Мои книги на Литрес: https://www.litres.ru/author/vladimir-poselyagin/?lfrom=1093594330
В начало первой книги: https://dzen.ru/media/id/6246af1994462b74a401eca7/kniga-pervaia-seriia-dite-prosto-naglyi-popadanec-v-raznoe-vremia-i-miry-64cc89f158a9941d553ef3d7
В начало второй книги: https://dzen.ru/media/id/6246af1994462b74a401eca7/kniga-vtoraia-seriia-dite-dvoinoi-udar-prosto-naglyi-popadanec-v-raznoe-vremia-i-miry-64d8663c9cfb945057a261ca
«Уф-ф, самый тяжелая тема закончена, а ведь Михалыч говорил, что будет тяжело, но я никак не думал что так. Да и вообще было удивительно, что бывшие рабы-воины да ушкуйники, безропотно и с радостью снесли полное бритье. Не принято у них так. Новое оружие. «Громовое», как они говорят. И наконец, напрочь непонятного «хозяина». Кем должен для них являться «боярин»? По признакам: в именах путается. Говорит на русском с акцентом. Ага, как же, русский боярыч! Те же предложения строит непривычно, имеет гладкое лицо, хоть и выглядит молодо. Бреется каждое утро. На испанцев напал тайно да всех вырезал. Душегуб, однозначно. Порядки новые заводит, звания, словечки воинские, о которых никто и не слыхивал. Деньгами бросается, и немыслимое дело, «души» покупает. Назвался Олегом, сыном боярским, но признает что приемыш, может боярин и призвал кого перед смертью? Что в таком ракурсе остается воинам? Не лучше ли прибить непонятного демона-нечистого, дабы не поганил Русь Святую своими копытами?» - мысленно прикидывал я, что твориться сейчас в умах оставшихся людей.
Я не переигрывал, мне действительно не хотелось быть христианином, просто до дрожи в коленях, как-будто кто-то насадил мне это неприятие. Лицедеем, то есть притворяться, и носить крестик не хотелось категорически, поэтому я и принял единственное правильное решение сообщить о своих выводах и планах, анализируя реакцию людей вокруг на мои слова. Честно говоря, анализ чуть не поверг меня в шок. Русь «Святая» полностью зомбирована, одни фанатики вокруг. Я, конечно, понимаю что в данное время по-другому нельзя, но принять эту новость просто не мог. Отторгалось оно.
Для меня ранее слово христианство кроме как ругательством не воспринималось, а тут оно было поставлено так, что убить, если скажу слово против церкви, могут запросто.
Глядя на пятьдесят девять человек, тех, кто остался мне верен, даже некоторые раненые попросили перевести их на другие суда, я размышлял, что их с подвигло остаться со мной? Почему остались лучшие? Команда ушкуя, например, осталась почти вся, только один и ушел.
Куча брони и оружия на песке, которое уже стали грузить на ушкуй, несколько нашивок, которыми играли волны, вот и все что осталось от некоторой части моего войска.
Переговорив с каждым, кто остался и, не придя ни к каким определенным выводам, большинство осталось для мести, я направился к судам, мы уходили к несуществующему пока Азову.
Из офицеров у меня остались Ветров, Немцов и Синицын. Последний вообще христианином не был, поэтому одобрительно кивал, когда я говорил. Остальные фанатики ушли. Осталось трое сержантов и один старшина, пришлось вернуться к старинным званиям, десятник и старший десятник. Как показало время, нововведение не прижилось. Что ж, мы учимся на своих ошибках. Я только к вечеру узнал, что большая часть моих людей были христианами только потому, что ТАК БЫЛО ПРИНЯТО, а не потому что реально верили. Среди них царил культ Перуна, поэтому-то они и остались, более того они считали меня своим.
Скорее удивило, чем порадовало то, что ко мне попросились еще восемь человек, старшим у них был Авдей Корнилов. Старший из той семерки воинов, что я освободил из тюрьмы, бывший десятник и боевой холоп Красновских. Был еще один из боевых холопов Красновских, Кирилл Михайлов, бывший лазутчик, фактически единственный оставшийся у меня. Большую часть я потерял в бою, один ушел, будучи из фанатиков. Что ж, посмотрим, что дальше будет. Мне не нравятся люди, которые так зависят от предрассудков и религий, остались нормальные, кто дружил с головой. Главное план сработал, от меня ушли те, от кого можно было ожидать худшего, например удар в спину. Остались только те кто не имел предрассудков, а верных к себе людей я из них сам откую.
Те что ушли, терпели все мои выходки и нововведения, ведь я спас их от рабства, но при первой возможности они просто отказались служить мне. Хорошо, что это произошло на начальном этапе, все-таки я в первое время собирался пожить на Руси, осмотреться, а дальше уже принять решение. Все равно долго на одном месте не просижу. Несмотря на результат, я был доволен, получилось.
Через полчаса все четыре наших судна вышли к городу Тана.
Через час, когда я вышел на палубу слегка опустевшей «Беды», все фанатики и сочувствовавшие перебрались на галеру, подошедший Ветров задал одно слово:
- Зачем?
- Что я обещал вам, когда освобождал?
- Вывести на Русь, - пожал плечами Глеб.
- А точнее?
Полусотник задумался, прокручивая момент нашего знакомства в рабском загоне.
- Ты обещал, что вывезешь нас, - повторил он, видимо не уловив намек.
- Я обещал вывезти только своих людей, - поправил я его, и с помощью подзорной трубы рассматривая устье. Мы оказались неожиданно близко.
- Ты хочешь сказать…
- Ты правильно меня понял. Чтобы пройти эти башни, мне нужна хорошо подготовленная команда, такой у нас нет. Тот неуправляемый сброд, что был ранее, войском назвать оскорбление. Это единственный выход. Османы заинтересуются галерой, и пока возятся с ней, мы пройдем. Можешь мне поверить, мне не трудно было пожертвовать этими фанатиками. Свои обещания я сдерживаю, и СВОИХ людей не бросаю.
- Теперь они не твои люди? – с плохо скрытым бешенством спросил Ветров.
- Теперь нет, - уверенно ответил я.
Ветров немного постоял молча. Видимо успокаиваясь.
- Но там нужна тамга, разрешение, - воскликнул он наконец.
Я помахал перед носом Глеба браслетом, взятым мной в капитанской каюте. У купцов были такие же.
- Это подло.
- Да что ты говоришь, поборник нравственности?! – на каблуках повернулся я к нему: - Думаешь я не видел как все шептались за моей спиной: не креститься, душегубец, утопить его. Все я знаю и слышал. Дал я им шанс остаться со мной? Дал! Ушли? Ушли. Так скатертью дорога, теперь у нас разные пути. Мне тоже было неприятно, что от меня отвернулись те, с кем я не раз воевал.
- Все равно это не правильно…
- Возможно со стороны это кажется так. С моей же точки зрения, тактическая целесообразность. Зато теперь я уверен, что мне не ударят в спину… О, крепость показалась. Федор, прибавь скорость, мы должны идти вторыми. Первого всегда шерстят с особой тщательностью.
- А купцы? – не отставал Ветров.
- С купцами у нас договор, поэтому пушки хоть и зачехленные, но наготове.
Ветров стоял и молчал, о чем-то размышляя.
- Ты кстати, почему не ушел со всеми? – спросил я.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.