Незадолго до экзаменов случилось два события. Юрка обокрал очередной киоск, чтобы отметить расставание с друзьями – он прекрасно понимал, что дороги их дальше разойдутся.
И хотя он сто раз обещал приятелям завязать с кражами – на этот раз они его не упрекнули. Выбрались незаметно через окно и всю майскую ночь просидели в парке. Рита и Саша пили шампанское, ели дорогие шоколадные конфеты, а Юрка подливал себе водку.
Обсуждали планы. Саша собирался поступать в технический университет. У него были все шансы поступить, никто – ни педагоги, ни товарищи – не сомневались, что он хорошо сдаст экзамены.
— А ты решил куда пойдешь? — спросил он Юрку.
Тот с сожалением взглянул на бутылку, в которой уже мало, что осталось.
— А, в тридцатку, — сказал он.
Это было бывшее ПТУ № 30, которое до сих пор иначе как «тридцаткой» в городе не звали. Хотя ныне учебное заведение носило гордый статус лицея. В нем по-прежнему можно было выучиться на каменщика, штукатура-маляра – и далее рабочие профессии по списку. Все детдомовские учились, в основном, там.
Несколько лет назад класс Юрки и Саши водили туда на экскурсию. Это называлось профориентация. Мастер, которая водила их по кабинетам и мастерским, кому то шепнула, подмигнула, и ребят в конце мероприятия отвели в столовую. Всем надолго запомнились сладкие еще теплые булочки и удивительно вкусный яблочный кисель. Саша подозревал, что хорошая кормежка и склонила Юрку к выбору учебного заведения.
— Ну а ты, куда? — ласково спросил он Риту, — Ты вроде учительницей начальных классов собиралась стать?
В педагогический колледж Рита бы прошла непременно. А там – общежитие, хоть маленькая, но стипендия, и возможность быстро получить такую специальность, с которой без работы точно не останешься. К тому же Рита всегда любила малышей.
В душе Саша надеялся, что влюбленную парочку разделит сама жизнь. Учебные заведения – на разных концах города, у каждого будет своя компания, свои обязанности…
Но Рита и Юрка лишь переглянулись.
— Теперь я уже никуда не пойду, — сказала Рита, — Беременная я…
У Саши, что называется, челюсть отвалилась. Он знал, конечно, что детдомовские девчонки не по детски крутят романы с детских лет, но почему-то думал, что Рита другая. Вот дурачок. Он мечтал, что сам когда-нибудь поведет ее в ЗАГС в белом платье – невинную и влюбленную…
Однако, Рита, как видно уже все обдумала. В этом можно было не сомневаться – в их паре с Юркой думать и решать будет она.
— Я с воспитательницей говорила, — начала она, глядя на переплетенные пальцы, — С Марией Яковлевной. Она тоже сначала начала – рано мол, потерпеть не могли, надо сначала на ноги встать…Но потом ничего. Другим сказала – нам решили одновременно с выпускным свадьбу устроить в нашей столовой. Только это пока секрет, тебе первому из ребят говорим.
У учительницы химии дочка недавно замуж вышла, платье дома висит, она принесет. Так что все будет по-настоящему.
— Скажи еще, что в церкви обвенчаемся, — хохотнул Юрка.
Рита улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— А с жильем все тоже решится. Юрке же пенсия за потеряю кормильца все эти годы шла на книжку. На какую-никакую комнату хватит. Может, даже на изолированную малосемейку. Я объявления смотрела. Возьмем самую дешевую, убитую, а до рождения ребенка успеем ремонт сделать.
Саша прикусил губу. И он обо всем узнает только сейчас, когда у друзей уже все решено. Не то, чтобы они от него специально все скрывали. Просто решили, вероятно, что его все это не касается – вот и не сочли нужным поделиться раньше.
Так что прощание в парке, которое Юрка затеял как шуточное, получилось самым что ни на есть настоящим. В те дни, то им еще предстояло провести в детском доме, Саша гораздо реже виделся с друзьями. Он делал вид, что с головой погрузился в книги, изо всех сил готовится к экзам[П1] енам. На самом же деле ему просто неприятно было видеть Риту и Юру. Он понимал, то оба не виноваты перед ним, и в то же время считал в душе, что они его предали.
Они что-то чувствовали и сами старались не навязываться. Впрочем, им и некогда было – перед свадьбой столько хлопот.
Но Саша не пошел ни на выпускной, ни на бракосочетание. Договорился, что аттестат директор ему выдала раньше, чем всем и безо всяких торжественных церемоний.
В последующие дни он утешал себя тем, что у него всего две четверки, остальные пятерки, а Юрке с большим трудом натянули тройки. Что детдомовский приятель пошел учиться на сантехника и купил убогую малосемейку в самом старом районе.
А у Саши тоже накопилась пенсия по потере кормильца, и причем хорошая. И квартира у него осталась родительская, которую сдавали, пока он жил в детском доме – это тоже принесло немалую сумму на счет. Было с чего начинать жизнь. В универ Саша прошел с легкостью, приобрел свою первую машину, и сам себе поклялся, что непременно раскрутится.
Он окунулся в учебу, что называется, с головой, и скоро уже выделялся среди своих однокурсников. Но больше всего Саша рвался на практику . Завязать знакомства, присмотреться, понять, куда стоит идти после вуза – вот что ему было сейчас нужнее всего.
Он защитился с красным дипломом, и получил место в очень перспективной компании. В программе были даже зарубежные стажировки. Если бы Саша хотел – при его способностях и трудолюбии – он наверняка стал бы не менее, чем заместителем директора. Но он сам не пожелал этого – и через несколько лет, набравшись опыта основал свою фирму.
Снова пришлось начинать все сначала, только работать вдесятеро против прежнего. Но Саша, сцепив зубы, не отступал, в квартире своей появлялся только поздно вечером и то часа на четыре – поспать. Он вспоминал потом, что однажды так устал, что уснул в коридоре, на скамеечке, когда снимал обувь. Утром проснулся, надел ботинки и поспешил вниз – он уже опаздывал на встречу с клиентом.
Но была не только работа с максимальное самоотдачей. Постепенно приходили и деньги. Он начал позволять себе то, о чем прежде не мог и мечтать. Не только живя в детском доме, но и прежде, когда еще живы были его родители.
Отдых на зарубежных курортах – каждый раз он открывал для себя новую страну, любимые рестораны, которые он теперь посещал регулярно, клуб, где у него появились друзья. И, конечно, женщины… Он находил их без труда – ведь он был молод, хорош собой, обаятелен и становился все более и более богатым.
Со своими прежними приятелями он не встречался – не было ни времени, ни желания, но не выпускал их окончательно из вида. Он знал, что Юра пьет все больше, а Рита родился мальчика. Малыш появился на свет прежде срока, и какие-то у него там нарушения, вместо грудного молока ему нужна особая, дорогая смесь, на которую, конечно, нет денег.
Александр велел своему помощнику узнать адрес Риты и ее мужа, и поскольку банковских карточек у супругов не было, отправил Рите денежный перевод. Зная ее характер, он предполагал, что она может вернуть всю сумму, хотя остро в ней нуждалась. Поэтому перевод был практически анонимным – от адресата с незнакомой фамилией. С припиской – от дальнего родственника. Слава Богу, Рита эти деньги приняла. Видно, сильно ее прижало.
Через два года у пары родился второй сын. Юрка работал, где придется. Руки у него, действительно, были золотые, его охотно брали – но до очередного запоя. Поэтому вскоре он перестал искать место в родном городе – дурная слава бежала впереди него. Теперь он уезжал на заработки куда-нибудь далеко, то в Сибирь, то на Север, то на Дальний Восток. Порой привозил неплохие деньги. А порой пропадал – и тогда Рите приходилось искать его, звонить и писать кому только можно, чтобы хоть за какой-то след зацепиться.
Особенно трудно ей приходилось, если болели дети, или случалась еще что-то, что требовало срочного вложения денег.
И все же в жизни Риты случилось чудо. У нее действительно нашлась дальняя родственница, которая в свое время и настояла на том, чтобы юная мать подписала отказ от малышки. Где теперь была эта самая мамаша – никто сказать бы не мог.
Анна Евгеньевна отыскала Риту. Сама она жила в другом городе, приехать не могла – сильно болела, почти не вставала с постели. Да и увидеться в ее планы не входило. Женщина чувствовала, что жить ей осталось недолго, и хотела лишь очистить свою совесть, немного искупить вину.
— Может быть, если бы Света тебя взяла, она бы образумилась, — говорила Анна Евгеньевна Рите по телефону, — Но я тогда считала, что ребенка она не потянет, повесит на нас, на семью, а чем мы заслужили такую нагрузку? У меня много лет больные ноги, мне и себя-то обслуживать непросто, Светина мама второй раз вышла замуж – ей не до внучки. Вот я и сказала Светлане – мол, нагуляла – отдай государству. В детдоме воспитают лучше, чем ты это сделаешь.
Теперь Анна Евгеньевна считала, что можно было бы в свое время все-таки принять Риту в семью, а если нет – то хотя бы навещать ее в детском доме время от времени. Не по-людски получилось – бросили ребенка и забыли.
— Вот что, сын у меня один, — говорила Анна Евгеньевна, — Ему я завещаю квартиру и деньги, которые удалось отложить. А тебе – дачу. Заброшенная правда, но зато место хорошее. Сын туда не ездит, и продажей не хочет заниматься. Не слишком уж практичный он у меня вырос. Так что в завещании я отпишу дачу на тебя.
— Да не надо мне ничего от вас, — растерялась Рита, — Я же вас и не видела никогда, Вы ничего мне не должны.
— Мне легче на тот свет уходить будет, — веско сказала Анна Евгеньевна, — Если я буду знать, что хоть как-то о тебе позаботилась. Так что хочешь – продай дачу, хочешь – доведи ее до ума и вывози туда детей на лето – дело твое. Словом, я тебя предупредила, чтобы ты не слишком удивлялась, когда наследство получишь.
— Да может, вы поживете еще…
— Не стоит на это надеяться, - отрезала Анна Евгеньевна, — Ну, дай тебе Бог счастья, прости, в чем виновата.
С этими словами она повесила трубку. А Рита еще долго не могла прийти в себя от странного разговора.
Между тем, в последний раз Юре удалось очень хорошо заработать. Рита к этому времени уже устроилась на работу. Ей так и не удалось закончить педагогическое училище. Нет, так нет…Она мечтала работать в библиотеке. Но это была утопия. Если бы ее и взяли в штат без специального образования – получала бы она очень мало. А Рита понимала, что времена, когда она становится основной кормилицей маленькой семьи, будут повторяться все чаще и чаще. Мальчишки растут, им все больше надо.
И она устроилась кухонной работницей в городской профилакторий. Таскала тяжелые бачки, драила кастрюли, чистила овощи… Зато всегда приносила домой в кастрюльках какую-то еду. Так что часть зарплаты получалось даже откладывать.
— Как же ты в такой нищете родить-то решилась? – недоумевали товарки, — Да еще двоих? Разве не разумнее было подождать, пока на ноги встанешь…
— Времена не выбирают, — тихо говорила Рита.
— Так ты еще и культурная у нас… Что ж тебя муж-то не жалеет, послал на самую черную работу?
— Он не посылал.
Юрий и правда не настаивал на том, чтобы Рита трудилась, да еще и так тяжело. Он просто отдавал ей заработанные деньги, не забыв оставить себе на выпивку, и успокаивался. А когда он получит получку в следующий раз, и хватит ли Рите с мальчишками до той поры – это его не волновало.
Но вот уже полгода он привозил с Севера хорошие деньги и Рита решилась.
— Давай продадим комнату, — сказала она мужу, - Добавим то, что ты заработал. Накрайняк возьмем еще небольшой кредит, И купим жилье побольше. Ну что это такое – ютимся вчетвером на пятнадцати метрах.
Вторую комнату занимала жена военного, у нее подрастал свой ребенок, между мальчишками нередко происходили ссоры. Женщины тоже не всегда ладили на кухне. Семья военного заселились раньше, поэтому и муж, и жена ощущали себя хозяевами. Им не нравилось, что Юрка, когда бывает дома – пьет, говорит громко, телевизор включает на полную мощь. Рита, выросшая в детдоме, тоже не была идеальной хозяйкой, и жена военного нередко выговаривала ей за сбежавший борщ, или застрявшие в стоке раковины макароны.
- Может быть, нам даже на двухкомнатную квартиру хватит, — размечталась Рита, — Пусть в лЭюбом состоянии, с драными обоями и убитым толчком. Я бы ее все равно довела до ума. Лишь бы своя хата[П2] …
Начинались новогодние праздники, и очень удачно подвернулось предложение – Рите подработать в загородном круглогодичном детском лагере. На каникулы туда съезжалось особенно много ребят, и на кухне рабочие руки были в дефиците. Самое главное – Рита могла поехать туда вместе с мальчишками, им давали комнату на всех и бесплатно кормили.
— А ты в это время продашь наше жилье, - наставляла она мужа, - Комната записана на тебя, так что тебе в любом случае и придется подписывать все документы… Будь внимателен и не пей, пожалуйста. Когда найдешь покупателей – созвонишься со мной, я посмотрю, что там тебе предлагают.
Новогодние праздники пролетели мгновенно, последующие за ними каникулы тоже пронеслись как миг. Хотя дети Риты и были еще маленькими, они с наслаждением гуляли в зимнем лесу, осваивали игровую площадку, катались с горок. Вечерами Рита приносила большую миску еще горячих булочек, посыпанных сахаром, и ребята уплетали их, смотрели мультики. Что может быть лучше!
Наконец, когда народ начал разъезжаться, Рита увидела у ворот лагеря мужа. Это ее сразу насторожило – почему он не позвонил, а сразу приехал? И почему так странно выглядит? Отводит глаза… Конечно, с Юркой всего можно было ожидать, но Рита испугалась авансом.
— Что случилось? — выкрикнула она, еще не успев подбежать к мужу.
— Понимаешь, — он продолжал смотреть в сторону, — Тут это… Такое дело…
— Да что стряслось, ты можешь сказать?!
— Мне тут одну выгодную сделку предложили. Но я, кажется, влип.
Рита без сил опустилась на заснеженную лавочку.
Оказалось, что Юрке – его лучшие друзья, которых он так хорошо знал по работе на Севере – предложили обменять комнату на крутую иномарку.
— Ты подписываешь на нас дарственную, а завтра мы пригоняем тебе машину и идем оформлять все документы на нее.
Машину показали на фотографии. Выглядела она весьма презентабельно. И, хотя Юрка водить не умел и в марках не разбирался, его убедили, что обмен для него будет самый что ни на есть выгодный.
— Ты ее в два счета перепродашь, — уверяли приятели, — Она стоит в три раза дороже, чем твоя халупа. С руками оторвут. И тогда ты без проблем купишь квартиру. Смотри сам. Такую комнату как у тебя можно полгода продавать – там ни условий, ни ремонта. А тут мы все провернем за считанные дни – Ритке твоей сюрприз будет.
В итоге Юрка повелся и подписал дарственную. Рита с детьми были прописаны по другому адресу, решили сделать это заранее, чтобы продажу оформить быстрее и проще. А теперь это сыграло против них. Комната отошла в руки Юркиных друзей.
Никакую машину на другой день парень, естественно, не получил. Он прождал сутки, другие… На третьи с трудом дозвонился до одного из мужиков.
— А, дорогой, прости, такая неприятность, — стал оправдываться тот, — Машина в аварию попала, в ремонте сейчас.
— А как же… - растерялся Юрка, — Мои скоро возвращаются, куда им заезжать-то. Давайте тогда отменять дарственную.
— Не беспокойся, починят твою машину, будет как новенькая. А отменить сделку не получится – комнату твою у нас уже купили. Там такой человек серьезный – лучше с ним не ругайся, а то на нож тебя посадит.
Все это казалось дурным сном. Юрка побежал по прежнему адресу. В него буквально вцепилась жена военного, которая прежде его терпеть не могла.
— Юрочка, что вы наделали! Тут поселился совершенный бандит с семьей Я теперь по стенке хожу. Даже муж мой не может ему слова сказать – пока еще от государства защиты добьешься, а ведь такой не задумается – прирежет и все. Юрочка, возвращайтесь, аннулируйте сделку. Слова вам больше не скажу поперек – ни вам, ни вашей жене.
— Ну и что теперь делать, Рит? — она впервые видела мужа таким растерянным, — Может, к адвокату или куда еще? Ты умная, подскажи…
— Ты жизнь мою угробил, — тихо сказала Рита, — Правильно мне тогда Сашка сказал. Сколько бы я с тобой ни билась – все без толку. Беременностью этой несвоевременной ты лишил меня будущего. Я ведь выучиться могла, добиться кой-чего в жизни. А как дети стали рождаться, так и пошло-поехало…
— Ну что ты все одно черное видишь! — раздраженно сказал Юрка. Жена упрекала его чуть ли не в первый раз в жизни, и ему это не нравилось, — Разве мы так уж с тобой плохо жили? Другой мужи столько не заработает, сколько я тебе приносил.
— Иногда, — согласилась Рита, — А потом по полгода – ничего. То с места на место переезжал, то достойная тебя работа не подворачивалась. То дружки обманули – вот как сейчас, получили у заказчика деньги на всех, и между собой разделили. А тебе-лопуху сказали, что заказчик, подлец такой, не заплатил. Я ведь знаю эти случаи. Созванивалась, тебе ничего не говоря, с людьми, у которых ты работал. Все было выплачено до копейки. Только у Сережечки Табакова эти денежки к рукам прилипли.
А как сыночек его, Димка, кредит тебя попросил взять – на недельку, до получки. Ты и оформил на себя, поверил, что Димка деньги сам выплатит. Ну а ему как было такого лопушка не обмануть? Благополучно он про тот кредит забыл. Сколько там набежала – девяносто тысяч ведь? Да тебе бы комнату не разрешили на продажу выставить с долгом перед банком. Это ведь я его погасила, Юрка. Подъезды мыла, пока ты катался по своим Северам… Мусорные контейнеры убирала – клево, да? А я ведь хотела книги в библиотеке выдавать, по театрам бегать, с культурными людьми встречаться…
Юрка окончательно обиделся:
— Значит, я для тебя бескультурный, да? Только тогда был хорош, когда тебя в детский дом привезли вшивым заморышем, и каждый норовил тебе подзатыльник отвесить.
— Я это помню, — Рита смотрела ему прямо в глаза, — Поэтому я и терпели так долго. И ничего тебе не говорила, ничем не попрекала.
— А теперь, значит, больше терпеть не хочешь? Что ж, ищи себе культурного, который будет тебя по театрам водить…
Юрка засунул руки в карманы и, не оглядываясь, пошел прочь. Он кажется, даже насвистывал. Рита понимала, что она глубоко задела его мужское достоинство. Знала и то, что он уходит в никуда. Что сегодня ему, может быть, будет негде спать. С другой стороны он тоже не поинтересовался, куда отсюда, из лагеря, поедут она и дети.
(продолжение следует)
