Начало биографии Яна Виткевича вряд ли могло позволить предположить, что он внесёт значительный вклад в укрепление внешнеполитических позиций России. Родился он в 1808 г. в семье польских дворян. Как и большинство поляков того времени, он негативно относился к утрате Польшей независимости и главным виновником этого считал Россию. По итогам наполеоновских войн именно в состав России вошла большая часть польских земель, включая Варшаву.
Наряду со многими студентами и гимназистами юный Виткевич был участником тайных обществ, в которых обсуждали возможность освобождения Польши из под российской власти. Хотя никаких серьёзных шагов в этом отношении предпринято не было, власть отнеслась к заговорщикам весьма сурово. В 1823 г. Виткевич, которому на тот момент не исполнилось ещё и 15 лет, был приговорён к сдаче в солдаты, причём без права на выслугу. Первым местом службы Виткевича стала Орская крепость, расположенная в Оренбургском крае.
Виткевич, несмотря на все сложности, не впал в уныние. Он обладал природными способностями к изучению языков, ему удалось легко освоить фарси и ряд тюркских наречий. Он начал собирать библиотеку о географии и истории восточных стран. Вполне возможно, что изначальной целью молодого человека был побег, но постепенно он отказался от этой мысли.
Большой удачей стало для Виткевич знакомство с известным немецким путешественником А. Гумбольдтом в 1829 году. Некоторое время Виткевич исполнял при Гумбольдте обязанности переводчика и произвёл на него большое впечатление. Гумбольдт ходатайствовал за Виткевича как перед местными властями, так и перед императором. Благодаря этому заступничеству Виткевич в 1830 г. был произведён в унтер-офицеры. Это стало началом карьеры как российского разведчика и дипломатического деятеля.
В Оренбурге под руководством губернатора П. П. Сухтелена действовала Пограничная комиссия. Фактически это был разведывательный центр, в котором должна была собираться и анализироваться вся информация о степных племенах и государствах Средней Азии. Виткевич начал службу в этой комиссии в качестве переводчика. В 1832 г. ему был дан чин подпрапорщика.
Помимо своих непосредственных обязанностей переводчика, Виткевич участвовал во многих мероприятиях разведывательного и дипломатического характера. По поручению главы Комиссии он отправился вглубь казахских степей, где выступал в качестве посредника при разборе споров и установлении мира между несколькими казахскими родами. В ходе своей поездки он собрал множество полезных сведений, как о географии местности, так и об образе жизни местного населения. Принимал участие в Виткевич и в военных столкновениях с совершавшими набеги кочевниками.
О том, что Виткевич обладал немалыми дипломатическими талантами свидетельствует тот факт, что ему доверили принимать участие в переговорах с афганским принцем Ша-заде.
Виткевич пользовался полным доверием и со стороны нового начальника Оренбургского края В. А. Перовского. Назначение Перовского, который отличался энергией и честолюбием на один из самых ответственных в то время постов - губернатора обширного пограничного Оренбургского края - свидетельствует об особом внимании правительства Российской империи к своим южным соседям. Появление в Оренбурге влиятельного и близкого к императору сановника в значительной мере было связано с тем, что политическая обстановка в российско-среднеазиатском порубежье существенно обострилась.
Именно Перовский выступил с инициативой отправки в Бухару дипломатического представителя. Он должен был вести переговоры о безопасности передвижения торговых караванов, однако параллельно с этим собирать все необходимые сведения, которые могли бы в будущем потребоваться российской армии. В качестве кандидатуры посланника Перовский рекомендовал министру иностранных дел Нессельроде и императору именно Виткевича. Вот ка кон характеризовал молодого человека:
«одарен отличными умственными способностями, был послан неоднократно в киргизскую степь по поручениям, которые всегда исполнял удачно и благоразумно».
Изначально император посчитал невозможным доверить столь важную миссию человеку, который ранее выступил в качестве противника Российского государства. В Бухару был отправлен преподаватель восточных языков Оренбургского училища П. Демезон.
Однако Перовский продолжал продвигать Виткевича по службе. Тот был произведён в поручики, что означало окончательный переход молодого поляка на российскую службу уже в качестве офицера. Перовский не отказался от своей идеи об отправке Виткевича с разведывательной миссией в Хиву и Бухару. Очевидно, что он не мог дать ему подобное поручение официально, поэтому в официальной инструкции содержались лишь требования о необходимости поддержания мира среди кочевников казахов, которые жили близ Сырдарьи. Однако Виткевич изначально был нацелен именно на достижение Бухары
В своей записке, в которой он сообщал о результатах путешествия, Виткевич ограничивается достаточно обтекаемой формулировкой о своих целях:
«обстоятельства принудили меня проникнуть далее и побывать даже в самой Бухаре».
Очевидно, что его главной целью было получение сведений о политической обстановке в этом важном регионе, которые позволили бы России более последовательно вести свою политику и выстраивать отношения как с местными правителями, так и с Великобританией.
Виткевич сообщал важные сведения о политическом раскладе на территории Средней Азии. Он говорил, что влияние России за пределами границы на Урале слишком мало. Местные племена готовы воспринимать в качестве аргумента только силу и не находят нужным считаться с Россией, опасаясь преимущественно Хивы, которая всегда готова нанести удар по своим противникам.
При этом Виткевич писал в своей записке, что если Россия смогла бы укрепиться на Сырте и создать там систему укреплений, то Хива никак не смогла бы этому воспрепятствовать. Это ы сделало абсолютно безопасным и передвижение русских караванов. Кроме того, Россия могла бы рассчитывать на помощь многих местных племён. Виткевич писал, что
«они беспрестанно говорят о том, что ожидают, не пойдут ли русские на Хиву; они бы без всякого сомнения приняли в этом деятельное участие».
Виткевич описал возможный маршрут, по которому могли бы следовать русские войска, а также уверял, что армия может найти всё необходимо для снабжения на месте.
Виткевич сообщал, что местные правители не имеют достоверных сведений, которые могли бы им дать верное представление о могуществе России. Хотя они и получали известия о победе России над Персией и Турцией, однако относились к ним с недоверием.
Виткевич вёл трудные переговоры с первым министром (кушбеги), который обладал большими полномочиями и фактически управлял даже самим ханом. Российский офицер требовал соблюдать правила торговли и не брать лишние пошлины с приходящих из России купцов, затронул он вопрос и о положении русских пленников, которые были обращены в Бухаре в рабство.
Виткевич сообщал о возможности России завести в Бухаре свою постоянную агентуру и даже называл имена конкретных людей, которые могли бы выступать в качестве наблюдателей и поставщиков сведений. Это было особенно актуально, так как у Великобритании в Бухаре уже был свой агент – кашмирец Низаметдин. Он пытался выведать и у Виткевича сведения о положении России в Средней Азии, не преуспел в этом.
В Бухаре к тому времени побывал уже и непосредственно английский представитель А. Бёрнс. Это давало основание бухарскому эмиру заявлять, что его государство может ориентироваться не на Россию, а на Англию, как в политической сфере, так и в торговой. Кроме того английский агент убеждал бухарского правителя в том, что сотрудничество с англичанами более безопасно, так ка кони не имеют физической возможности напасть на Бухару, в отличии от России.
Виткевич стремился доказать правителю Бухары, что Англия не заинтересована в том, чтобы поставлять в Азию металлы. Кроме того и сама Бухара не может ничем заинтересовать Англию. Продукция их сельского хозяйства имеется не представляет, так как всё это производится и в британских владениях в Индии. Тогда как торговля с Россией могла бы быть выгодной для обеих сторон.
Виткевич также дал понять, что если недружелюбные действия в отношении российских купцов будут продолжаться, то России может пойти на аналогичные меры в отношении бухарских торговцев, а это больно ударит по карману первого министра. Стоит отметить, что Виткевич сумел поразить министра тем, что точно назвал отсылаемые им в Россию товары и его приказчиков. Очевидно, что Виткевич хорошо приготовился к переговорам и обладал всеми нужными сведениями.
Виткевич считал, что Россия могла бы вытеснить английских промышленников и купцов не только из Бухары, но и из всей Средней Азии. Это объяснялось более близким географическим расположением и высоким качеством русских товаров, по сравнению с теми, которые Англия готова была поставлять в Азию.
Виткевич пренебрежительно отзывался о военных возможностях Бухары. Он писал:
«войско это в самом жалком положении, оборванное, голодное, вооружено крайне плохо и никогда не может быть собрано в целом составе своем».
Артиллерийские орудия все были устаревшими и не представляли реальной силы.
Важное значение для дальнейшего развития событий имела встреча Виткевича в Бухаре с послом эмира Кабула Дост-Мохаммад-хана. Посланник Хуссейн Али должен был прибыть в Россию для переговоров. Дост-Мохаммад был на тот момент самым могущественным правителем в Афганистане, но не единственным. Многие эмиры стремились расширить свои владения и готовы были для этого искать союзников, как среди ближайших соседей, так и у европейских держав.
Побывавший в Кабуле в 1831 г. английский агент А. Бёрнс советовал своему правительству налаживать отношения именно с Дост-Мохаммадом. Однако правительство Англии предпочло ориентироваться на союз с эмиром Шуджу, который был представителем свергнутой династии. С помощью набранного на английские деньги войска Шуджа предпринял нападение на Кандагар, где правил брат Дост-Мохаммада. Хотя кабульский эмир и сам нередко враждовал с братом, он понимал, что в случае успеха Шуджи, тот двинется на Кабул. Поэтому Дост-Мохаммад оказал брату помощь и разбил войско Шуджи.
Однако пользуясь тем, что вся армия эмира была отправлена на помощь брату, сикхи сумели захватить Пешавар. В этой ситуации афганский эмир был весьма заинтересован в налаживании дружественных отношений с Россией, тогда как к англичанам проникся вполне понятным недоверием. Возможность заключения русско-афганского союза могла существенно изменить политический расклад в Средней Азии в невыгодную для англичан сторону. Виткевич сумел поддержать афганского посланника в его миссии.
В апреле 1836 г. Виткевич и Хуссейн-али достигли Оренбурга. Губернатор Перовский понял, насколько выгодным для России может стать заключение союза с афганским правителем. Он также посчитал, что переговоры будут более удачными, если участвовать в них будет Виткевич, который к тому времени уже хорошо был знаком с афганским посланником.
Летом 1836 г. Виткевич вместе с послом был уже в Санкт-Петербурге, где принял участие в секретных переговорах, которые затянулись вплоть до весны следующего года. Вскоре после этого Виткевич был готов отправиться в новое путешествие на Восток с ещё более важной дипломатической миссией, которая должна была существенно изменить баланс сил в Средней Азии.
Продолжение следует.