Я советский человек и никогда не скрывала своих красных убеждений, даже в 90-е, когда это, мягко говоря, не поощрялось. На стене в моем доме герб СССР и красный флаг. И портреты героев: мой дедушка, участник Гражданской войны, отец, ветеран Великой Отечественной, дядя, пропавший без вести на Курской дуге и бабушка, награжденная медалью «За оборону Москвы». И все эти люди смотрят на меня с вопросом: что же случилось со страной, которую они строили и защищали?
Дети с интересом слушают мои рассказы об СССР. Я объясняю им коммунистическую идею так, как сама ее понимаю: это когда нет богатых и бедных, когда есть бесплатное образование и медицина, когда фабрики и заводы принадлежат народу, а главное - когда люди относятся друг к другу по-человечески. Вот это последнее и есть самое главное. Ведь, по Марксу, коммунизм – это положительный гуманизм. Именно так я поняла эту идею в детстве, так жила всю жизнь и так воспитываю своих детей. Поэтому имею право ТАК объяснять.
И, наконец, наступил момент, когда мои стали достаточно большими, чтобы задать мне вопрос: «А почему же мы все это потеряли? Почему сейчас все не так?» они ждут от меня ответа на этот вопрос.
А действительно, почему? Если, как нам говорили раньше, все в СССР все так здорово, если социализм развивается, а капитализм загнивает, то ПОЧЕМУ??? Почему капитализм одержал победу?
И я крепко задумалась, чтобы ответить моим детям. Чтобы ответить смотрящим на меня портретам. Да и самой себе, пожалуй. В школе я восторженно слушала о пионерах-героях и комсомольцах-добровольцах. В ВУЗе много читала и конспектировала, как тогда говорили, классиков научного коммунизма, а потом давала списывать однокурсникам. И вот с этими однокурсниками у нас были жаркие дискуссии: где героические порывы и энтузиазм былых лет? Почему мы стоим на месте, а не дерзаем? На какую великую комсомольскую стройку податься, чтобы воплотить там горение своих молодых сердец? Да-да, не удивляйтесь, в эпоху «застоя» была и такая молодежь…
А еще меня очень удивляло, почему все советские идеологи лишь цитируют Маркса и Ленина. Ведь эпохи меняются, время движется вперед! Если бы Ленин в свое время так дерзко не переосмыслил Маркса в своей идее победы революции «в одной отдельно взятой стране», то никакого СССР бы и не было. Тщетно искала я в статьях и книгах хоть какого-то нового осмысления марксизма-ленинизма в применении к 80-м годам ХХ века (период моего студенчества). Но, похоже, наши идеологи просто кропали монографии, перепевая цитаты «классиков», и отчаянно трусили (или ленились? или не хотели?) придумывать что-то новое.
Ну, что ж, пришлось старому Доброму Психу поработать головой. Можно, конечно, ходить на красные митинги и агитировать самих себя за советскую власть. Можно валить вину за крах нашей Родины на происки НАТО или полумифических «жидо-масонов». Но это ни на шаг не приблизит нас к ответу на вопрос: почему пала казавшаяся столь незыблемой мировая социалистическая система. Почему столь хороший и совершенный, как нам говорили, социализм проиграл, а столь плохой и «обреченный» капитализм победил?
Давайте отвлечемся от идеологии и обратимся сугубо к психологии. Какова была психология коммуниста-большевика в эпоху царизма? Они видели свою судьбу в том, чтобы погибнуть в тюрьме или на каторге во имя светлого грядущего. Кто не верит – цитирую песню «Замучен тяжелой неволей», одну из любимых песен моих единомышленников той эпохи: «С тобою одна нам дорога: Как ты, мы в острогах сгнием. Как ты, за народное дело Мы головы наши снесем. Как ты, мы, быть может, послужим Лишь почвой для новых людей…»
Какова психология коммунистов времен Гражданской (эпоха моего деда)? Опять же, цитирую песню: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов И, как один, умрем В борьбе за это». Они грезили о счастливом будущем, однако вовсе не собирались в нем жить сами, - нет, они собирались погибнуть за него. И отвоевать счастливый мир для грядущих поколений.
Затем – эпоха восстановления страны из разрухи. Массовый энтузиазм и трудовой героизм. Идеал коммуниста – надорваться на великих стройках по образцу Павки Корчагина, и снова – ради счастливого будущего других людей.
Великая Отечественная, эпоха моего отца, вступившего в партию на фронте. Каково священное право коммуниста? Первым пойти в бой и погибнуть. Вспомним хотя бы известные стихи «Коммунисты, вперед»! Эпоха массового беспримерного героизма советского народа, доселе невиданного в истории.
Затем – снова восстановление страны из разрухи. И снова – героизм. Преодоление небывалых трудностей в рекордные сроки за счет массового энтузиазма.
Когда мои бывшие одноклассники, ныне убежденные антисоветчики, «наезжают» на меня на тему, что якобы советский коммунизм ничем не отличается от германского фашизма, я отвечаю им: коммунизм изначально был идеей героического самопожертвования ради блага других людей. Гитлеровский фашизм имел совершенно другую цель: он призывал убивать других людей или превращать их в рабов, чтобы благоденствовать самому.
Итак, мы получаем вот что. До 50-х годов коммунистическая психология была самоотверженным альтруизмом. Наши прадеды, деды и отцы все время массово что-то героически преодолевали и строили. Общественное бытие определяло общественное сознание (постулат марксистской идеологии) – в общественном сознании доминировал АЛЬТРУИЗМ, воплощенный в коммунистической идее.
Да, были предатели вроде генерала Власова, были те, кто строчил доносы на соседей и сослуживцев, - но подлость и эгоизм существуют во все времена. Мы говорим сейчас об общественном сознании. А в нем основная функция коммуниста была – пожертвовать собой в труде или в бою.
И вот рубеж. Наступили 50-е, а потом и 60-е (последние уже – эпоха моего детства). Страна поднялась из разрухи. Жизнь постепенно налаживалась, становилась мирной и благополучной. Отпала необходимость героически жертвовать собой, можно было уже подумать и о себе, любимом. (Я не историк и не политолог и не рассматриваю тут роль смены сталинского правления на хрущевское). И снова общественное бытие определило общественное сознание: появилась установка на сыто-комфортный обывательский, потребительский образ жизни.
Известный психолог Э.Фромм пишет, что периоды катастроф способствуют росту альтруизма в обществе, а периоды благополучия – увы – порождают рост эгоизма. Но дело в том, что для эгоиста-потребителя капитализм в его западном варианте намного более привлекателен, чем коммунизм. Там много товаров и благ, там – свобода предпринимательства и обогащения.
На смену коммунисту-герою пришел… «коммунист»-карьерист. В партию стали вступать ради карьеры. Появились диссиденты и эмигранты на Запад. В ход вошли анекдоты типа «Капитализм, конечно, загнивает, но как пахнет!» К 70-ым, когда я училась в школе, искренние коммунисты уже были исключениями, чудиками-одиночками, призывавшими товарищей жить ради идеи, а не ради собственного блага. О таких коммунистах создавали пьесы и фильмы (типа «Заседание парткома»), которые с трудом проходили цензуру, так как показывали разложение большинства «коммунистов» и воспринимались как критика социалистического строя.
А что же делали наши идеологи? Они упрямо твердили нам про неоспоримые преимущества социалистической системы перед капиталистической. Вместо того чтобы обратить внимание: западное общество потребления вовсе не близится к краху, а становится все более привлекательно для эгоиста-потребителя. Недаром так притягивала, вызывала такой ажиотаж редкая для советского человека возможность работать за границей. Западный капитализм становился мечтой обывателя, голосовавшего на собраниях за «правильные» коммунистические идеи.
Я хорошо помню, как в 80-е НЕ вступила в партию по сугубо коммунистическим убеждениям: считала, что в партии одни карьеристы и «лучше иметь красное сердце, чем красную книжку» (партбилет). И как тех же принципов придерживались мои друзья-однокурсники, с тоской мечтавшие о «буднях великих строек» в эпоху «застоя», а точнее, в эпоху массовой обывательщины и эгоизма.
Когда мыслящих западных писателей тревожила и пугала перспектива общества потребителей (вспомним «451 градус по Фаренгейту» Р.Брэдбери, «О, дивный новый мир» О.Хаксли), для советского обывателя этот мир стал чуть ли не идеалом. Далее крах коммунистической идеологии, глубоко альтруистичной и самоотверженной, по сути, - этот крах стал просто лишь делом времени.
Я не училась на философском факультете – философы учились этажом выше нас. Там готовили политологов и идеологов. Я могу многого не знать и не учитывать из того, чему учили их. Но, раз они своей работы не сделали, приходится думать за них. Поэтому предлагаю Вам свою психологическую гипотезу краха великой сверхдержавы.
Елена Бекетова, канд.психол.наук
