Согласно опросам, 87% россиян никогда не пользовались услугами психолога. Однако в числе оставшихся 13% есть и такие, кто вероятно посетил немногим меньше 87% психологов своего города. Эти люди дрейфуют от специалиста к специалисту, пробуют все существующие методы, обращаются к психиатрам, однако, по их же собственным жалобам, им "ничего не помогает".
Однако не спешите ставить под сомнение эффективность психотерапии. В действительности мы говорим сейчас о людях, которые отшлифовали свои навыки подрывать любую терапию до совершенства. Сами того не осознавая, они идут к очередному психологу только для того, чтобы через 3—5 встреч "повесить его голову себе на стену" (рядом с другими трофеями), лишний раз убедившись, что их проблемы настолько уникальны, что абсолютно никто в целом мире не способен им помочь.
Иногда они начинают подрывать отношения с терапевтом, которые при иных обстоятельствах могли бы оказаться плодотворными, уже буквально "с порога" — изматывая специалиста бесконечным потоком вопросов, попытками выбить для себя особые условия и бесконечными переносами встреч. Порой терапевта "убивают" сразу — отменяя встречу через 15 минут после того, как она должна была начаться, и требуя назначить новую, не выставляя счёт за пропущенную.
Такие пациенты, как правило, вызывают у психолога реакцию сильного гнева в контр-переносе, что не способствует построению крепкого терапевтического альянса. Но даже если психолог оказался крепким орешком, такой клиент всё-равно найдёт способ "добавить ложку дёгтя в бочку мёда" успешной терапии — например, начав опаздывать, пропускать сессии и отменять их без уважительной причины, или немотивированно требуя изменить периодичность встреч.
Пациент с маниакальным упорством подвергает терпение психотерапевта всё новым и новым испытаниям — смотрит, что получится, если разбудить его звонком ранним утром или же, наоборот, поздним вечером. Но даже если психолог всё сделал правильно, то клиент и в этом случае не растеряется, например, просто перестав назначать встречи или приходить на них.
Все описанные выше симптомы свидетельствуют о наличии у клиента пограничного расстройства личности (или сокращённо ПРЛ). Хуже того: они проявляются отнюдь не только в границах психотерапии, но и во всех остальных значимых отношениях такого человека. "Пограничники" не задерживаются долго ни в одних отношениях, регулярно меняют сферы деятельности, а зачастую буквально ведут кочевой образ жизни, переезжая с места на место. Нередко клиническая картина дополняется употреблением наркотиков, алкоголя, небезопасным сексуальным поведением и другими импульсивными действиями.
Большинство людей, у которых диагностировали ПРЛ — женщины. У значительной части из них в анамнезе было насилие, пережитое в детстве, в том числе, сексуальное. Некоторым из них оно нанесло столь сильную травму, что они находят себя в маргинальных нишах общества, занимаясь проституцией или иными опасными видами деятельности. Многие наносят себе повреждения в виде порезов и ожогов. Нередки попытки самоубийства, в том числе, доведённые до конца.
Люди с ПРЛ демонстрируют исключительную устойчивость по отношению ко всем существующим методам терапии. И дело на практике оказывается вовсе не в том, что методы не работают — методы работают, но пациент выпадает из терапии раньше, чем они успевают дать желаемый эффект. Более того, зачастую именно появление первых позитивных изменений становится для клиента сигналом того, что из терапии пора бежать.
Если вы узнали в описании себя, то у меня для вас две новости, хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что ПРЛ лечится. Плохая — в том, что никаких других способов добиться излечения, кроме терапии, нет. Это тот случай, когда, чтобы что-то сделать, нужно просто это сделать. И единственное, что для этого требуется — принять твёрдое решение о том, что вы не прервёте терапию раньше, чем добьётесь желаемого результата. Дорогу осилит идущий, но никак не тот, кто постоянно меняет курс.
Автор: Шапошников Юрий Юрьевич
Психолог, Когнитивно-поведенческий терапевт
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru