Людмила и Михаил были счастливы. Наконец-то у них родились дети, двойняшки.
- Хоть и тяжело было, но сразу двое. Раз – и больше не пойду, - радовалась Люда.
- Да еще и сыновья,- радостно добавлял Миша.
С детьми возились оба: и Миша, и Люда. Папа вставал ночью, сидел с ними выходные. Было тяжело, замолкал один, плакать начинал второй. И так по кругу. Но Миша, хотя и уставал, с радостью занимался детьми. Тёмка и Тимка (Артем и Дмитрий) к полугоду стали спокойнее, вошли в режим. И давали ночью поспать родителям часов пять, точно.
Люда занималась детьми, а потом тихо сказала подруге:
- Я вот занимаюсь ими, вроде и мои. Писали, что ах какая материнская любовь, в душе тепло и всякое такое. Но у меня такого нет. Дети и дети. Много забот. Вроде и беспокоюсь о них, но такого ослепляющего нет.
Дети, словно чувствую прохладное отношение мамы, больше тянулись к отцу. А тот и рад: сказки читает, кашу варит. И наказывал, объяснял, что не так делают.
Люда же с радостью отдала малышей в садик, вышла на работу. Оформила она сертификат на материнский капитал.
В выходные бегала к подружкам. И так ей нравилась такая жизнь. В кафе познакомилась с симпатичным мужчиной. Приятно внимание, давно она не чувствовала себя такой желанной и красивой.
Завязался роман, легкий и необременительный. Глаза у Люды престо сияли. Он постройнела, стала одеваться чуть вызывающе, Дома была рассеянной. Детьми занимался только Миша.
Он видел, как похорошела жена. Уложив вечером детей спать, игриво обнимал ее. Но Люда отстранялась:
- Что-то я устала, голова болит.
Вскоре причину головной боли Миша увидел. Из садика позвонили: мальчишки затемпературили. До Люды он не дозвонился, сорвался сам. С начальством договорился, что поработает дома. Выскочив из такси чуть раньше, шел к садику, и в друг увидел парочку, выходящую из подъезда дома. Просто пара, просто обнимается, и непрерывно целу.ются. Подошли к машине, сели, уехали. Миша как стоял «соляным скорбящим столбиком», так и отмер только после того, как пара отъехала.
- Люда? Моя Люда с другим?
Михаил очень расстроился, но надо было забирать детей. Он собрался, быстро одел их, вызвал такси. Мальчишки горели. Поэтому было не до страданий: вызвал врача, после его визита дал лекарства, обтер, напоил чаем с малиновым вареньем. Малышам стало полегче, и они уснули.
Было почти 8 вечера. Людмила не звонила. Он вздохнул, пошел к шкафу, собрал вещи Людмилы в мусорные пакеты, поставил у двери.
В 21-00 час впорхнула Людочка: вся сияющая, с ароматом духов. Увидев пакеты, прощебетала:
- Миша, а что это ты мусор не вынес.
- Так, не разувайся. Забирай этот мусор – это твои вещи, и уходи отсюда.
- Миша, ты что?
- Я лично видел тебя сегодня с мужчиной. Еще и обнимаются. И автомобиль номер 852 тебе не о чем не говорит?
- Миша, это просто коллега.
- Люда я не слепой. Твою головную боль я видел. Уходи.
- Но мне некуда идти.
- Мне все равно.
- Не уйду, тут живут мои дети, и я жить буду.
- Ты пришла, и даже не спросила про детей. Хотя тебе звонил я, звонили из садика. Да, дети болеют, уснули. Ты – мать, про них и не вспомнила. Уходи.
Людмила взяла два тяжелых пакета, и вышла. От подъезда позвонила своему кавалеру:
- Привет, меня муж из дома выставил, он нас увидел.
- Сочувствую. Как у тебя все успокоится, звони.
- Мне неуда идти.
- Тут могу помочь: у меня знакомая бабушка комнату сдает. В одной она, вторую сдает. Чито все там и аккуратно. Адрес дать?
- Давай,- вздохнула Люда.
Так она сняла угол у бабушки. Хотя и тяжело было так, но жить ей стало легче. Детьми заниматься не надо. Захочет- придет на выходных.
Они с Мишей заключили в суде соглашение, что дети остаются с папой, но мама вправе видеться с ними, участвовать в их жизни. Миша не стал играть в благородство, и взыскал с Людмилы алименты на детей.
- Ты должен быть благородным. Жилье снимаю, а ты в квартире живешь. Я же на квартиру не претендую.
- Еще бы ты претендовала. Эту квартиру родители дарственной на меня еще до нашей свадьбы оформили. Ты на нее права не имеешь.
Люда приходила к детям нечасто. Шестилетние мальчишки сначала очень скучали по маме, а потом как-то привыкли к ее отсутствию.
Михаил с женой иногда созванивался:
- На выходных навести детей, они скучают.
- Как получится.
- Не как получится, а навести. И да, что у нас с алиментами? Три месяца уже нет. Мне исполнительный лист направить тебе?
- Завтра вышлю.
- Будь уж добра.
Шли годы. Детям уже исполнилось 12 лет, и тут Михаилу говорят:
- Людка-то однокомнатную квартиру купила.
Он проверил: да купила. Но зарегистрировала три доли: на себя и на сыновей. Истратила материнский капитал. Миша за всеми хлопотами и событиями совсем забыл про него.
- Ты должна была посоветоваться. Детям 12 лет. Их еще учить. А если на бюджет не попадут? И вообще – материнский капитал, сертификат, ты получила в браке. Значит и моя доля в квартире есть.
- Миша, но мне надо где-то жить. Вот и использовала. Имею право.
Миша вышел в суд с иском об изменении долей, и признании за собой доли в квартире. Основания – сертификат на материнский капитал получали в браке, значит, ему доля должна быть.
Суд рассмотрел дело и решил: материнский капитал это не совместно нажитое имущество Детям доли выделено пропорционально вложенным средствам материнского капитала, и даже больше.
В иске Михаилу отказали.
Люда после суда заявила:
- Зато если дети захотят уйти и жить со мной – у них есть, где жить.
- Думаешь задеть? Если дети будут счастливы в общении с тобой, я порадуюсь. Но как бы пару последних раз они отказались даже поговорить с тобой. И я их заставить не смог. Я буду рад, если отношения детей с тобой наладятся.
Мичуринский городской суд (Тамбовская область), решение от 23 ноября 2020 г. по делу № 2-1295/2020
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.