Во все века и времена поэтов считали за посланцев богов. Будто бы невидимые музы нашёптывали избранным нужные слова, которые волнуют умы людей, вдохновляют на подвиги и любовь.
Прошли года, и наступил 20-й век, когда магию, поэзию объясняли другими явлениями. Но дар предвидения, приписываемый многим поэтам, остался, хотя и его называют умелым анализом событий эпохи и знанием, что всё в этом мире повторимо.
Если к людям, практикующим оккультизм и эзотерику, нужно относиться с осторожностью, то к писателям, использующим «магические фишки» для усиления художественной ценности произведения, всегда относились благосклонно. Вспомним хотя бы «Демон» Михаила Лермонтова или «Пророк» Пушкина, где шестикрылый серафим призывал поэта «глаголом жечь» сердца людей.
Не исключение был Николай Гумилёв, который был не только поэт-акмеист, но и заядлый путешественник, побывавший на других континентах. В 18 лет он отправляется в Беломорье на поиски легендарной «Голубой книги» при содействии Николая II, а позже 5 раз посетит Африку, пройдет по самым трудным маршрутам и проверит чистоту своей души знаменитыми валунами грешников. Если кто не слышал, то это такие каменные норы, сквозь которые должен пролезть человек, и если он застрянет, то его нельзя спасать и как-либо помогать. Путь нужно пройти в одиночку.
После смертельно опасных путешествий Гумилёв стал совершенно другим человеком. Несомненно, в своих странствиях он ознакомился с тайными знаниями и учениями, после который он разделил всех людей условно на 4 типа: друидов, воинов, купцов, париев. Эти 4 касты постоянно сменяют друг друга и по очереди управляют миром (государством). После ухода воинов (царская Россия), пришли парии (пролетарии), а позже, как считал Гумилёв власть перейдёт к друидам. И так по кругу.
За год до смерти в 1920 году он напишет стихотворение «Шестое чувство», в котором надеется, что человечество когда-нибудь перейдёт на новый уровень и кровопролитные войны и распри навсегда уйдут в историю. Ведь несмотря на всё плохое, что сосредоточено в человеке, есть и хорошее почти на божественном уровне не дающее нам упасть в пропасть.
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
