Этой ночью, дворовый пес по кличке Верный спал плохо. Всю ночь его мучили кошмары, а сердце сжимала все нарастающая тревога. Снилось ему, что гонится за ним стая диких собак, живущих за рекой. Злобно скалясь и лая, они догоняют его и больно кусают за бока и лапы. И вот выбившись из сил он останавливается, а стая окружает его, отрезав все пути отхода. Страшные, огромные клыки заводят хоровод, готовые бросится, и в один миг растерзать его на мелкие клочья. И тут, протяжный заводской гудок разбудил пса, и страшное видение исчезло. Полежав еще немного, Верный вышел из будки и потянувшись, подошел к миске с остатками пшенной каши, понюхал, сел на задние лапы и прислушался. Поселок начинал просыпаться. Вот у соседей хлопнула калитка, послышались шаги, отдаленные голоса. Начинался новый день, и люди спешили на завод. Но хозяин Верного, заводской мастер Иван Васильевич, в это утро на завод не спешил. Он с женой, стал выносить из дома во двор ящики, чемоданы и узлы. И глядя на эту суету, сердце пса еще больше сжималось от нехорошего предчувствия. Иногда он подбегал к Ивану Васильевичу, и пытался заглянуть ему в глаза. Но хозяин отводил глаза, говоря - Уйди Верный, не мешай, не до тебя. Вскоре подъехал грузовик и вещи стали грузить в кузов. А затем, когда скарб был погружен, Иван Васильевич закрыл двери дома на большой навесной замок. Ключ он отдал, вышедшей проводить их соседке, а сам с женой стал садится в кабину грузовика. Верный, понимая что хозяин уезжает оставляя его одного, громко заскулил. Но Иван Васильевич, не обращая на пса внимания, захлопнул дверь кабины. А соседка взяла палку и со словами – Нельзя! – Не скули! – запустила ею в пса. Машина тронулась и поехала по улице. Верный побежал за машиной в надежде, что она остановиться и хозяин возьмет его с собой. Но машина, выехав на асфальтированное шоссе, резко прибавила скорость и пес отстал. Но еще долго он бежал следом, пока совсем не выбился из сил. Обессиленный, лег на траву, высунув язык и тяжело дыша, долго лежал, приходя в себя. Его собачья душа была наполнена непониманием, отчаянием и обидой. Так пролежал он до глубокого вечера, а когда стали появляться первые звезды, побрел назад в поселок. Окна дома были темны, на двери висел огромный замок. Почувствовав голод, пес подошел к миске и стал грызть засохшую кашу. Поев, забрался в будку и забылся тревожным сном. Ночью несколько раз просыпался от шорохов. Он ждал, в нем еще не угасла надежда, что хозяин вернется, и он снова заживет безмятежной собачей жизнью. Но близилось утро, хозяин не вернулся. Прозвучал заводской гудок и люди заспешили на завод, начался новый день. Изрядно проголодавшись, пес зашел во двор к соседке, в надежде что она накормит его. Дождавшись, когда соседка вышла из дома, он жалобно заскулил прося у нее поесть. Но соседка окатила его помоями из ведра, и запустила им вслед убегающему псу, со словами – Пошел вон отсюда! - прогнала со двора. Вернувшись в будку, Верный долго тряс шерстью и облизывался, очищая себя от помоев. Но голод давал о себе знать, и пес побежал по улицам поселка, в надежде найти еду. Во многих дворах были собаки, и они своим лаем предупреждали Верного что бы он не приближался. А там, где их не было, люди отгоняли его палками и камнями, принимая за дикого пса. И людей понять было можно. Завод в поселке был кожевенным, и с незапамятных времен, возле поселка в степи обитала стая диких собак. Они размножались, жили и умирали, совсем не общаясь с человеком. Жизнь стаи, как и у людей в поселке, протекала по заводскому распорядку. Днем отсыпалась она на своих лежках, а вечером, когда рабочие уходили с завода, наступало ее время. По дырам и лазам, ведомым только им, проникали псы на завод, в цех, куда привозили и вымачивали свежие шкуры. И там, пожирали они куски мяса и жира, остающиеся на этих шкурах. А утром, когда звучал гудок, стая спешно покидала завод, убегая на свои лёжки. Были эти собаки совершенно дикие, и жили по законам стаи, не допуская к себе чужаков. Люди, и поселковые собаки их боялись, стараясь избегать встречи с ними. На заводе боролись с этим явлением, но ни отрава, ни ловушки, и как не заделывали дыры, все было тщетно. Вот поэтому, Верному было трудно найти сочувствие и пропитание от людей в поселке. Пробегая мимо заводской столовой, пса привлекли запахи пищи, которые вскружили ему голову. Он долго сидел недалеко от входа, смотря как заходят и выходят люди. Но никто, ничего ему съестного не дал, не бросил даже корочки голодному псу. Просидев до самого вечера у столовой, он увидел как к ней подошел мужик, толкая тележку с баком. Вскоре он вынес ведра с объедками, и стал переливать содержимое в бак. Верный подбежал к баку, в надежде получить хоть что-нибудь. Но мужик замахнулся на него пустым ведром, и заругавшись прогнал. Был уже поздний вечер, а есть хотелось все сильнее. И тут Верный почуял тонкий запах мяса. Он исходил от заводских строений, и чем ближе пес приближался к ним, тем сильнее был этот запах. Обежав кирпичную стену, он увидел за углом большие ворота, из щелей которых и сочился запах мяса. Ворота были закрыты не плотно, и протиснувшись в узкий проем, пес попал в огромное помещение, заваленное шкурами от которых шел манящий запах мяса. Предвкушая предстоящее пиршество пес побежал к шкурам. Но вдруг до него донеслось глухое рычание, и он увидел злобные оскалы диких псов. Это была стая. Верный испугался, и развернувшись стал протискиваться назад в проем ворот. Несколько диких собак с лаем бросилось за ним, и выскочив за двери, еще долго гнались за Верным, больно кусая за бока и лапы. Затем отстали и вернулись назад. Хромая добрался Верный до своей будки, и долго лежал, зализывая раны. Больше он к заводу никогда не подходил. Промышлял мышами, и осторожно обходил помойки, где иногда ему удавалось найти немного съестного. Однажды, на соседней улице он напал на курицу, которая беспечно гуляла у ворот дома. Но поймать ее не сумел, курица своим кудахтаньем всполошила всю улицу. На шум из ворот выскочили мальчишки, и камнями прогнали пса. Больше куриц на улице он не встречал. Так проходили дни за днями, из упитанного пса, Верный превратился в худую дворнягу с опушенным хвостом и потухшим взглядом. Стояла глубокая осень, близились холода и казалось, что дни бедолаги были сочтены. Но однажды, возвращаясь с очередного обхода помоек, он во дворе своего дома увидел незнакомца. Он сидел на скамейке у крыльца, и рядом с ним, на разостланной газете лежала булка хлеба и стояла открытая банка, от которой вкусно пахло рыбой. Незнакомец, накладывал ножом на кусок хлеба кусочки рыбы, и с аппетитом жевал, запивая из бутылки водой. И еще заметил пес, что на двери дома замок не висел. Наученный горьким опытом общения с людьми, Верный с опаской сел на безопасном расстояний от незнакомца. Но хлебный запах не давал покоя, тянул к себе и пес не отрываясь смотрел в рот незнакомцу. А тот, увидев голодный взгляд пса, отрезал большой кусок хлеба и бросил ему. Не мигая, и не отводя взгляда от незнакомца, Верный поймал кусок на лету и проглотил его не жуя. – Однако! – удивленно произнес незнакомец и бросил еще кусок, который пес также проглотил на лету. Вскоре хлеб закончился, а пес продолжал смотреть на незнакомца голодными глазами и перебирать от нетерпения лапами. Тогда незнакомец встал и вошел в дом, вернувшись с сумкой, из которой достал початую пачку с печеньем. И печенье было съедено за секунды, а пес все продолжал смотреть немигающим, голодным взглядом. – А зовут тебя как, бедолага? – спросил незнакомец. – Шарик? – Дружок? – А может Барбос? – называл собачьи клички незнакомец. Пес сидел, продолжая пристально смотреть и слушать его доброжелательный голос. По всему его телу стала разливаться истома, а в животе он ощутил приятную тяжесть. – Так ты наверное живешь здесь? – Прежние хозяева оставили? – продолжал незнакомец. – Какой верный пес! Молодчина! - Не убежал, дом охранял. – Услышав свою кличку, Верный завилял хвостом и тихо заскулил. – Понятно! – Ты Верный! – заулыбался незнакомец. А я Юрий Михайлович, буду теперь жить в этом доме. В столовую вот опоздал, пришлось в магазине хлеб с консервой купить. Юрий Михайлович, разговаривал с псом как с человеком. И чувствуя его доброжелательные интонации, Верный все больше доверял незнакомцу. Он даже подошел, и потерся модой о его колено в знак благодарности. – Но как исхудал ты брат, придется нам опять идти в магазин, будем исправлять положение. И незнакомец встал, открыл калитку пропуская Верного, и они пошли. По дороге, Юрий Михайлович продолжал разговаривать с псом как с товарищем, а тот бежал рядом, и в глазах его стояли слезы счастья.
