Впервые оказавшись в гостях у Петьки, Люда сразу поняла — нужно делать что угодно, только чтобы этот простофиля на ней женился. И хотя сам молодой человек, по мнению Людмилы, ничего особенного из себя не представлял, финансовое благополучие семьи потенциального жениха взяло верх.
— А чем вы, Людочка, занимаетесь в жизни? Учитесь? — наливая ароматный чай в фарфоровые кружки вопрошала мама. Сорокалетняя женщина держала свой салон красоты, и Люда не отрывая глаз, смотрела на Ульяну Сергеевну. Все в Петиной маме было прекрасно — фигура, аккуратно уложенные волосы, маникюр.
— Учусь, ага, — кивнула Люда, придумывая, что бы такое сказать, чтобы не рассказывать, что она в очередной раз не поступила и просто ждет следующего года.
— Очень хорошо, что учитесь. Учиться надо обязательно, — пробасил Евгений Иванович, отец Пети. Мужчина трудился в городской думе, поэтому, можно сказать, семья была элитой города. — Как вам у нас нравится? Видели уже террасу? Там недавно ремонт закончился.
Люда кивнула. Трехкомнатные хоромы Петиных родителей производили впечатление. Дорогой ремонт, техника, но главным в двухуровневой квартире была и вправду терраса. Огромная, с видом на центр города, с огромными туями в деревянных кадках — таких Люде еще не приходилось видеть.
— А что у вас с Петенькой, все серьезно? — внимательно разглядывая девушку, уточнила Ульяна Сергеевна. — Он у нас парень скрытный, ничего не рассказывает. Хорошо, что вас сегодня встретили.
— Серьезно, — кивнула Люда. О том, что всю серьезность она поняла лишь сегодня, когда Петька пригласил ее на чай, она благоразумно промолчала.
Петя удивленно поднял на Люду глаза. Он даже и не помышлял, что с самой красивой девушкой в компании у них могут быть серьезные отношения. Если уж говорить начистоту, то Людмилу он знал вторую неделю, а домой пригласил и вовсе потому, что девушка натерла ногу и он, как джентльмен, предложил пластырь.
***
С этого момента начались отношения Петра и Людмилы. Не избалованный женским вниманием, Петя просто боготворил девушку и старался выполнять все прихоти, которые Люда благосклонно принимала. Спустя полгода отношений Людмила оказалась беременна, и ребята сыграли свадьбу. Родители жениха подарили на торжество однокомнатную квартиру, расположенную неподалеку от своей.
— А чего это твои родители квартиру на тебя только записали? А как же я, законная супруга? — поджав губы, вопрошала Люда. Несмотря на то, что она теперь могла не переживать за крышу над головой и кусок хлеба, история с квартирой ей подпортила настроение. Она-то расчитывала, что жилплощадь будет поделена в равных долях.
— Не знаю, — простодушно пожал плечами Петя. — Наверное, потому что я им сын.
— А я, между прочим, их внука ношу под сердцем! Ребенку детская нужна, как мы разместимся в однушке втроем? — уже почти кричала Люда.
-
Но делать было нечего, и пришлось довольствоваться этим.
Матерью Люда оказалась так себе. Постоянно оставляла маленького Славика на няню, а сама уходила гулять с подружками в клубы и на вечеринки. К слову сказать, сын оказался не очень похожим на Петю, но новоиспеченный отец старался об этом не задумываться. Да и некогда было. Отец пристроил сына помощником депутата, оттого работы прибавилось, а внимания к семейным неурядицам стало меньше. Петя был готов мириться с недостатками жены и стойко нес на себе бремя кормильца семьи.
Спустя год Люда снова забеременела.
— Люд, ну ты что? Славик же еще маленький… — протянул Петя.
— Ты что, не рад?— живо надула губы Люда.
— Рад, конечно. Да только как мы разместимся в однушке? — почесал затылок Петр. — В ипотеку влезать не больно-то хочется.
— Так можно и не влезать, — пожала плечами Люда. — Пускай твои родители пока сюда переедут, а мы в их просторную трешку. Им уже куда столько комнат, тем более они на даче половину лета живут.
Петр от удивления вытаращил на жену глаза.
— Ты что, хочешь чтобы я выгнал родителей из их собственной квартиры?
— Ну почему сразу выгнал… Они бы и сами могли нам уступить ее, все-таки это их внукам нужно по комнате…
Люда все просчитала. Ну или почти все. Родители у Петра обеспеченные, внука обожают. А еще прекрасно понимают, что их рохля-сынок не найдет себе другой жены, разве что кто-то клюнет на деньги. Поэтому, по размышлениям Люды, родители либо должны были купить сыну жилье побольше, либо просто уступить свою квартиру. Неужели они позволят обожаемому сыну спать на кухне, пока в единственной комнате играют дети?
Прошел месяц, потом второй.
— Ты поговорил с родителями? — как ни в чем не бывало спросила Люда Петю за ужином. — Сегодня была у врача, сказали, мне нервничать нельзя. А я , между прочим, нервничаю, потому что не знаю, как мы все разместимся на сорока квадратах вместе с двумя детьми.
— Не поговорил, — понуро ответил муж. — Неудобно как-то.
— И что, сами не предлагали тоже? Они хоть знают, что мы ждем ребенка?
— Знают, и очень радуются. Но решать наш жилищный вопрос не планируют.
— Ах так? — едва не задохнулась от возмущения Люда. — Тогда я сама с ними поговорю. Ты чего?
Петр неуверенно мялся, будто хотел что-то еще сказать, но никак не решался.
— Ну… В общем, мама с отцом тоже ждут ребенка.
От удивления у Люды из рук выпала кружка с недопитым чаем.
— Чего? Ты шутишь? Они же старые!
— Ну маме только сорок два, а папа на два года старше… — промямлил Петя. — Будет у меня сестра, а у Славика — тетка.
— Стыдоба какая, — пробурчала Люда. — Детям жить негде, внуки в тесноте, а они молодость вспомнили. О тебе хоть мать твоя думает?
Петр даже не нашелся, что ответить. Но Люду уже было не остановить.
— Так, завтра идем к твоим на ужин, — тоном, не терпящим возражений, заявила Люда. — Будем решать жилищный вопрос.
***
В этот воскресный вечер Ульяна Сергеевна приготовила по-настоящему праздничный ужин. Дымящаяся индейка, начиненная антоновскими яблоками, гордо лежала на блюде посреди круглого кухонного стола и источала поистине божественный аромат.
— Заходите, садитесь скорее ужинать, — встретил Люду и Петра на пороге Евгений Иванович. — Людочка, ты, как всегда, хорошо выглядишь.
— Спасибо, папа, — сквозь зубы поблагодарила свекра Люда. — Мы к вам сегодня с серьезным разговором.
— О как! — улыбнулся Евгений Иванович. — Тогда и у нас новость. Хотя Петька, наверное, уже поделился радостью? Скоро у нас в семье будет пополнение.
— Так здорово получилось! Будет наша девочка с вашим мальчишкой играть, — весело поддержала мужа свекровь. — Даром что тетя и племянник, а по возрасту одинаковые. У тебя в январе срок, Людочка?
— Вы что, серьезно собрались рожать, мама? — зло взглянула на Ульяну Сергеевну Люда. — В вашем-то возрасте… Дауна хотите нам на шею повесить? Понятно же, что вы не вечные. А мы с Петей должны потом за этим уродом досматривать.
— Уродом? — резко побледнела Ульяна Сергеевна. Евгений Иванович тоже изменился в лице
— Ну, может, я не так выразилась… Я, в том смысле, что в старости не зря врачи запрещают рожать, а вы все хватаетесь за угасающую репродукцию. Возитесь вот со Славиком, если детей хочется.
Ульяна Сергеевна закрыла лицо руками и вышла из кухни.
— Люд, ты что так резко… Маме нельзя волноваться, — с укором посмотрел на супругу Петя.
— Да оно и к лучшему. Говорю тебе, после тридцати пяти уже ни выносить, ни родить женщины нормально не могут, потому что старые. Никак не могут полупенсионеры смириться и уступить дорогу молодым, — накладывая себе в тарелку салат, отмахнулась Люда.
Евгений Иванович сначала хотел что-то сказать, но передумал. Ведь невестка была тоже беременная и слишком грубо ставить ее на место было ни к чему.
— Вы о чем то хотели поговорить, Люда сказала, — обратился к сыну Евгений Иванович, наливая себе в бокал минеральную воду.
— Да, — не дав вставить мужу и слова, начала Люда. — В общем, у нас скоро пополнение, нас будет четверо. И то, знаете, не предел. Может, потом и больше будет. А вас всего-то двое. И потому я думаю будет логичным поменяться квартирами, чтобы внуки росли нестесненными, каждый в своей комнате.
Свекор поднял брови.
— В смысле, мы должны съехать из своей квартиры и уступить ее вам? У нас тоже скоро родится дочка.
— Ну, я надеюсь, здравый смысл победит и мама не будет рожать. Тут внукам разместиться негде, а вы рожать надумали…
— Сын, можно тебя на пару слов? — Евгений Иванович был обескуражен и даже не мог подобрать подходящих слов, слушая пламенную речь невестки. — Надо бы поговорить.
Ужин завершился не так, как планировалось. Ульяна Сергеевна так и не вышла из спальни, а Петя , поговорив с отцом на террасе, быстро собрался и, не забыв забрать Люду, вышел из квартиры.
— Ну что, он согласен? — потирала руки Люда, садясь в машину. — Ну мама твоя, конечно… Симулянтка. Ничего и сказать нельзя.
— Он сказал, что мы не понимаем добра, — нахмурившись ответил Петр. — Сказал, в течение месяца съехать с квартиры.
— В смысле? С твоей квартиры?
— Она на маму записана. Я тогда тебе не сказал, чтобы ты не переживала. Но квартира так и не переоформлена на меня. И теперь я, кажется, понимаю, почему родители так сделали.
— И почему? — удивилась Люда.
— Потому что мы разводимся. Я не буду терпеть, что ты так относишься в моей маме и сестренке. И совсем она не старая. И вообще… Ты оказалась совсем не такая, как в начале отношений. Тебе нужны только деньги.
— Не будешь терпеть? — ухмыльнулась Люда. Она была уверена, что Петя не способен на какие-то решительные действия. — Разумеется, я с тобой по расчету, кому бы ты нужен был без денег. Да куда ты денешься? У нас вообще-то семья.
Но Люда не подумала, что в этот раз она и правда перегнула палку. Утром Петр остался так же тверд в своих намерениях и выполнил свои обещания, подав заявление на развод. Пока Люда переваривала сие событие, Петр, по подсказке своих родителей, подал документы на ДНК-тест на сына. Сомнения в честности Людмилы были всегда, а в свете последних событий — тем более.
— Как ты объяснишь, что Славик не мой сын! — Брызжа слюной от бешенства, тыкал в какой-то листочек Петр. Людмила впервые видела своего, теперь уже бывшего, мужа, в таком виде.
— Ничего не знаю, — ушла Люда в глухую оборону. — У меня никого не было больше.
— Рассказывай… Болталась по клубам вечно, — в бессилии плюнул прямо на пол Петр. — Как я мог быть таким слепым! Прощай, надеюсь мы больше не увидимся. Даю месяц, чтобы ты отсюда съехала.
Больше ему говорить с Людмилой было не о чем, все было понятно без слов.
— Зато второй точно твой, — попыталась крикнуть вслед Люда, но Петя ее уже не услышал.
Через месяц Люда и правда съехала вместе с сыном.
***
А Петр, пережив такое предательство, просто не хотел больше никого видеть и на несколько недель уехал из города на родительскую дачу.
Здесь-то он и познакомился с Викой, соседкой. И хотя у Вики уже был ребенок, его это не испугало. Важно, что девушка была из обеспеченной семьи, а значил не будет рассматривать Петра только как решение своих финансовых проблем.
Как сказала Ульяна Сергеевна, увидев новую подругу сына впервые — своего поля ягода.
Автор рассказа: Татьяна Ш.
---
Меж трех мужчин
― Три? Серьезно? На фига тебе столько?
На добром лице Кати было неподдельное удивление. Она не видела подругу два года, поэтому была шокирована изменениями и новостями, которые они сейчас обсуждали.
― Да. Три. А что? По-моему, вполне удачное и счастливое число, ― усмехнулась Маша, хорошо одетая стройная шатенка лет тридцати, с жестким взглядом. Она не видела смысла это скрывать и даже в какой-то мере испытывала гордость.
― Вот уж от кого я такого не ожидала, так это от тебя! Всегда была такой тихоней, ботаником. А тут на тебе. Такие изменения!
Катя даже прихлопнула в ладоши, демонстрируя свое восхищение.
― Ты так говоришь, как будто сейчас этим кого-то удивить можно. Многие имеют по несколько любовников, да еще и в серьезных отношениях состоят. А я хотя бы никому ничего не должна.
― Да это понятно. Просто обычно так мужики делают. Женщины же хранительницы очага и все такое.
― Все так делают… Просто женщины не кричат об этом на каждом углу.
― Что-то, когда я уезжала в Германию, ты такой распутной не была, ― рассмеялась Катя. Она не хотела задеть Машу, однако другой формулировки в голову не пришло.
Маша слегка скривилась от слова «распутная».
― Называй как хочешь. Просто я устала от двойных стандартов. Мужчина, у которого несколько женщин ― красавчик. А женщина ― ш.алава.
Катя слегка улыбнулась, но поджала губы. Именно так в обществе и считалось. Пережитки патриархата, изжившая себя мораль ― не суть важно, главное, что это осуждалось.
― Но почему я, самодостаточная, успешная женщина, должна подстраиваться под мнение серой массы? Эти люди в большинстве своем ничего не добились. Они замкнулись в свои моральные рамки, которые во всеуслышание называют принципами, и гавкают на других исподтишка. И в большинстве случаев это именно неудовлетворенные своими мужиками женщины, которым проще обвинять других во всех смертных грехах, чем заняться личной жизнью. Обычная зависть, замаскированная под этику.
Сказано было сильно. От Маши так и веяло самоуверенностью и решимостью сломать общественные стандарты. Катя же чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы развивать дискуссию.
― Не спорю. Не спорю. Имеешь право! Я ни в коем случае не осуждаю и даже в чем-то завидую.
И было чему позавидовать! Катя была в отношениях уже более трех лет, но перспектива замужества даже не маячила на горизонте. А интимная жизнь… Они уже давно пресытились друг другом, но ничего с этим не делали. Жили вместе просто потому, что было комфортно и привычно. И Катя не могла отрицать, что ей чего-то не хватало. От обыденности ― тошнило. Вот только не было повода что-то менять. Она просто ждала предложения, чтобы двинуться дальше и уже заниматься семьей и детьми. А завести любовника просто не решилась бы. И речь даже не о морали и порядочности, а именно о смелости. О страхе быть пойманной.
― Но как все так сложилось? Два года назад ты и одного мужика завести не могла. А тут сразу трое.
― Ну, не преувеличивай. Все я могла. Просто приоритеты неправильно расставила. Пока я искала «того самого», чтобы и замуж и все дела, я вечно спотыкалась о всяких д.ебилов. То одному сопли подтирай, то другому жрать готовь. Когда речь идет о серьезных отношениях, мужики почему-то считают, что им все должны и обязаны. Это же их привилегия ― делать предложение, а женщина должна им во всем угождать, пока кольцо не увидит.
― А теперь как? Чем твоя тройка лучше тех д.ебилов?
― Начнем с того, что я просто пересмотрела свое отношение ко всему этому. Пока я гонялась за общепринятыми шаблонами: муж, дети, уютное жилище ― я упускала самое главное.
― Что именно?
― Я не думала о том, чего действительно хочу. Ведь в жизни как? Нам с детства вдалбливают, чего нам якобы надо добиться. Вот, Машенька, ты вырастешь ― заведешь семью. Будет у тебя муж работящий и детки-умницы. А будешь хорошо учиться и стараться, так еще и работа будет престижная. И будешь ты тогда счастлива.
Катя продолжала улыбаться, но ощущала себя все глупее и глупее от осознания того, что именно так все и было. Особенно с девочками, которым говорили, что гулять ― это плохо, а их основная задача ― быть послушной и прилежной во всем.
― Хочешь сказать, не так? ― Маша же чувствовала свою правоту и торжествовала. . .
. . . дочитать >>