О людях, природе, любви в рассказах Юрия Павловича Казакова (8 августа 1927г.-29 ноября 1982 г.), советского писателя, который является замечательным рассказчиком второй половины XX века.
Совсем недавно прочитала сборник рассказов Ю.П.Казакова «Во сне ты горько плакал». До этого что-то слышала о нем, но не приходилось читать. Что сказать? Прекрасные рассказы. Как он умудрился в советское время не писать о пятилетках, стройках, политике и войне. Юрий Казаков писал о людях и природе, но о людях больше. Они у него совсем не герои, обычные, такие как все, но ими восхищаешься, жалеешь, и удивляешься таланту писателя.
В первой, мной прочитанной повести «Голубое и зеленое», герой - старшеклассник страшно смущается перед ровесницей Лилей, она ему очень-очень нравится:
В первый раз я иду в кино с девушкой, в первый раз меня познакомили с ней, и она подала мне руку и сказала свое имя. Чудесное имя, произнесенное грудным голосом!
Мы выходим на Арбатскую площадь. Я принимаюсь насвистывать и сую руки в карманы. Пусть думает, что знакомство с ней мне не так уж интересно. Подумаешь! В конце концов, я могу уйти домой, я тут рядом живу, и вовсе не обязательно мне идти в кино и мучиться, видя, как дрожат ее щеки.
Дальше читатель имеет возможность прочувствовать всю силу чувств и мыслей молодого человека :
Молодым быть очень плохо. Жизнь проходит быстро, тебе уж семнадцать или восемнадцать лет, а ты еще ничего не сделал. Неизвестно даже, есть ли у тебя какие-нибудь таланты. А хочется большой, бурной жизни! Хочется писать стихи, чтобы вся страна знала их наизусть. Или сочинить героическую симфонию и выйти потом к оркестру – бледным, во фраке, с волосами, падающими на лоб… И чтобы в ложе непременно сидела Лиля!
Невозможно не волноваться об этом юноше, где-то улыбнуться его наивности, но чистота, прямодушие и искренность вызывают глубокое уважение. Мы просто погружаемся в ту эпоху, эпоху 50-х, когда смотрели не горит ли свет в окне любимой, когда писали письма друг другу, когда кажется, что готов пожертвовать жизнью ради своей любви, но стесняешься сказать тетке, что на зимней улице тебя ждет девушка…
Совсем коротенький рассказ «На полустанке». Девушка провожает парня на вокзале.Парень уезжает из деревни, не хочет работать в колхозе, а мечтает стать тренером штангистов в городе.
– А я как же? – тихо спросила девушка.
– Ты-то? – Парень покосился на нее, кашлянул. – Говорено было. Дай огляжусь – приеду. Мне сейчас некогда… Мне на рекорды давить надо. В Москву еще поеду, я им там дам жизни. Мне вот одного жалко: не знал я этой механики раньше. А то бы давно… Как они там живут? Тренируются… А у меня сила нутряная, ты погоди маленько, я их там всех вместе поприжму. За границу ездить буду, житуха начнется – дай бог! Н-да… А к тебе приеду… Я потом это… напишу…
Или в рассказе «Некрасивая» с невероятной силой понимания женской души Ю.Казаков чувства пишет:
Она знала, что некрасива, стыдилась своей худой спины и столько уж раз давала зарок не ходить на вечера, где танцуют, и поют, и влюбляются, но каждый раз не выдерживала и шла, все надеясь на какое-то счастье… Она жадно смотрела на счастливую невесту, вместе со всеми кричала слабым голосом: «Горько!» – и ей было действительно горько от мысли, что своей свадьбы она никогда не сыграет.
В рассказе «Манька», посвященного К.Паустовскому, с каким восторгом, движением, яркостью описан шторм, в который попали, семнадцатилетняя Манька и красавец - рыбак Перфилий:
А море ревело, будто громадный буйный зверь, и, будто зверь, поднимало, опускало на своей спине опрокинутый карбас, все ближе поднося его к берегу. Уже через полчаса, поблескивая круглыми боками, карбас плясал в ревущем прибое. Волной подхватывало его, выносило на берег, потом волна разбивалась внизу, а карбас, окруженный шипящей пеной, сначала медленно, затем все быстрее мчался назад, чтобы снова, поднявшись на волне, броситься на берег.
– Ничего! – весело, надсадно орал Перфилий, ерзая сапогами по днищу карбаса. – Живем! Кто у моря не живал, тот и горя не видал!
Последний рассказ сборника «Долгие крики».
Автор вспоминает как в юности, в голодной послевоенной Москве, он все свободное время проводил в библиотеке, с каким интересом набрасывался на чтение книг русских и зарубежных писателей об охоте и охотниках.
В детстве мне не повезло в том смысле, что близких родных, к которым бы я мог поехать в деревню, у меня не было, каникулы я проводил на арбатских дворах, природы и в глаза не видал и не думал о ней… Тем удивительнее теперь кажется мне величайшая страсть, которая овладела вдруг мною в темной, холодной и голодной Москве. С чего бы вдруг? И до чтения ли было тогда мне?
Как мечтал он познакомиться с настоящим охотником, готов был отдать продуктовые и крупяные карточки за первое ружье! Только спустя годы, уже будучи на Севере, узнал герой рассказа (а в его лице сам писатель) настоящую охоту и настоящих охотников
Прошло двадцать лет, а я и не охотился почти, все что-нибудь мешало, и юношеская страсть моя начала глохнуть. Много потерь в нашей жизни, приобретений мало, и все какие-то неважные, а потерь много. Уходят, уходят застенчивость, наивность, доверчивость…
Но наступила однажды и для меня весна, которая длилась, длилась, как теперь кажется, целую вечность. Солнечная это была весна, ослепительная, но и холодная, ветреная. Началась она для меня на берегу Оки бурным ледоходом, стеклом полой воды по лугам, выпуклыми, бурыми ручьями по оврагам, а кончилась – в дельте Печоры.
А дальше не столько об охоте, сколько о жизни, творчестве, о людях, о сказочной пристани, где у речного берега стоит стол, на нем железная труба, надо по ней стучать и тогда тебя услышать – Долгие крики, пристань называется.
Неужели, думал я, сейчас все произойдет, и я услышу и увижу то, о чем с таким упоением читал в зимние, голодные, военные вечера? … Неужели бывает, что, когда долго кричишь, тебя кто-то и услышит – человек ли, судьба ли?..
Его друг, поэт Евгений Евтушенко посвятил Юрию Казакову стихотворение «Долгие крики»:
Дремлет избушка на том берегу.
Лошадь белеет на темном лугу.
Криком кричу и стреляю, стреляю,
а разбудить никого не могу.
Хоть бы им выстрелы ветер донес,
хоть бы услышал какой-нибудь пес!
Спят как убитые… «Долгие крики» —
так называется перевоз.
Голос мой в залах гремел, как набат,
площади тряс его мощный раскат,
а дотянуться до этой избушки
и пробудить ее — он слабоват…
Ю.Казаков мечтал возродить жанр русского рассказа, очень любил И.Бунина и хотел написать о нем книгу, но не сложилось. Рекомендую все любителям чтения.
Знакомы с творчество Ю.П.Казакова? Есть любимые рассказы?