Если вы думали, что причиной моего отсутствия на прошлой неделе была новая монетизация Дзена, таки нет: то, что мертво, умереть не может. Я просто в отпуске, но тут, как водится, приходится пахать даже активнее, чем на официальной работе. И сегодня мне в очередной раз хочется поговорить о переводчиках, по какой-то причине не желающих копнуть чуточку глубже. Или копающих, но с дивной избирательностью.
Вот, например:
Для человека, обуреваемого страстью, все вокруг летит стремительным зигзагом, будто разматывается из катушки полосатая лента: газеты, смазанный шрифт заголовков, Святой Иаков, плакаты с призывами помочь голодающим, выстроившиеся в витринах Джермин-стрит принадлежности мужского обихода, светозарные ботинки, вышитые домашние туфли из бархата, пестрые рубашки, сырная лавка, источающая бодрый запах тлена, парфюмерный «Флорис», неуловимо-душистый, как мешочек-саше.
На первый взгляд все не так уж плохо: действительно, создается впечатление стремительного водоворота, а значит, цель достигнута. Но стоит вчитаться, и вопросы возникают буквально к каждому элементу. В стремительном зигзаге подсознательно узнается стремительный домкрат, и дальше это впечатление только усиливается. Смазанный шрифт заголовков - это что же должно произойти? Свежеотпечатанные газеты в луже? Святой Иаков - прям вот стоит во весь рост? Выстроившиеся в витринах Джермин-стрит принадлежности мужского обихода - что это за предметы и как именно они выстроились в витринах? А светозарные ботинки - это что? Ладно, пестрые рубашки - туда-сюда, но сырная лавка, источающая бодрый запах тлена? Может, это постмодернизм?
Как всегда, смотрим первоисточник.
A consuming passion streamlines everything, like stripes in a rolled ribbon, one weaving: newsprint, smudged black lines on the placard, Wren church, Famine Relief posters, the order of male living in Jermyn Street shop windows, shoes mirror-bright, embroidered velvet slippers, brightly coloured shirts, the cheese shop with its lively smell of decay, Floris the perfumer with the ghost of pot-pourri.
Во-первых, необходимо уяснить, где происходит действие. К счастью, автор дает нам четкую привязку - Джермин-стрит. А это не просто улица, это настоящая Мекка для ценителей... мужской одежды.
Так что в витринах стоит шеренга/строй манекенов или мужских фигур. Можно придумать и что-то насчет шеренги образчиков мужского гардероба, но это уже чуточку тяжеловато. Здесь же до [зеркального] блеска начищенные ботинки, бархатные тапочки с монограммами и яркие (а не пестрые) рубашки.
Следующая географическая привязка - Wren church, церковь, построенная великим архитектором Кристофером Реном. Рен отстроил Лондон после Великого пожара 1666 года, придав ему более-менее регулярную структуру за счет сети однотипных церквей-маяков, сходящихся к грандиозному собору Св. Павла. Именно там, в крипте собора, он и похоронен, а на надгробии высечено:
Читатель, если ты ищешь ему памятник - оглянись.
"Реновская церковь" - это такой же бренд Лондона, как "шехтелевский особняк" в Москве или "вилла Палладио" в окрестностях Венеции. Эти церкви (общим счетом, кстати, 52, что весьма немало) отличает общая характерная деталь - неоготический шпиль. Именно поэтому автор не конкретизирует, что это за церковь, - для ощущения нужен именно шпиль.
Но переводчик поправляет автора - это церковь Св. Иакова на Пикадилли, тот самый Святой Иаков. Вам решать, насколько это уместно - мне кажется, что нет. А причина (помимо уже указанной) еще и в том, что по этой церкви названы соседний исторический район, сквер и даже большой общественный парк, в русской переводческой традиции именуемые Сент-Джеймс (именно так звучит Св. Иаков по-английски). Но Сент-Джеймс определенно не ложился бы в текст, так что я бы оставил реновский шпиль.
Остались мелочи. Famine Relief posters - это плакаты организации "Помощь голодающим", и они вполне могут остаться в версии переводчика. Но вот беда: есть smudged black lines on the placard, смазанные черные линии (вероятно, строчки) плакатов (конечно, никаких не заголовков - это они в переводе "прилипли" к газетам). Тогда предыдущие плакаты лучше бы сделать листовками.
Сырная лавка действительно может пахнуть тленом (но уж точно не бодро), хотя куда вероятнее, что оттуда воняет/несет плесенью/затхлостью/тухлятиной. Наконец, pot-pourri - французское слово или даже понятие, обозначающее вовсе не саше, т.е. мешочек с душистым наполнителем, а совсем наоборот, открытую миску или чашу (pot), в которую насыпают (pourri) высушенные ароматные цветы и плоды, чаще всего в галантерейных и парфюмерных лавках, что мы и имеем в тексте. Именно от этого слова произошло музыкальное "попурри", т.е. "всякая всячина".
Другой курьезный случай тоже связан с нежеланием копнуть чуть глубже, чтобы понять, как будет выглядеть описанная сцена.
На нем красовался старомодный блейзер цвета мятой клубники в кремовую и черную полоску и соломенная шляпа канотье. Он, впрочем, то и дело ее снимал — видимо, чувствуя себя в ней странно — и вращал обеими руками, будто корабельный руль, чуть пониже пояса, напротив светлых фланелевых брюк.
Hекоторые из гостей нарядились, согласно предписанию на пригласительном билете, в «стиле начала 1900-х гг., времени правления Эдуарда VII», другие же не стали. Даму, с которой вступил он в разговор, звали Джозефина Гамельн. Она была одета в длинную серую хлопковую юбку, блузку с высоким воротником и в собственную диковинную соломенную шляпку.
Наученные горьким опытом, сразу смотрим в оригинал:
He wore a blazer of crushed-strawberry pink and cream and black stripes and a straw boater, about which he was not confident. He took it on and off, and turned it like a wheel in two hands in front of his flannels.
Some of the garden-party guests had obeyed the injunction, “Edwardian dress”, on their invitations, and some had not. Josephine Piper was wearing a long grey cotton skirt, a high-necked blouse, and an anachronistic straw hat of her own.
Итак, что у нас происходит? Садовая вечеринка в стиле эдвардианской эпохи. Переводчик услужливо удлиняет формулировку, чтобы, пускай и несколько корявенько, объяснить российскому читателю, незнакомому с британскими реалиями, о чем идёт речь. Правда, историки моды считают необходимым включать в этот период еще примерно по 5 лет до и после правления Эдуарда VII, т.е. не 1901-1910, а 1896-1914, но не будем придираться к деталям.
Далее переводчик без нужды указал, что блейзер на герое был старомодным, что естественно для костюмированной вечеринки, а шляпа-канотье - соломенной, хотя другой она быть и не может. Собственно, канотье в переводе с французского как раз и означает "гребец" (boater), а шляпа вошла в моду в самом начале эдвардианской эпохи. Однако наш герой в ней не до конца уверен (а не чувствует себя странно), поэтому и вертит в руках чуть пониже пояса (а не напротив светлых фланелевых брюк, о цвете которых автор, кстати, не упоминает).
Его собеседница, изящно переведенная как Гаммельн (в оригинале Piper, хотя необходимость в этом сомнительна), одета в "хлопковую" юбку (вечная беда переводчиков - неспособность дать хлопчатобумажной ткани хоть какое-то название) и - сюрприз - старомодную самодельную соломенную шляпу (2 из 3 определений уже использованы переводчиком выше, и совершенно напрасно).
Еще случай:
Она вообразила, как он приходит сюда в белом дождевике-стекляшке, под цвет краски, уставясь из-под очков в металлической оправе куда-то поверх мысков своих начищенных до блеска ботинок.
В оригинале:
She imagined him in a shiny white raincoat to match his paintwork, staring fixedly from inside metal-rimmed glasses above well-polished shoes.
Не будем придираться к стилю, попробуем понять, что за дождевик-стекляшка. Честно говоря, мне здесь пришлось попотеть, но я все-таки нашел концы. Оказывается, в советской армии, особенно времен Афганистана, "стекляшкой" называли ткань из мерсеризованного хлопка, более прочную, устойчивая к сминанию и истиранию. Ткань из мерсеризированных нитей приобретает шёлковый "стеклянный" блеск и лучше держит окраску.
Остается узнать, с чего бы лондонскому вандалу, пишущему на стенах, ходить в белом дождевике из советской армейской ткани.
Несколько случаев попроще.
Вольфганг заскулил. Он был настоящий бордер-колли, обученный для пастушьей работы.
Wolfgang whined. He was a standard or classic sheepdog, a working collie.
Никакого "бордер-", просто колли (это разные породы), никакой "пастушьей работы" - он всю жизнь, со щенячьего возраста, провел в квартире. Но да, колли - овчарки, работавшие в Шотландии со стадами, городская жизнь им не очень полезна.
Раньше, с полуавтоматом, раз в неделю всегда устраивалась большая стирка, хозяйка брала деревянные щипцы и заботливо извлекала из дымящейся мыльной пены тяжелую одежду и бережно перекладывала из одного отделения в другое.
Дымящаяся мыльная пена - это какой-то филиал Ада: удивительно, что взрослые люди не видят разницы между дымом и паром. В классической русской литературе используют слово парующая, но можно поискать и другое определение.
я видел, как стучит крохотный тик на челюсти Ричарда
Тик - это действие, а не предмет, и уж точно он не может стучать. Опять же, в классической литературе обычно пишут "бьется крохотная жилка", но можно подыскать и другой вариант.
Затем хозяйка подошла к столу и вытащила из пакета длинные веточки сельдерея
У сельдерея, конечно, не одна съедобная часть, но эта конкретная называется стебель.
И под конец мне хотелось бы предложить вам небольшой интерактив. Представьте себя переводчиком.
1.
Ричард поднял бровь.
— Et tu, Bruté?
— Sic semper tyrannis, – ответил Джеймс, чиркнув ручкой по горлу, как кинжалом. Так всегда тиранам.
Как подсказывает нам википедия, Sic semper tyrannis - крылатое латинское выражение, сокращение от Sic semper evello mortem tyrannis (Так всегда приношу смерть тиранам). Считается, что его провозгласил Марк Юний Брут, убив Цезаря. Но, согласитесь, "Так всегда тиранам" выглядит не очень. А какой вариант выбрали бы вы?
2.
А в 1960-е с восточной стороны Холла выстроили для факультета изящных искусств корпус Арчибальда Деллакера (который обычно называли КОФИЙ).
A chapel jutted off the west end of the building, and sometime in the 1960s, the Archibald Dellecher Fine Arts Building (generally referred to as the FAB, for more than one reason)
Fab, как известно, сокращение от fabulous (невероятный, потрясающий, легендарный). Не будем обращать внимания на исчезнувшую ремарку ("и для этого есть более одной причины"), просто подумаем, так ли хорош КОФИЙ, т.е. КОрпус Факультета Изящных Искусств, или его стоило бы переделать? А если да, то во что? (У тех, кто догадался, о какой книге идёт речь, думаю, будет чуть больше аргументов для выбора того или иного варианта.)
А на следующей неделе мы на время вернёмся к генеалогии, не переключайтесь.
#напереводили #имхи_и_омги