Хотим пригласить вас на прогулку, волшебную прогулку по «Таинственному саду» Фрэнсис Бёрнетт. Героиня книги Мэри Ленокс и ее друг Колин уверены, что в его природе скрыта настоящая магия, как и в природе каждого человека. Пойдемте вон по той аллее. Может быть… Может быть, и нам откроется тайна. (Уже при входе мы откроем вам секрет: почти все цветы в рассказе выращены в садах редакторов «Качелей).
— Я ведь тебе говорила: потерпи, тебе у нас еще понравится! Вот ужо вереск зацветет, и дрок, и ракитник — цветочки лиловенькие, бабочки над ними так и вьются, пчелы жужжат. И жаворонки в небе заливаются. Ты на рассвете в вереск будешь, как наш Дикон, на цельный день убегать.
Она прошла в огород. Бен Везерстаф работал там с двумя помощниками. Он тоже заметно повеселел и сам заговорил с Мэри.
— Скоро весна, — сказал он. — Чуешь, как пахнет?
Мэри втянула в себя воздух.
— Пахнет приятно, чем-то свежим и влажным, — согласилась она.
— Это землей, — отозвался Бен и налег на лопату. — Земля здесь хорошая, жирная. И настроение у нее хорошее: скоро будет ей работа! Она любит, когда весна наступает. Зимой она скучает — делать ей тогда нечего.
Здесь было так таинственно и так красиво, что и вообразить нельзя! Высокие стены, отгораживавшие сад от остального мира, были густо обвиты голыми стеблями вьющихся роз, которые сплетались в густой ковер.
Сейчас на них не было ни листьев, ни роз, и Мэри не могла решить, уцелели они или нет; серые и коричневые веточки и побеги походили на легкую сеть, накинутую на все вокруг — на стены, на деревья, даже на бурую траву, по которой они расползались, упав со своих подпорок. От этого призрачного покрова, раскинувшегося между деревьями, сад и казался таким таинственным. Конечно, Мэри так и предполагала, что он будет совсем не похож на другие сады, ведь он был долго заброшен. Она не ошиблась — он и правда был ни на что не похож.
Доскакав до одной из этих беседок, Мэри остановилась. Здесь когда-то была цветочная клумба — из чернозема, похоже, торчали какие-то острые бледно-зеленые росточки. Мэри вспомнила слова Бена Везерстафа и опустилась на колени, чтобы получше их разглядеть.
— Да, это действительно росточки, может, крокусов, а может, подснежников или нарциссов, — прошептала она.
— Взгляни-ка! — говорил Дикон. — Нет, ты только посмотри! Как здесь все поднялось! И вот здесь!
Он бросился на колени, и Мэри тоже присела рядом. У их ног распустились золотые, желтые, лиловые крокусы. Мэри склонила голову и стала целовать раскрывшиеся цветы.
— Над головой у нас зацветут яблони и вишни, — говорил Дикон, работая изо всех сил, — по стенам — сливы и персики, а трава вся будет покрыта цветами.
— Ложись на спину и глубоко дыши. Дикон всегда так делает, когда лежит на земле в вереске. Он говорит: «Я чувствую, как у меня каждая жилка наливается силой. И еще я чувствую, что буду жить, и жить вечно!» Дыши же, дыши!
Колин отнял от глаз ладони и с жадностью огляделся. Ярко-зеленая пелена из нежных маленьких листочков затянула стены, землю, деревья и свисающие плети вьющихся роз; на траве под деревьями и в серых вазонах, поставленных в нишах, всюду сверкали золотые, багряные, белые пятна; над его головой розовели и снежно белели ветви деревьев, шелестели крылья, кто-то свистел и гудел, и плыли, плыли дивные запахи. Солнце нежно ласкало ему щеки. Мэри и Дикон с изумлением взглянули на Колина. Внезапно он разительно изменился — на его белое, без кровинки, лицо, на шею, на руки упали яркие розовые блики света.
— Я выздоровлю! Выздоровлю! — закричал Колин. — Мэри! Дикон! Я буду здоров! Я буду жить, и жить вечно!
Они подкатили кресло под сливу, снежно-белую сливу в цвету, которая так и звенела от пчел. Ветви сливы раскинулись над креслом, словно балдахин над троном сказочного короля. А рядом стояли вишни и яблони, готовые вот-вот зацвести; ветки их розовели и белели на солнце, а один или два цветка уже раскрылись. Небо глядело синими дивными глазами меж цветущими ветками сливы.
Стройные ряды ирисов и лилий подымались из травы, а в зеленых нишах стояли остроконечные, как копья, белые и голубые дельфиниумы, водосборы, колокольчики.
Солнце сияет… сияет… Это Магия. Цветы тянутся ввысь… Корни их напрягают. Это Магия. Быть живым — это Магия, быть здоровым — это Магия. Магия во мне… Магия во мне… Она во мне… она во мне… Она во всех нас…
В прошлом веке люди начали понимать, что мысли — просто мысли — обладают не меньшей силой, чем электрические батареи, и могут приносить человеку не меньше пользы, чем солнечный свет, и причинять не меньше вреда, чем яд. Печальная или дурная мысль, проникшая в ваше сознание, не менее опасна, чем микробы скарлатины, проникшие в организм. И если эту мысль тут же не изгнать, может случиться, что она останется с вами до конца жизни.
Куда более удивительные вещи могут произойти со всяким, у кого хватит решимости прогнать от себя неприятные и мрачные мысли и заменить их светлыми и мужественными! Одно и то же место не могут занимать две разные вещи.
— Где розу ты растишь, сынок, Сорняк не может цвесть.
