Когда двое взрослых сыновей женились и съехали с квартиры (они переехали жить к жёнам), Павел решил, что теперь наконец-то можно пожить и в своё удовольствие. Он так и заявил своей жене Анне.
— Хватит! — сказал он. — 25 лет терпел. Всего себя другим отдавал. Во всём себе отказывал. Ну и будет. Пришло время подумать не только о других, но и о себе.
— Да чего ты отдавал-то? — горько усмехнувшись, спросила Анна.
— Как чего?
— Ты ведь, Паша, жадный, — продолжала Анна. — И что-то кому-то там отдавать ты, в принципе, не можешь. Ты не то что 25 лет, а и дня не прожил ради кого-то, и что-то кому-то отдавая.
— Да что же это такое? — недоумевал Павел. — Что я слышу? В своём собственном доме!
— Всё то же, Паша. Тебе что-то кому-то отдавать, твоя природная сущность не позволяет, — спокойно продолжала Анна. — Жадный ты человек, Паша, каких поискать! Ты ведь всю жизнь, что мы с тобой вместе, только и делал, что экономил на мне и на сыновьях своих. Экономил, экономил, экономил. Трясся над каждой копейкой. Вспомни, сколько ты сэкономил на нашей одежде, на еде, на электричестве, на воде, даже на игрушках детям. А на отпусках? Мы ведь за всё время, что вместе, ни разу никуда не съездили. Потому что ты всё копишь. Копишь, копишь, копишь. Всё откладываешь на что-то. Даже на свадьбах сыновей умудрился сэкономить. Справил их за счёт новых родственников. Квартиры им не помог купить, когда они тебя просили. Сказал, чтобы у жён своих жили. Не стыдно? В кого ты их превратил?! Они же, как ты, стали!
От негодования Павла затрясло мелкой дрожью.
— Я не понял, Анна, — сказал он, — это ты сейчас о чём? Это ты о ком сейчас говоришь?
— О тебе, Паша, о тебе. Что ты — не просто жадный, а... Беспредельно жадный.
— Да как же у тебя язык-то повернулся, Анна, сказать мне, что я — не просто жадный, а беспредельно жадный?! — еле сдерживаясь, сквозь зубы, зло произнёс Павел. — И это после всего, что я для тебя, для детей, для всех вас сделал?!
— Да что ты такого сделал-то? Для нас всех! Что?
— Как это? — Павел почувствовал, что ему стало трудно дышать. — И ты ещё спрашиваешь?
— Да вот интересно было бы узнать.
— Ах, ты... Да я ведь пустил тебя к себе жить! В свою трёхкомнатную квартиру. А дети?! Это сейчас они уехали. А до этого? Здесь жили. В моей трёхкомнатной квартире!
Анна усмехнулась и покачала головой.
— Я вышла за тебя замуж и переехала к тебе жить, — спокойно сказала она. — Затем родились дети и тоже стали здесь жить. Что здесь такого удивительного?
— Что здесь такого? А сама не понимаешь?
— Не понимаю, — спокойно ответила Анна.
Непонимание жены и её, при этом, спокойствие серьёзно задели самолюбие Павла, и его терпение лопнуло.
— Ну, если не понимаешь, тогда...
Лицо Павла стало красным. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Пошла вон из моего дома! — заорал он. — Слышишь? Вон! Собирай свои шмотки и проваливай по месту своей регистрации. К маме своей! В деревню!
— Ладно, — спокойно ответила Анна. — Я уйду.
— Давай, давай. Проваливай. Давно нужно было тебя выгнать.
Анна собирала вещи, а Павел внимательно следил за тем, как она это делает.
— Смотришь, как бы не умыкнула чего лишнего? — спросила Анна.
Картина собирающейся жены немного успокоила Павла. Ему даже стало весело.
— С тебя станется, — ответил он.
— Не бойся, — произнесла Анна, — ничего твоего не возьму.
«Спасибо тебе, Вселенная, — думал Павел, глядя на то, как Анна укладывает в чемодан свои вещи, — что услышала мои просьбы. Что пошла навстречу мечтам моим. Вот только теперь я понимаю, что значит для мужчины настоящее-то счастье. Один! В трёхкомнатной квартире. А ведь мне только 46! Я ещё столько всего успею, что... Как представлю, что меня теперь ожидает, просто дух захватывает!»
Как Павел ни старался, он не смог сдержать слёз радости.
— Как же я теперь без тебя-то, — ехидно интересовался он, следуя за Анной по пятам. — Ведь пропаду, наверное.
Анна молчала.
— Кто же мне теперь готовить будет? — продолжал язвить Павел. — Кто же мне будет стирать? А в квартире-то убираться? Кто же будет теперь? Ума не приложу. Придётся, наверное, всё самому делать.
Анна молчала.
— Небось уверена, что ничего этого я не умею? — радостно спросил Павел. — Да?
Анна молча посмотрела на мужа. На его лице сияла счастливая улыбка.
— А я вот что тебе скажу, Анюта, — произнёс Павел, — даже если я сам и не справлюсь, я найду ту, которая мне и постирает, и сварит, и в квартире порядок наведёт. Так что, за меня не волнуйся.
И на это Анна ничего не ответила. Она продолжала молча собирать свои вещи. А Павел молча продолжал наблюдать за женой.
Единственный раз он позволил себе вмешаться, когда увидел, что Анна хочет забрать утюг.
— Положи на место! — строго сказал он.
— Это мой утюг, — произнесла Анна. — Забыл? Ты подарил мне его на 8 марта.
— Я его купил 8 марта. И разрешил тебе им пользоваться. Но не дарил.
Анна молча поставила утюг на место. Ко всему остальному, что взяла Анна, у Павла претензий не было.
— А вот скажи честно, Анна, — со счастливой улыбкой на лице, поинтересовался Павел, когда Анна уже собрала все свои вещи и выходила из квартиры. — Чего же ты раньше-то от меня не уходила, если я такой жадный?! Чего ждала? Почему терпела?
— Честно? — спокойно спросила Анна.
— Ну, а чего теперь-то хитрить и лукавить, — ответил Павел. — Ведь расстаёмся навсегда.
— А не обидишься?
— А за меня не волнуйся, Анюта. Нервы крепкие. Если что, найду в себе силы пережить.
— А некуда было раньше уходить, — ответила Анна. — Вот и не уходила. Терпела. Ждала. А теперь, когда у меня своя квартира появилась, можно больше не мучить себя.
— Квартира своя? — переспросил Павел. — Где? Какая ещё квартира?
— Отсюда недалеко. Всего двести километров.
— А точнее!
— Если точнее, то в Москве, — грустно вздохнув, ответила Анна. — Тётю Веру помнишь?
— Тётю Веру? Помню тётю Веру. Очень хорошо помню. У неё ещё квартира на Гоголевском бульваре. Конечно помню. А что с ней?
— С ней уже всё. А я — её единственная наследница. И теперь её квартирка, та самая, которая на Гоголевском бульваре, моей стала. 150 квадратных метра, Паша.
— Так это... Анна! Постой. Что же ты молчала-то?
— А что?
— Это ведь в корне меняет дело!
— В смысле?
— Мы ведь теперь можем эту квартирку сдавать!
Анна задумалась.
— Можем, — немного подумав, согласилась она. — А деньги куда?
— Как куда, Аня. Ты ещё спрашиваешь. Откладывать, конечно!
— Откладывать? — переспросила Анна.
— Ну да! — восторженно ответил Павел. — Сейчас очень много выгодных предложений, куда можно отложить наши денежки. Мы можем выбрать наиболее выгодные, Анна!
— Можем, Паша.
— Ты даже не представляешь, Анюта, какие теперь перед нами открываются перспективы, — облизнувшись, сказал Павел. — Интересно, а за сколько её можно сдать?
— Мне сказали, что её легко можно сдать за 100 тысяч в месяц. И это минимум.
— Господи! — воскликнул Павел.
— 1,2 миллиона за год, — подлила Анна масла в огонь.
— Мама дорогая, — испуганно воскликнул Павел.
— 12 миллионов за десять лет, — добавила Анна.
— Что-то мне... Аннушка... Водички принеси, пожалуйста.
Анна принесла из кухни воды в ковшике. Павел жадно выпил весь ковшик.
— Ещё? — спросила Анна.
— Нет-нет. Хватит. Спасибо.
— Ну, тогда я пошла, — сказала Анна, взяла за ручку чемодан, открыла дверь и стала выходить.
— Стоять! — закричал Павел.
Анна остановилась, обернулась и посмотрела на мужа.
— Не поняла, — сказала она. — Это ты сейчас кому?
— Я говорю, не уходи, — жалобно ответил Павел.
— Не уходить?
— Нет.
— Так ведь ты меня выгнал.
— Я?
— Ты?
— Ты меня неправильно поняла, Анюта.
— Сказал, чтобы я собирала свои шмотки, и проваливала. Вот я собрала. Проваливаю. Что-то не так?
— Пойми, Анюта. В семейной жизни бывает всякое. Тем более на нас столько всего навалилось за эти дни. Одна свадьба, потом другая свадьба. Да в таких условиях и не хочешь, а начнёшь заговариваться. И обязательно скажешь какую-нибудь гадость. Неужели ты всерьёз поверила, что я выгоню тебя из дома? Анюта! Да за кого ты меня принимаешь?
— Я правильно поняла, ты меня не выгоняешь, и я могу остаться?
— Ну, кончено, можешь. Вот же смешная девчонка.
— А это не потому ты такой добрый, что я стала богатой наследницей?
— Нет. Ну, что ты, Анна. Как можно! Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь? Даже обидно.
— Тогда ты не расстроишься, если я скажу, что пошутила насчёт тёти?
— Пошутила?
— Она прекрасно себя чувствует, и...
— Пошла вон, — сказал Павел. — Вон! — закричал он. — Чтобы глаза мои тебя не видели. Никогда!
— Да ухожу я, ухожу, — спокойно ответила Анна и вышла из квартиры.
А Павел ещё долго после этого не мог успокоиться. Ходил по квартире и ругал Анну.
И только через полгода он узнал, что Анна не пошутила. Она, действительно, стала обладательницей квартиры в Москве и теперь живёт в ней. Ему об этом сообщили сыновья, когда приехали к отцу в гости.
Павел сначала было обрадовался, но, вспомнив, что уже развёлся с Анной, и при разводе она забрала половину накоплений, загрустил.
(Михаил Лекс. 18.08.2023) Буду рад Вашим лайкам, репостам и комментариям. Подписка сделает Вас ближе к новым рассказам )))