из окна второго этажа.
-Всё отлично! Завтра к нему в город поеду.
-А девочки?
-А что девочки? За ними мать посмотрит.
-Да чего мать-то дёргать? К нам приводи! Заодно с моими поиграют.
Через месяц Татьяна по пути на ферму столкнулась с Ольгой. Та шла, вытянутая, как струна, высоко подняв голову и поджав губы. Глаза у неё были заплаканные.
-Что случилось? - спросила Татьяна.
-Ничего. - коротко ответила Лёля и пошла дальше, даже не взглянув на подругу.
-Оль, ты чего? - та ничего не ответила, а Таня стояла и смотрела ей вслед. -Ничего не понимаю. Надо Виктору позвонить. Может, поругались?
Вечером Виктор нехотя поделился с сестрой, что Ольга всё время намекала ему на прописку в его квартире в городе. И он понял, что ей от него нужно только жильё. На его прямой вопрос она не ответила, но сразу ушла и больше не возвращалась.
***
Прошло ещё двадцать лет. Лина вышла замуж, родила дочь, жила с мужем в городе. Лана тоже жила в городе, снимала квартиру и рядом работала. Ольга жила одна, работала в селе истопником. Татьяна устроилась туда же. Но отношения между ними после ссоры с Виктором разладились, и они почти не общались. Более того, при каждом удобном удобном случае пытались друг друга уколоть.
Мать Ольги состарилась, но так и жила одна в доме бабушки. В квартире Лёля сделала ремонт, и всё это время платила за неё. Братья и сёстры в селе почти не появлялись.
Однажды к Лёле приехала сестра Нина и предложила продать квартиру, а деньги от продажи разделить поровну.
-Оль, мне на пристрой не хватает, - сказала сестра.
-Нина, как же я продам эту квартиру? Это же у меня единственное жильё!
-Как единственное? Ещё дом есть, где мать живёт.
-Нет, вы этот дом не трогайте, пока мать жива. И потом, какое вы имеете право на эту квартиру, скажи, пожалуйста? - она упёрла руки в бока. - Я двадцать семь лет за неё плачу, ремонт делаю. За матерью ухаживаю, в одиночку детей поднимаю. А вы все в своих домах живёте, по пять комнат у вас, да хозяйство большое.
-Как какое право? Законное. Мы - наследники, и прописаны здесь.
-Наследники, говоришь? Думаешь, я вас выписать не смогу? Смогу, не сомневайся.
-Да ты... Не сможешь ты нас выписать. Если только через суд.
-Ну, как скажете. Через суд, так через суд. Хотя... Вы можете не выписываться. Только мне за все эти годы верните деньги, которые я вложила сюда.
-И сколько ты хочешь? - с кривой ухмылкой спросила Нина.
-Миллион! - взвизгнула Лёля и злорадно улыбнулась.
-Да пошла ты! Я лучше сама выпишусь! - плюнула и ушла.
Братья тоже не хотели выписываться, и участвовать в приватизации тоже отказались. Лёля долгих три года обивала пороги судов, но таки выписала всех. Даже мать. И оформила квартиру на себя. При этом, окончательно разругавшись с родными.
А на работе у них приходил один слесарь на ремонт оборудования. Звали его Евгением, был он женат, но настолько был скользким типом, что его терпеть не могли все, кто узнавал поближе. И только Ольга улыбалась ему и заигрывала. И не смущало её то, что у него жена и сын. Дошло до того, что они закрывались в подсобке, а иногда даже ночную смену вместе проводили. А ещё ходили слухи, что он с ночных смен её провожает и остаётся у неё подолгу дома.
Но всё тайное становится явным, и об измене мужа узнала жена. Она приехала в село в его рабочий день. Добрые люди нашептали и где он, и с кем. Она взобралась на скамейку и заглянула в окно первого этажа. Там, в квартире Ольги, она и увидела мужа. Он сидел на диване в одних трусах и смотрел телевизор. Скандала не было. Она разрыдалась, глядя прямо на него. Он спохватился было, да было уже поздно.
Когда он вернулся к жене, его ждал чемодан с вещами у порога. Что уж у них там дальше произошло - неизвестно, но остался он в этот раз дома, а спустя девять месяцев родился у них с женой второй сын. Он несколько лет так и бегал то к Лёле, то к жене, и разрывался между ними, никак не мог определиться.
Но, в конце концов, Лёля перетянула его и он окончательно ушёл к ней. А спустя год они даже расписались.
Сейчас Лёля работает с ним вместе в сфере энергетики. Он живёт у неё.
Она почти счастлива.
Осталось только дочерей выписать.
А я вот думаю - такой сложный характер, перфекционизм и одержимость - это хорошо или плохо для жизни?
-